– Черт! А когда они дадут распечатку по входящим звонкам домой и в галерею Дениз?
– Не скоро. Думаю, не раньше чем через неделю.
– Давай я спущусь и приведу Ренли. Пусть расскажет, зачем пришел, а потом спросим его про Марину Сетте, лады?
Я подошла к столу, нашла записи по антиквару и просмотрела их. Тут заглянула Лора и спросила, можно ли взять мою пилочку для ногтей. Я указала на сумочку, что оставила в кресле перед столом.
– Поройся там. Она должна валяться где-то на дне.
– Можно я возьму завтра выходной? – робко спросила Лора.
Наверно, потому и пришла ко мне.
– Если найдешь кого-нибудь, кто согласится отвечать на звонки. Из-за этого расследования звонят не переставая. И напечатай для Майка все повестки, которые ему нужны. – В сезон отпусков не хватало персонала; к сожалению, преступников нельзя попросить подождать до осени. – Ты нашла Рода Сквайерса?
– Роуз сказала, что он плавает на яхте где-то у побережья Мэна. Если он позвонит Полу, она переведет звонок на тебя.
Неожиданное появление Фрэнка Ренли дало небольшую отсрочку, и план Маккинни по снятию меня с дела приостановился.
Майк вернулся в мой кабинет вместе с Ренли, я встала и пожала ему руку через стол. Сегодня он был одет в синевато-серых тонах, они контрастировали с его черными как смоль волосами, но прекрасно подходили к мрачному, затянутому тучами небу.
– Присаживайтесь и скажите, что привело вас к нам.
Ренли хотел было сесть, но заметил мою сумочку в кресле.
– Просто киньте на пол, – сказала я.
Он поднял ее и пристроил рядом со шкафом – картотекой.
– Должно быть, у вас там целый арсенал, мисс Купер.
Чэпмен рассмеялся.
– Мы ей не разрешаем носить оружие, мистер Ренли. С ее-то характером ей не дали бы лицензию и на указку.
Ренли посмотрел на меня:
– Я не знал, с кем об этом поговорить, но думаю, вы должны знать. Вероятно, вы сможете мне помочь.
Да, все труднее найти человека, который бы желал нам что-то рассказать безвозмездно.
– О чем вы?
– Вчера я узнал, что Лоуэлл Кэкстон собирается закрыть свою галерею.
Он замолчал, а мы с Майком смотрели на него в ожидании продолжения.
– Уже на этой неделе. Вот так резко. Это вас не удивляет?
– Меня удивляет в основном летающие слоны и обезьяны, танцующие чечетку. А люди… ваши приятели от мира искусства, которые обмазывали дерьмом себя и окружающих всю сознательную жизнь? Нет, мне хватило двух недель, чтобы я перестал удивляться.
Ренли проигнорировал Чэпмена и обратился ко мне:
– У Кэкстона весьма основательный бизнес в этом городе, и уже очень давно. Я бы еще понял, если бы он объявил о закрытии и свернул дела через два месяца. Но вот так подогнать грузовики к зданию и начать погрузку ночью, как будто табор, собирающийся в путешествие? Это я нахожу странным.
– Этой ночью? – уточнила я. – Кто вам сказал?
– Мне позвонил Брайан Дотри. У него много связей в Фуллер-Билдинг.
Слова Ренли напомнили мне, что до того, как Дотри попал в тюрьму за неуплату налогов, у него самого была галерея на 57-й улице, двумя этажами ниже Лоуэлла.
– Что еще он сказал?
– Один сторож, что смотрит за грузовым лифтом, решил подзаработать и позвонил Дотри. Тот заплатил за информацию. Брайан сам приехал и дал парню сто баксов. Дотри сам хотел посмотреть, что происходит. Картины и скульптуры грузили в машины, и это в одиннадцать вечера, а вокруг – полчища охраны. Но работники Кэкстона молчат, как рыбы. Ни слова не сказали, куда перевозят вещи или почему. Уверен, что он заплатил им достаточно, чтобы заручиться их сотрудничеством.
– Что-то я упустил причину, по которой вы с Дотри вмешиваетесь в чужие дела, – заметил Майк.
– Да, понимаю. Поэтому и сказал в начале разговора, что не знаю, что делать. Дотри позвонил мне вчера в полночь. Мы вели дела с Дени. Мы с ней недавно приобрели на аукционе несколько картин ответил он, обращаясь к Майку. – Раз вы такой скептик, детектив, то позвоните в администрацию Кристи. Еще в мае мы продали несколько работ не очень известных импрессионистов, заработали кругленькую сумму.
– Лоуэлл тоже был в доле?
– О нет. Вовсе нет. Но многие из купленных нами вещей… понимаете, Дени считала, что их надо какое-то время подержать у себя, решить, оставлять или продать клиентам. Ведь у Лоуэлла были склады, и охрана, и страховка. Даже их квартира надежнее любого временного помещения. В конце концов, детектив, мы же были любовниками. Мне не нужно было получать с Дени нотариальную расписку, если она оставляла на какое-то время у себя вещи, что мы покупали как партнеры. Она не собиралась меня – простите за выражение – кинуть.
– То есть вы полагаете, что Лоуэлл вывезет и некоторые ваши картины?
– Не исключаю такой возможности. Поймите, я вовсе не хочу сказать, что он сделает это намеренно. Просто Лоуэлл не в курсе наших с Дени последних сделок. Я полагаю, можно устроить как-то так, чтобы я взглянул на эти вещи, пока они не ушли из города или за границу. У меня на все предметы есть бумаги и квитанции. Я вовсе не хочу втягивать вас в споры насчет того, что мое, а что нет. Этим займется мой адвокат. Это он посоветовал мне пойти к вам и… ну, немного сгустить краски.
– Что вы хотите сказать?
Ренли постарался уклониться от ответа:
– Я позвонил своему адвокату и попросил его заняться этим с утра. Но проблема в том, что Лоуэлл не пустит меня ни в галерею, ни в квартиру, это ведь все еще их дом. Так вот, адвокат посоветовал сходить к вам, мисс Купер. Не стану врать, он посоветовал сказать вам, будто я уверен, что в галерее Лоуэлла есть вещи, принадлежащие мне и Дени. Тогда вы, возможно, захотите вмешаться и придете к нему с обыском, – он постучал пальцами по подлокотнику. – Но, честно говоря, я понятия не имею, что Дени сделала с некоторыми картинами. Я не могу утверждать, где они, – могу только предположить. Мне очень помог Брайан Дотри. Я посмотрю и его склады. Возможно, кое-что лежит там.
– Вы можете дать перечень картин, на которые претендуете? – спросила я.
– Я еще его не составил, но он будет готов через день или два, – Ренли положил руки на колени и некоторое время посидел так, глядя в пол, прежде чем снова заговорить: – Когда вы любите такую молодую и здоровую женщину, как Дени, вам просто не приходит в голову, что в один прекрасный день она может уйти… и… и не вернуться. На прошлой неделе я и не вспомнил о деловой стороне наших отношений. Помню, как в тот день все ждал и ждал, что она придет со мной пообедать…
– В тот день, когда она пропала? Она должна была встретиться с вами? – спросил Чэпмен.
– Выходит, мне все-таки удалось удивить вас, детектив. Я полагал, вы это знали от экономки или еще от кого-нибудь. Разве вы не спросили об этом меня в тот раз? Я был уверен, что да.