– «Интерн» – это… почти врач, – ответил референт.
– А-а-а… Ну и что?
– Домашний адрес, телефон?
Карлов прикинул. Слишком просто. Гарин до сих пор дома не объявлялся. Девушка была в машине вместе с ним. Вряд ли они расстались. Непрофессионалы предпочитают держаться вместе. Профессионалы давно бы уже кинулись врассыпную, сбивая погоню со следа: так их шансы выжить увеличивались ровно вдвое, но эти… Они не разбегутся – Карлов ставил десять против одного.
– Посмотри-ка по базам систем сотовой связи. У нее должен быть мобильный.
Гарина они уже искали и не нашли. Это ничего не значило; он мог пользоваться телефоном, зарегистрированным на чужое имя. Мысль о том, что можно жить вообще без сотового, генералу в голову не приходила.
Сам он не слишком серьезно относился к идее мобильной связи. Ему как никому другому было хорошо известно, что сотовая сеть – это не только абсолютная доступность и широкое распространение информации. Это еще и тотальный контроль над информацией. Поэтому, когда дело касалось серьезных разговоров (то есть почти всегда), генерал прибегал к другим средствам коммуникации.
Ну, а последние двое суток мобильные операторы играли и вовсе незавидную роль, хотя упрекнуть их было, в общем-то, не в чем. Карлов не понимал только одного: почему так долго тянут с отключением. Ведь рано или поздно сделать это придется. Но… В конце концов, это не его дело. Его дело – документы Кудрявцева. Значит, надо найти Гарина и… как ее там? Алену Муратову!
– Есть! – снова торжествующе воскликнул референт. – Муратова Елена Игоревна, контракт в МТС! – его голос дрожал от нетерпения. – Разрешите в головной офис, товарищ генерал?
В головном офисе каждого оператора в специальном помещении, скрытом за толстыми бетонными стенами и бронированной дверью, находился пункт слежения за информацией. Мощный компьютер прослушивал все разговоры. При употреблении кодовых слов, вроде: «бомба», «теракт», «оружие», «взрывчатка» и т. д., он автоматически включал запись, фиксируя номер абонента.
Ввести новые ключевые слова не составляло особого труда. Также не составляло труда установить местонахождение абонента. Трубка посылала базовой станции сигнал, по его мощности и направлению безошибочно определялись координаты, где в данную минуту находится владелец телефона.
Карлов усмехнулся.
– Ты нужен мне здесь, – он выразительно посмотрел на стакан с карандашами, потом перевел взгляд на точилку. – Пошли кого-нибудь другого. Но толкового. Пусть будет на прямой связи с группами и выведет их точно на цель. По достижении визуального контакта немедленно доложить мне, я распоряжусь о дальнейшем ходе операции…
На столе Карлова зазвонил телефон. Генерал продолжал заштриховывать рисунок, напоминавший голову морского чудовища. Референт встал, подошел и снял трубку.
– Да. Да. Так точно, понял! – он положил трубку на рычаги и сказал. – Товарищ генерал, вас срочно вызывает председатель.
Карандаш едва заметно дрогнул; штриховка вышла за контуры наброска. «Стареешь, – сказал себе Карлов. – Раньше мог не спать по трое суток подряд безо всяких амфетаминов и при этом не терять выдержки».
– Время… – негромко сказал он.
– Извините, что? – не понял референт.
– Время, – повторил Карлов. – Ты думаешь, оно идет? Нет. Оно – уходит.
Референт вежливо покивал и вернулся за свой стол.
– Работай по девушке. Я скоро вернусь, – сказал Карлов и про себя добавил.
«Надеюсь…»
Пистолет был при нем. В патроннике всегда лежал патрон, а вытащить ненужную обойму было делом одной секунды.
Они сидели в подъезде уже довольно долго. Валерий Алексеевич, не отрываясь, следил за темно-синей «девяносто девятой», а Кашинцев курил сигареты – одну за другой. Группа наружного наблюдения несколько раз выходила на связь; и, хотя фамилия Гарина ни разу не была упомянута, куратор знал, что они на верном пути.
Напряженное ожидание подействовало на Кашинцева удручающе: он вдруг разоткровенничался.
– Я ее любил, – говорил он темно-серой пиджачной спине куратора; Валерий Алексеевич иногда оборачивался и подбадривал легкой полуулыбкой, и Кашинцев думал, что встретил сочувствующего и все понимающего собеседника. – Наверное, я ее и сейчас все еще люблю… Она… Знаете, такая красивая. Хотя… Не все мои приятели с этим соглашались. Ну и что? Главное, я считаю, что это так. А как у нее пахнет кожа!..
– Да, запах очень многое значит, – соглашался Валерий Алексеевич. – Бывает, женщина так себе, но тебе кажется, что-то в ней есть. А что – и сам понять не можешь.
– Однажды она меня поцеловала, – вспоминал Кашинцев. – Я до сих пор помню этот поцелуй.
Куратор обернулся и задержал на нем взгляд.
– Поцеловала? – спросил он, продолжение угадывалось: «И все?»
– Ну да. Один раз. Поцеловала. И – все, – подтвердил Игорь, мечтательно подняв глаза к потолку. С потолка свисали обугленные спички. В углу кто-то старательно нарисовал огромный пенис с крылышками.
– Хм… – Валерий Алексеевич задумчиво покачал головой и снова уставился на машину, где сидела группа наблюдения.
– Знаете, я познакомился с ней на курсантском балу. Раз в году, весной, в Академии проводится бал для первокурсников. На него приглашают девушек из университета и других вузов, иногда просто с улицы, отовсюду… Но только красивых. Она стояла в белом платье с такой легкой накидкой и словно ждала чего-то… Точнее, кого-то. Ну… И я сразу решил, что она ждет меня. Вы знаете, наверное, как это бывает. Смотрите на девушку и вдруг понимаете, что это – она!
Куратор пожал плечами.
– Вы имеете в виду любовь с первого взгляда? Честно говоря, со мной такого не случалось.
– Вы слишком рациональны, – с упреком сказал Кашинцев.
– А вы?
– А я, наверное, просто глуп.
В рации послышался треск, потом мужской голос сказал:
– Внимание, шестой, доложите обстановку!
Другой голос ответил:
– Центр, пока без изменений. Долго нам еще здесь торчать? Прием!
– Шестой, готовьтесь к поступлению новой вводной. Как поняли меня, прием?
– Центр, вас понял. Продолжаем наблюдение.
– Отбой!
Валерий Алексеевич насторожился.
– Что-то там меняется. Черт! Неужели они засекли Гарина?
– Они бы сказали, – рассудил Кашинцев и продолжил: – Так вот, я сразу подошел к ней. Нет. Вру, – он нахмурился, достал из пачки сигарету и снова закурил. – Конечно, не сразу. Я боялся. Я боялся к ней подойти и боялся, что кто-то из-за моей робости пригласит ее раньше меня.
– Да, раньше вас, – рассеянно отозвался куратор. – И что же дальше?