– Да здесь все просто! – махнул рукой репортер. – Они с Лебединским вместе начинали свой трудовой путь, вместе учились. Она дружна с его женой. С бывшей, разумеется.

– Вот как? – удивился Гуров. – И болеет за человека, который так поступил с ее подругой?

– Гуров, ты так и не понял до конца суть ситуации, – поморщился Костик. – Плохо ты разбираешься в любовно-семейных драмах!

– Ну извини, – фыркнул Гуров. – Что выросло, то выросло.

– Я же тебе говорил, что Лебединский заключил с бывшей женой сделку. Да и с нынешней тоже. Бывшей он оставил нажитое добро, да и сейчас помогает материально. Она постоянно тянет из него денежки, раз уж не удалось сохранить его в качестве официального супруга. И чем больше Лебединский получит, тем больше, соответственно, достанется ей. Разумеется, Семенцова заинтересована в том, чтобы Лебединский процветал.

– То есть она может подстроить так, что победа достанется Лебединскому? – уточнил Гуров.

Костик снова поморщился.

– Ты мыслишь слишком прямолинейно, – заявил он и заказал еще пятьдесят граммов коньяку. – Во-первых, в комиссии не одна Семенцова. Она, конечно, среди первых лиц, но решает далеко не все. Во-вторых, если работы Лебединского окажутся лажей, она не сможет представить их как лучшие на конкурсе. Особенно, если чьи-то будут выглядеть талантливее. И вообще, ни на какое откровенное мошенничество, а уж тем более подлог Семенцова не пойдет. Все-таки в этом околотворческом и одновременно экономическом мире все друг друга знают, в архитектуре разбираются и в состоянии оценивать объективно. Семенцовой вовсе не нужно, чтобы ее обвинили в подсуживании. Она за эти конкурсы имеет свои гонорары, и, между прочим, весьма неплохие.

– А Бахрушев? – спросил Гуров.

– О, это настоящий феномен, – засмеялся Костик. – Все эти внутрисемейные, личностные разборки, сплетни и пересуды ему по барабану! Он одержим искусством! Особенно рьяно ратует за открытие и развитие новых талантов. Но он не архитектор, он художник. Очень благоволит к молодым дарованиям.

– Да, я это заметил, – осторожно кивнул Гуров. – А из каких соображений?

– Ничего личного! – категорически мотнул головой Костик. – Это тебе не старый ловелас Лебединский, Бахрушева по-настоящему волнует только дело, а не собственная выгода. Он даже частенько занимается с учениками просто так, бесплатно. Деньги, премии, мировой успех – все это ему неинтересно. Увы, сейчас таких людей мало. Так что он просто раритет.

– А мне он показался довольно честолюбивым, – заметил полковник.

– Ой, это только на уровне табуретки! – заявил Костик. – Ему, конечно, льстит, когда его узнают, отмечают его талант художника. Но именно талант художника, а не победы в различных номинациях. Между нами говоря, если бы он подал заявку на участие в каком-нибудь конкурсе дизайнеров, то легко получил бы первое место. Но его это не волнует. Он уже сто лет нигде не выставляется.

– Да, интересный персонаж, – согласился Гуров. – Но меня сейчас больше волнует Лебединский.

– Ты что, хочешь заняться его разработкой? – Костик с интересом взглянул на Гурова.

– А вот это уже мое дело, – улыбнулся тот.

– Ха! Брось, по-дружески тебе советую! Ты думаешь, он тебе сразу так и признается, дескать, каюсь, уважаемый товарищ и господин полковник, это я утопил вашего Вельчинского, чтобы он не путался под ногами и не мешал мне получать бабки! – присвистнул Костик.

Гуров в упор посмотрел на него.

– Ты переходишь границы, Костик! Я твоего совета, как мне вести расследование, не спрашивал. А тебе могу лишь сказать, что для того, чтобы понять, имеет отношение человек к преступлению или нет, с ним надо как минимум познакомиться. Но учить тебя азам сыскной работы у меня никакого желания нет. За беседу спасибо. Так что допивай свой коньяк, а я поехал!

Костик моментально опустошил рюмку и, подхватив свою сумку с журналистскими причиндалами, пошел вслед за Гуровым, попросив подкинуть его по дороге до редакции. Это было, правда, не совсем по дороге, но все же Гуров не стал мелочиться и довез журналиста.

Оставшись один, Гуров задумался над тем, что узнал. Конечно, версия о причастности Георгия Лебединского или его союзников к смерти Бориса Вельчинского выглядела логичной. Но она имела право на существование только в том случае, если рассматривать гибель Бориса как отдельный факт, не связанный с другими смертями в хорошаевском пруду. Лебединскому не нужны ни Анатолий Варгузов, ни Семен Абрамов.

Честно говоря, Гурову не очень нравилось то, что имелось у него на данном этапе расследования. Вроде бы кое-какой материал и наработан, но все как будто не то. Никак не складывалась у Гурова целая картина, все распадалось на множество разрозненных кусочков. Он знал, что настоящий азарт появится у него тогда, когда многое станет соединяться, сливаться и становиться понятным и объяснимым. И еще он знал, что для того, чтобы появился азарт, следует пройти и этот, рутинный и не всегда быстрый, этап.

Зазвонил сотовый, и Гуров ответил.

– Лев Иванович! – услышал он голос женщины-эксперта, которой дал на проверку бутылку с водой из санатория. – Результаты готовы. Ионы серебра действительно присутствуют в этой воде!

Глава четвертая

Не придумав пока, как подступиться к архитектору Лебединскому, Гуров решил выяснить, что за проблемы на работе были у Семена Абрамова. Ну и вообще, что представляла собой его фирма и ее сотрудники.

«Итак, Семен Абрамов, руководитель фирмы «Адванс-Плюс» по оценке объектов недвижимости, – подытожил Гуров, сидя за рулем своего автомобиля. – Второй утонувший по счету и по времени».

Гуров направлялся в офис этой фирмы, не особо надеясь на какое-то прояснение ситуации. Получалось так, что ничего не объединяет этих людей, которые, будучи абсолютно разными по роду занятий, нашли свою смерть одним и тем же способом и в одном и том же месте. Вернее, только этот момент их и объединяет. Ни родственные, ни профессиональные связи не прослеживались. Хотя отработать это место все равно было надо – вдруг хотя бы что-то в штрихах портретов утонувших людей подскажет, в чем же тут дело…

Офис «Адванса» располагался на первом этаже многоэтажного дома недалеко от метро, в довольно бойком месте. Зайдя внутрь, Гуров обнаружил вполне ожидаемую обстановку – перед его глазами предстал ряд сотрудников, сидящих за компьютерами. В комнате было пять человек: две женщины за тридцать, одна молодая девушка, мужчина довольно постного вида и какой-то нахохлившийся пожилой человек, хмуро водивший мышкой по столу. На Гурова сразу же обратили внимание женщины, постный мужчина встретил его появление равнодушно, а пожилой бросил на полковника довольно подозрительный взгляд.

– Здравствуйте, а директора как можно увидеть? – задал стандартный вопрос Гуров.

И тут же получил стандартный ответ:

– Он занят.