Фелл шла впереди, прокладывая извилистый путь между мебелью, растянувшейся примерно на акр.
Лукас обратил внимание на то, что здесь собрана самая разная мебель, без особых потуг на определенный стиль. Выглядела она так, будто вывалилась на ходу из грузовика. Или нескольких грузовиков с разных фабрик. Большая английская кровать с четырьмя столбиками, застеленная американским лоскутным одеялом, стояла на огромном восточном ковре. Шестифутовый проекционный телевизор был установлен экраном к постели, также на нее нацелились три видеокамеры на штативах.
За телевизором полукруглая стена с громкоговорителями на высоте плеч окружала сектор, отведенный для переговоров. В центре на столе с мраморной столешницей находилось самое разнообразное оборудование для CD-дисков и кассет, а также целая библиотека из тысячи или больше дисков. Пол из твердых пород дерева под стереооборудованием был накрыт шкурами животных: тигра, ягуара, нескольких сшитых шкур бобров и буйвола. Гладкий темный коврик, судя по всему, был из норки. Из динамиков доносился голос Эрролла Гарнера, который пел «Mambo Carmel».
Между кроватью и спортивной площадкой стояла стеклянная душевая кабинка, похожая на чересчур большую телефонную будку. Рядом с ней находилось два туалета, обращенные друг к другу, а на противоположной стороне — громадная ванна.
Смит ждал их на спортивной площадке, примерно в двух третях расстояния от дальней стены с тремя или четырьмя дверями.
«Значит, здесь есть еще комнаты», — подумал Лукас.
Стоя к ним спиной, Смит замахнулся клюшкой, загнал мяч в лунку, покачал головой и положил клюшку в сумку, висящую на крючке на стене. Ряды незажженных ламп у него за спиной были направлены на высаженную на приподнятой платформе живую траву, начавшую зеленеть. Антикварный бильярдный стол за платформой освещала лампа из витражного стекла. В дальней части комнаты на стене висело баскетбольное кольцо, а под ним была расчерчена настоящая площадка с линией для штрафных бросков.
— Не могу держать голову опущенной, — сказал Смит и направился к ним, шурша по искусственному покрытию спортивными туфлями.
Он оказался невысоким мужчиной с широкой грудью, большим животом, пушистыми усами и вьющимися черными волосами. Смит был в черной рубашке для гольфа, заправленной в черные гофрированные брюки, подпоясанные плетеным кожаным ремнем. На шее у него висела золотая цепь с изображением святого Христофора. Он улыбнулся Фелл и протянул ей руку.
— Вы следили за мной в прошлом году…
Фелл проигнорировала его жест.
— Нам нужно поговорить с вами о Беккере, — без церемоний сказала она. — О том типе, который убил несколько человек.
— А, об этом психе, — проговорил Смит. Он не знал, куда убрать руку, и в конце концов сунул ее в карман брюк. Слова Фелл его озадачили. — А при чем тут я?
— Ему нужны деньги и наркотики, и он не может добыть их законным путем, — ответил Лукас.
Он прошел мимо площадки для гольфа к возвышению, где росла трава. Она доходила до колен, но была фигурно подстрижена самым тщательным образом. Он наклонился и потрогал ее пальцами — настоящая трава, ухоженная, прохладная и немного влажная.
— Это потрясающий проект, — с энтузиазмом проговорил Смит, взял в руки пульт для дистанционного управления, нажал несколько кнопок, и над лужайкой вспыхнул свет. — Специальные лампы обеспечивают рост, — сообщил он и показал на светильники. — Тот же спектр, что у солнца. Джо настоящий специалист по травам, он все тут устроил. Перед вами полевица. У него ушел целый год, чтобы она выросла как надо.
Смит поднялся на платформу и осторожно прошел по траве, затем повернулся и посмотрел на полицейских, возвращаясь к делу.
— Значит, этому типу нужны деньги и наркотики?
— Да, и мы бы хотели, чтобы вы распустили об этом слух в своей сети. Кто-то работает с ним, и нам нужен его поставщик. Как можно быстрее.
Смит взял короткую клюшку для гольфа, прислоненную к дальнему концу стойки. В углублениях лежали три мяча. Смит вытащил их, поставил один, ударил и промахнулся. Мяч прокатился мимо лунки и остановился примерно в двух футах от нее.
— Двадцать два фута. Неплохо, — сказал Смит. — Когда у тебя в руках такая клюшка, нужно стараться попасть в точку, расположенную в двух футах от лунки. Ты делаешь вид, что целишься в крышку люка. В этом и заключен секрет богги. [10] А копы играют в гольф?
— Нам нужно, чтобы вы связались со своими людьми, — повторила Фелл.
— «Поговори с моим пупком», — сказала Красная Шапочка, — ответил Смит, поставил следующий мяч и ударил по нему.
Мяч остановился в четырех футах от лунки.
— Проклятье! — выругался он. — Нервы. Ребята, вы выводите меня из состояния равновесия.
— У нас нет никаких записывающих устройств, — спокойно произнес Дэвенпорт. — Ни у меня, ни у нее. Нам всего лишь требуется небольшая помощь.
— А что я с этого получу? — спросил торговец.
— Чувство выполненного гражданского долга, — ответил Лукас, немного понизив голос, но Смит сделал вид, что ничего не заметил, и выставил третий мяч.
— Гражданский долг? В сраном Нью-Йорке? — Он фыркнул и поднял голову. — Простите за грубость, доктор Фелл… В любом случае, я не понимаю, о чем вы говорите. Какая сеть?
Он обогнул платформу с травой и прищурился, разглядывая короткую клюшку. К ним подошел светловолосый мужчина с фарфоровой тарелкой, на которой лежали ломти свежеиспеченного хлеба.
— Кто-нибудь хочет свежего хлебца? У нас есть простое и чесночное масло.
— К черту хлеб, — заявила Фелл и посмотрела на Лукаса. — Нам с ним не договориться. Может, стоит попросить пожарных проверить его…
— Нет, политическое давление не проходит с теми, у кого есть связи, — возразил он. — А мистер Смит производит именно такое впечатление.
Торговец, прищурившись, посмотрел на него.
— А вы кто? Я вас не помню.
— Меня пригласили в качестве консультанта, — ответил Лукас и направился к сумке с клюшками.
Он вытащил оттуда клюшку для гольфа с железной головкой и посмотрел на нее, продолжая говорить так тихо, что остальные едва слышали его.
— Я работал в Миннеаполисе, пока меня не вышвырнули из полиции. Я схватил Беккера в первый раз, но он успел убить мою близкую подругу. Заставил ее ждать смерти. А потом перерезал ей горло. Она была связана и потому не могла сопротивляться. Так что, когда я поймал Беккера…
— Его лицо превратилось в кровавое месиво, — неожиданно проговорил Смит.
— Точно, — подтвердил Дэвенпорт и вернулся к ним с клюшкой в руках. — Его лицо превратилось в кровавое месиво.