– Через час, не ранее!
Я и сам понимал, что это фантомное ощущение и перегружать желудок не стоит, но как истово хотелось вонзить зубы в горячий, жирненький кусок жареного мяса, покрытый чуть хрустящей румяной корочкой и сочный внутри!
Тяжело вздохнул, откинулся назад на подушку и только сейчас заметил, что за окном разливается бледно-розовое зарево восхода. Ох, треснутая пентаграмма, это сколько же я провалялся?! И что произошло, когда я потерял сознание?
– Как Тай?
– Спит, Орисья увела. – Унгердс понемногу начинал оттаивать. – Но учти, я на тебя обиделся! Как ты мог пойти на такое опасное дело и не взять ни меня, ни накопители?
– Прости. – Теперь, когда я и сам понимал, сколько глупостей совершил за один вечер, мне было легко признаваться в своих ошибках. – Но ты спал… а после плато у меня было столько энергии… как-то позабылось, что тут она кончается. А что с пленниками?
– Все еще спят. Мы их на всякий случай спрятали, только метки сняли.
– Какие метки?
– Были на них магические. Но не такие, как ты ставишь, простенькие маячки. Маргент не дурак, быстро учится. Решил теперь метить всех, кого удастся заполучить.
– А старик?
– Тоже пока спрятали, ну и, само собой, усыпили. Ведьмы зельем напоили. Пока ты их всех в стаю не сможешь взять и хоть немного внешность изменить, пусть поспят.
– А что ты про ведьм говорил?
– Может, не сейчас?
– Унгердс, я уже почти восстановился… и знать, на что способен в критическом состоянии, имею право.
– Да все хорошо было… как Тай рассказывает, он принес тебя без сознания, положил и послал за мной. А тут Мильда прибежала, ну она же травница и вообще опытная ведьма…
– Унгердс, не тяни, рассказывай.
– Да нечего и рассказывать. Только она до тебя дотронулась, ты зарычал и покрылся драконьей шкурой.
– И что?
– И все! – передразнил советник. – Как я ни пытался уговорить, не реагируешь ни на что. А как она слово скажет – рычишь и когтями постель рвешь.
– Нужно было ее подальше отослать!
– Так и сделали. Но не сразу, она ведь упряма, как леший. Я говорит, ему зла не причиню, это он не на меня. Ну и ушла, только когда убедилась.
– Магистр! – В комнату влетел молоденький оборотень. – Там приехали!.. Март их пока не пускает, но они требуют!
Я мигом протянул руку и выхватил из саквояжа хрустальный шар. Рассмотрел стоявшую у ворот карету, выглядывающего из нее Гуранда и видневшееся в глубине злое лицо Ратилоса и понял, что нас спасет только чудо.
– Унгердс, ты куда спрятал спасенных?
– Далеко, – буркнул он и приказал бастарде: – Быстро беги в свою комнату, раздевайся и в постель. А ты скажи, чтоб позвали сюда Хельту, и беги к воротам, сказать, что я уже одеваюсь и сейчас выйду.
– А зачем тут Хельта? – проследив, как Мэлин неохотно протопала к двери и скрылась за нею, поинтересовался я.
– Чтоб никто не поднимал тебя, дурака, с постели. Ты же сейчас даже сидеть не можешь! – Бурча все это, магистр торопливо наводил в спальне порядок, точнее беспорядок.
В миску из-под бульона набросал каких-то огрызков, в два тяжелых бокала плеснул вина и, вылив немного на пол, сделал жест рукой, подсушивая пятно и придавая ему несвежий вид. Затем залез на кровать с другой стороны и хорошенько потоптался по ней, превращая свежепостеленное белье в смятую тряпку. Бросил подушечку на пол, осмотрел труды своих рук и добавил несколько капель вина, окончательно превращая мою кровать в свалку.
– Меня звали? – вошедшая Хельта смотрела обиженно, а в ее эмоциях разгорался жаркий интерес.
– Быстро раздевайся и лезь в постель! – приказал магистр.
– Что… прямо сейчас?! – похоже, даже нахальную оборотницу смутило такое предложение.
– Хельта, – проникновенно произнес магистр, сообразив, что поторопился, – если ты сейчас спасешь нашего вожака, тебя будет любить вся стая!
– А он? – Молодка мгновенно сообразила, что есть возможность выторговать место рядом со мной.
– Пусть лучше меня повесят, – как можно печальнее сказал я, отлично зная, что таким особам нельзя подавать даже соломинку надежды.
– Ну, тогда… – задумалась Хельта.
– Ну, тогда вспомни, что с тобой сделает стая, если ты сейчас плохо сыграешь роль женщины, проведшей тут веселую ночку, – холодно отрезал магистр, и, как ни странно, это подействовало.
Хельта мгновенно стянула платье, небрежно откинула его в сторону, секунду поколебалась, скользнула под одеяло, сбросив сорочку, скомкала и отправила следом за платьем. А потом растрепала волосы и прильнула ко мне со словами:
– Но хоть поцеловаться-то можно? Для убедительности?!
У меня из груди вырвался рык, а из пальцев полезли когти.
– Прекрати! – испугался направившийся к двери магистр. – Все испортишь! Они не должны знать, что он оборотень!
– А я? – нехотя отодвигаясь, оскорбленно буркнула пума.
– И тебе лучше этого не показывать… прикинься спящей.
Он ушел, а я с трудом убрал когти, проверил резерв и кастовал заклинание невозмутимости. А затем прикрыл глаза и задумался, что такого могло произойти, что Гуранд примчался в дом магистра лично?!
И вскоре понял, что где-то допустил ошибку. Не знаю где и не пойму пока какую, но Гуранд явно не враг, и если он явился вместе с Ратилосом, то это значит только одно, в противоположном случае прибыли бы маги из тайной стражи.
А раз так, спектакль должен быть намного более достоверным, чем попытался устроить Унгердс. Мне пришлось за прожитое в столице время лечить по утрам от головной боли знатных гуляк, и я точно могу сказать, что этой картинке явно не хватает живости.
Огляделся, налил в кубок еще вина, глотнул – ну и кислятина! И принялся добавлять смелых деталей, на которые не отважился магистр. Во-первых, запах вина, страсти и остатков еды. Во-вторых, блюдо с этими самыми остатками… и поставить его на пол у кровати. Теперь Хельта, жаль красавицу, но слишком уж она свежа. Женщины, выползавшие по утрам из постелей знатных господ, выглядели вовсе не так. Несколько потемневших следов от поцелуев, чуть подсохших царапин… вот теперь никто не усомнится. Ну и на себя тоже, а то она начинает сопеть как-то слишком кровожадно.
– Лежи и притворяйся спящей.
Получив от следилки весточку о приближающихся гостях, я поставил бокал на пол и, откинувшись на подушки, еще раз пристально оглядел спальню, вспоминая, не упустил ли чего из виду. Проклятая пентаграмма, действительно чуть не забыл – коробочка с накопителями стоит на самом видном месте. Торопливо сунул туда опустевший кристалл, захлопнул ее и поместил на место, под шкуру. А вот символ дома и знак маглора, наоборот, выставил напоказ, все в человеческих землях знают, что мы не снимаем их никогда. И уже в самый последний миг, когда в кабинете послышались шаги и в дверь постучали, сорвал с руки портальный браслет и сунул под подушку. А затем, чуть посомневавшись, запер дверь на магический засов и тут же понял, что это верное решение. Не спят бдительные маглоры с распахнутыми дверями.