Джонсона здесь не было. Как и человека, который мог бы сойти за Баррела.
— Что я могу для вас сделать? — спросил бармен, вытирая руки испачканным горчицей полотенцем.
— Бутылку «Лейнис», — сказал Лукас.
Бармен вытащил пиво и поставил на мокрую стойку.
— Два доллара. — Затем кивком показал в конец зала. — Ищете кого-нибудь?
— Да.
Лукас расплатился и сел на табурет.
Зеркало за стойкой бара заканчивалось, не доходя до края стены, и Лукас стал смотреть на панель из фальшивого ореха. Он потягивал пиво и размышлял о плане дальнейших действий.
Если он не найдет Баррела быстро, ему придется задержаться здесь еще на день. Тогда он опоздает на самолет, улетающий в Атланту, и не сможет попасть в Чарльстон утром, а значит, покинет город еще через день. В таком случае ему придется как-то объяснять свою задержку в Нью-Йорке.
Проститутка постучала по стойке костяшками пальцев, кивнула на свой дайкири и получила новый бокал. Она была в длинном светло-зеленом вечернем платье, почти такого же цвета, что ее коктейль. Женщина вновь перехватила взгляд Лукаса, но на этот раз не стала отводить глаза сразу. Лукас не помнил ее. Когда он служил в полиции, то знал почти всех проституток, постоянно работающих в барах, но с тех пор прошло несколько месяцев. Неделя — очень большой срок на улицах. Целый новый класс тринадцатилетних девочек начал заниматься оральным сексом с пригородными страховыми агентами, которых во время слушаний в судах будут называть хорошими отцами…
Лукас успел выпить половину бутылки пива, когда появился задыхающийся Джонсон. Наверное, он бежал всю дорогу к бару.
— Господи, Дэвенпорт, — пробормотал он, — я опоздал на автобус.
Джонсон взглянул на проститутку, сидящую у стойки, когда Лукас повернулся к нему.
— И где же он? — спросил Лукас.
Лицо Джонсона просветлело.
— То есть? Он уже здесь.
Лукас посмотрел мимо проститутки в сторону компании у бильярдного стола — все они были белыми.
— Где?
Джонсон засмеялся, топнул ногой и хлопнул себя по бедру.
— Ты сидишь рядом с ним.
Проститутка посмотрела на Лукаса и голосом, который был ниже на октаву, чем он ожидал, сказала:
— Эй, привет.
Лукас секунду смотрел на нее, заново оценивая черты лица, а потом закрыл глаза. Трансвестит. Еще через полсекунды все встало на свои места. Чертов Беккер! Именно так он сближался с женщинами и мужчинами-туристами. В обличье женщины. Ночью, с соответствующим макияжем, с его маленьким узкоплечим телом. Так он выбрался из Новой школы…
Проклятье!
— Ты рассказывал Беккеру, как… это делается? — спросил Лукас, показывая на платье. — Одежда, макияж?
— Мы говорили об этом, — ответил Томас. — Но он был чокнутым уродом, и мне не нравилось с ним беседовать.
— Но когда речь заходила об этом, он выказывал интерес или вы просто болтали?
Томас склонил голову набок и посмотрел в потолок, стараясь вспомнить.
— Ну… он пытался кое-что узнать. Пару вещей. — Томас соскочил со стула у стойки бара и отошел от Лукаса и Джонсона, покачивая бедрами. Потом остановился и повернулся к ним. — Не так просто освоить правильную походку. Если ты собьешься, то испортишь впечатление.
— Вы голубые? — спросил бармен, наблюдавший за этой сценой.
— Я полицейский, — ответил Лукас. — Идет официальное расследование.
— Забудьте, что я говорил…
— Я не забуду, милый, — пропел Томас, облизывая нижнюю губу.
— Ты, паршивый…
— Заткнись, — резко сказал Лукас, направив указательный палец на бармена. Он снова повернулся к Рэйону. — Но он пытался? Пробовал такую походку?
— Несколько раз. Знаете, если подумать, то мы действительно говорили с ним о таких вещах. Не столько о кайфе, сколько о том, как добиться нужного эффекта. Ну, вы понимаете: как купить накладную грудь и тому подобное. Из него получилась бы симпатичная девушка, если бы не шрамы.
— Ты так думаешь? — спросил Лукас. — Это твое профессиональное мнение?
— Только не надо издеваться! — вспыхнул Томас.
— Вовсе нет. Я задал серьезный вопрос. Из него получилась бы женщина?
Рэйон пристально посмотрел на него и понял, что Лукас говорит серьезно.
— Да, пожалуй. У него есть талант. Но шрамы будут мешать.
Лукас соскочил с высокого стула и сказал Джонсону:
— Мы тебе должны. Если что-нибудь потребуется, обращайся к Слоуну.
— И все? — спросил Томас.
— Да, — кивнул Лукас.
Лукас позвонил Фелл из автомата в баре. Когда она взяла трубку, он услышал шум телевизора. Показывали бейсбольный матч.
— Ты можешь связаться с Кеннетом прямо сейчас?
— Конечно.
— Скажи ему, что мы поняли, как Беккер это проделывает, — сказал Лукас. — Как ему удается не привлекать к себе внимание на улицах. И как он выбрался из здания Новой школы.
— Мы поняли?
— Да. Я только что говорил с одним из его соседей по камере в окружной тюрьме Хэннепина, с парнем по имени Рэйон Томас. Симпатяга. Хороший макияж. Превосходные ноги. Он был в вечернем платье цвета дайкири. Томас давал уроки Беккеру…
— Сукин сын превратился в женщину. Какие мы идиоты! — воскликнула Фелл после короткой паузы.
— Позвони Кеннету.
— Ты еще ни с кем не говорил? — спросила она.
— Я подумал, что тебе будет приятно сообщить эту новость.
— Спасибо, Лукас, — поблагодарила Фелл. — Спасибо тебе.
Беккер стоял в душе и мог сосчитать каждую капельку воды, падавшую на его тело. Такой результат дали две крошечные таблетки экстези. Они одарили его силой воображения и способностью счета, и теперь он мог умножать невероятные ощущения при помощи неописуемых эмоций и получать цифры…
Он повернулся, позволяя потокам воды обжигать другие участки его тела. Теперь он больше не нуждался в холодной воде, кабинка наполнилась паром и теплом, тело покраснело, старая кожа начала слезать. И когда Беккер, закрыв глаза, поворачивался — его голова была закинута назад, ладони прижаты к подбородку, локти сведены на животе, — он мог сосчитать все капли, падающие на кожу…
Он оставался в душе до тех пор, пока горячая вода не закончилась. Только после этого дрожащий, посиневший Беккер выскочил наружу. Сколько сейчас времени? Он подошел к зарешеченному окну, которое закрыл черным пластиковым мешком для мусора, и сдвинул в сторону уголок. Темнота. Полночь. Это хорошо. Ему нужна ночь.