На Райкином лице появилось недоуменное выражение.
Но Артура уже понесло, и он не стал концентрировать свое внимание на этом. Хотя, будь мужчина поспокойнее, реакция бувшей горничной заставила бы его насторожиться. Очень уж натурально нахалка удивилась. Как будто не понимала, о чем речь.
– Шантажировать меня решила? Возомнила себя самой хитрой? А вот получи! – И Артур сунул Райке под нос кукиш.
Та, ни слова не говоря, подняла с полу подушку и со всей силы ударила его по голове. Это было не больно, но обидно. Только Райку сие действие не удовлетворило. Ей хотелось, чтобы залезшему в ее комнату мужчине было не только обидно, но и больно. Поэтому она схватила с тумбочки пустую бутылку из-под виски и замахнулась.
– Что тут у вас происходит? – послышалось из коридора.
В метре от открытой двери Артур увидел Соню.
– Да вот, незваных гостей из комнаты выпроваживаю, – ответила ей Райка. – А они уходить, как говорила героиня одного хорошего фильма, не хочут.
Но Артур хотел. Не глядя на женщин, он выбежал из спальни и скрылся в своей.
– Что с ним такое? – спросила Соня у Райки.
– Совсем с дуба рухнул! – рявкнула та и захлопнула перед ней дверь.
Софья скорчила гримасу, развернулась и пошла к себе. Вообще-то она все слышала. И сделала свои выводы: Артур подозревает Райку, не ее. Это хорошо.
Оказавшись в своей спаленке, несостоявшаяся невестка Клавдии по привычке заперла дверь, затем проверила, задернуты ли шторы. И только тогда открыла шифоньер, достала с полки ларец для украшений.
Его ей подарил Рома. Соня, получив презент и рассмотрев, рассмеялась: «Что я буду в него класть? У меня всего пара сережек и кольцо, что ты подарил на помолвку…» Но Рома уверил ее в том, что драгоценности для заполнения шкатулки появятся. Ведь у них вся жизнь впереди, а значит, куча праздников. На все он будет дарить ей по «безделушке».
Ларец до некоторых пор пустовал, но сейчас половина ячеек в нем была занята. Вот только не драгоценностями, а бижутерией. Соня однажды в дешевом магазине мелочей наткнулась на красивый браслет. Тот был как будто из золота и отделан рубинами. Сверкал так, что жмуриться приходилось. Цена этой «роскоши» составляла двести рублей. Дешевле, чем кило колбасы. И она купила браслет. Потом еще кучу похожих вещиц. Ничего из приобретенного не носила. Примеряла иногда, смотрелась в зеркало, фантазировала, а затем убирала бижутерию в ларец. Но перед тем, как закрыть его, любовалась своими сокровищами еще некоторое время. Фальшивые драгоценности выглядели в обитых бархатом отделениях, словно они настоящие. Соня смотрела на них и представляла, что это действительно так.
Но сейчас она достала ларец не затем, чтобы порадовать себя видом сверкающих «бриллиантов». В нижнем отделении, самом большом, под ожерелья, хранился шелковый шарф с оранжевым орнаментом и сим-карта телефона, на которую был записан тот разговор.
…Соня хорошо помнила ночь убийства Клавдии. Ей не спалось. Ссора с несостоявшейся свекровью не давала покоя. И если днем она не вспоминалась, поскольку девушка была занята – ездила в две фирмы, с которыми сотрудничала, то вечером навалилось все: и обида, и раскаяние, и какое-то предчувствие нехорошее.
Часов в десять вечера Софья решила поговорить с Клавдией. Но когда отыскала ее в гостиной, оказалось, что женщина не одна, там же находились Артур и Сергей. Она вернулась в комнату, читала, смотрела телевизор. Потом, так как глаза за день устали, стала слушать музыку. В ее телефоне было много песен Милен Фармер. Софье нравился ее нежный, убаюкивающий голос. Через некоторое время она надумала покушать. На сытый желудок ей всегда хорошо спалось.
Девушка шла по коридору, думая о том, что все уже спят. Но в гостиной все еще горел свет. Не верхний, а торшер. Там стоял такой – старинный, с кистями. Клавдия его на каком-то аукционе урвала, и Сергей в кои-то веки покупку одобрил. Соня, увидев светлую полоску под дверью, подумала, что торшер просто забыли выключить. Или Клава уснула в кресле.
Но тут до ее ушей донеслись громкие голоса. Мать Романа, оказывается, и правда все еще находилась в гостиной. Только не спала. И была не одна. А с Артуром. Они ругались.
– Оставь меня, Артур, я от тебя устала! – это говорила Клавдия.
– Скажи мне! – напирал на нее давний поклонник. – Скажи, и я отстану!
– Я не буду повторять двадцать раз одно и то же.
– То есть между вами ничего не было? Тогда потрудись объяснить…
– Я не обязана тебе что-либо объяснять!
Соня слушала их перепалку, нервно вертя в руках телефон. Она отправилась в кухню вместе с ним, чтобы за едой слушать музыку.
– Если не отстанешь от меня сейчас, я прогоню тебя навсегда! Или теперь ты этого не боишься? Ведь у тебя другая дама сердца…
– Знала бы ты, как мне хочется, чтоб ты оказалась права, – перебил ее Артур.
– О чем ты?
– О твоей скорой смерти.
– Хочешь, чтобы я умерла поскорее?
– Да! Тогда я хоть вздохну свободно.
– Так убей меня. Освободись. Или кишка тонка?
Недолгая пауза. Затем испуганный Клавин голос:
– С ума сошел? Задушишь!
Соня вздрогнула. Телефон из ее рук выпал. Она быстро подняла его и потянулась к двери, чтобы открыть ее и войти в гостиную. Что Артур там творит с Клавой? Душит?
Но створка распахнулась до того, как ладонь Софьи коснулась ручки. Взбешенный, красный, как рак, Артур вылетел в коридор и, ругаясь по-грузински, кинулся к лестнице. Соню он не заметил и чуть не зашиб дверью. Когда та с грохотом захлопнулась за Артуром, из-за нее донесся возмущенный возглас Клавдии:
– Вот ненормальный!
Жива, значит…
Есть Соне расхотелось. Она вернулась в свою комнату, легла и очень скоро уснула. Но ненадолго. Встала рано, когда еще не рассвело. Решила попить кофе. Отправилась на кухню. Дверь гостиной была приоткрыта. Соня заглянула и… И увидела Клавдию лежащей на полу. Девушка вбежала в помещение, присела рядом, думая, что той стало плохо и ей как-то можно помочь. Но женщина была мертва. И умерла она явно не своей смертью – шея Клавдии была синей.
Ее задушили!
Артур все же довершил начатое, вот что подумала Соня первым делом. И собралась бежать к телефону, чтобы вызвать полицию. Но тут увидела на столе лист бумаги и пробежала по нему глазами. Это было завещание. Софья знала, что Клавдия ничего ей не оставит. Совсем, даже мелочишки. И вот тому подтверждение. Все движимое и недвижимое она завещала Сергею. Только ни подписей на бланке, ни печатей. Не успела оформить. И это значит, что наследницей Клавдии станет…
Единственная родственница? Райка?
Соня, до конца не отдавая отчета в своих действиях, взяла ручку и накорябала на завещании подпись. У них с Клавдией был похожий почерк. Рома иногда даже путал их. Один раз невеста оставила ему записку на холодильнике: «Не забудь забрать меня из парикмахерской!» – а он, решив, что это послание от мамы, целых полчаса проторчал у салона, где стриглась Клавдия, пока не догадался позвонить.