Когда этот эпизод закончился, участники принялись спорить. По мнению некоторых, эта сцена нарушала ритм всего спектакля. Двое чернокожих актеров, которые должны были принять окончательное решение, разошлись во мнениях. Один из них — его больше интересовала техническая сторона спектакля — говорил, что сцену следует убрать; второй подчеркивал социальную значимость эпизода и считал, что его нужно оставить.
Режиссер повернулся к залу.
— А что думает полиция? — спросил он.
— Мне кажется, что сцена получилась довольно сильной, — ответил Лукас. — Она не похожа на другие, но дает спектаклю нечто новое.
— Хорошо. Тогда давайте ее оставим, во всяком случае пока, — решил режиссер.
Когда репетиция закончилась, Лукас посидел с Кэсси и полудюжиной других актеров, пока они стирали грим с лиц. Актера, играющего грабителя, среди них не оказалось. Уходя, Дэвенпорт увидел его на сцене, где он репетировал танец, с которым выступал в спектакле.
— Карло, — сказала Кэсси. — Он много работает.
Они поели и поехали к Лукасу. Кэсси плюхнулась на диван в гостиной.
— Знаешь, почему так плохо быть бедной? Приходится все время работать. А если ты богат, то можешь взять шесть недель отпуска. Вот чего мне не хватает — в течение шести недель смотреть днем телевизор.
— Это намного лучше, чем ежедневные новости, — сказал Лукас. Он сел на диван, приподнял ноги Кэсси и положил их к себе на колени. — По крайней мере, что касается сериалов, знаешь наверняка, что тебе вешают лапшу на уши.
— Мы можем пофилософствовать о средствах массовой информации и завести умный разговор или немного похулиганить, — сказала женщина. — Что ты выбираешь?
— Угадай, — ответил Лукас.
Вечером ему позвонил Дел.
— Извини, что давно не давал о себе знать.
— Все нормально, — сказал Лукас. — Что нового?
— Я дважды встречался с Шерил, и она начала говорить. Я все время повторял, что меня не интересует Беккер, но она не могла остановиться.
— А я что говорил? — напомнил Лукас.
— Мерзавец, — проворчал Дел. — Знаешь, она мне понравилась… Так или иначе, но она думает, что Беккер принимает какой-то наркотик. «Спид», кокаин или еще что-то. Она сказала, что иногда во время секса он вел себя как псих, делал странные вещи, начинал бредить, плевался…
— Извращенец?
— Не совсем. Насколько я понял, секс был нормальным, просто иногда Беккер терял над собой контроль. Он с яростью набрасывался на нее, а после этого относился к ней как к мебели. Не хотел слушать, что она говорит, не хотел с ней обниматься. Обычно он приносил с собой книгу и читал до тех пор, пока у него не появлялась эрекция, и тогда все начиналось сначала.
— Ну, это далеко не самое худшее из того, что бывает.
— Завтра я собираюсь встретиться с ней еще раз.
— А ты можешь сделать так, чтобы Беккер узнал о ваших встречах?
— Зачем? — удивился Дел.
— Чтобы немного надавить на него. Мы ведем за ним слежку, значит, ей ничего не грозит.
— Мм… да, пожалуй, я что-нибудь придумаю. Может быть, уговорю Шерил позвонить ему и упомянуть обо мне.
— Попробуй, — сказал Лукас.
Телефон зазвонил в три часа ночи.
Кэсси лежала на спине, свет уличного фонаря просачивался сквозь шторы, и Лукас с трудом различал очертания ее тела: одеяло подтянуто к самой шее, кулачки сжаты, словно она видит грустные сны.
Он на цыпочках прошел на кухню и снял трубку.
— Лукас, это диспетчер Кэти, — услышал он голос, в котором уловил сочувствие. — Извини, что разбудила тебя, но нам позвонил врач, он говорит, что речь идет о твоей дочери.
У Лукаса сжалось сердце.
— О боже! Соедини меня с ним.
— Сейчас…
Несколько секунд он ничего не слышал, а потом уловил звук дыхания и резко произнес:
— Дэвенпорт слушает.
Ответ последовал не сразу, но Лукас ощутил чье-то присутствие и услышал какой-то шум, возможно, далекой автострады.
— Алло, черт подери, это Дэвенпорт!
Раздался низкий мужской голос, скрипучий, атональный, искусственно размеренный, с одинаковыми промежутками между словами, словно робот читал заранее заготовленный текст.
— С вашей дочерью все в порядке. Вы знаете, кто с вами говорит?
Лукас слышал запись звонка в службу «девять-один-один». Дружок!
— Я… да, думаю, что знаю.
— Дайте мне номер вашего домашнего телефона.
Голос из «Звездных войн», Дарт Вейдер. Никаких сокращений. Никаких небрежных конструкций. Все тщательно и заранее продумано.
— Никуда не сообщайте. Я перезвоню вам через пять секунд. Если линия будет занята, я исчезну. У меня в руках карандаш…
Лукас продиктовал свой номер.
— Так вы позвоните?..
— Через пять секунд.
Послышался щелчок, и полицейский позвал:
— Кэти! Кэти, ты еще на линии? Проклятье!
Диспетчер отключилась, и Лукасу пришлось сделать то же самое.
Через секунду или две снова зазвонил телефон. Дэвенпорт схватил трубку.
— Слушаю.
— Я хочу помочь, но не могу сделать это прямо, — глухо прозвучал все тот же голос, строго следуя сценарию. — Я к вам не приду. Чем я могу помочь?
— Это вы послали картинку? Я должен знать для идентификации преступника.
— Да. «Циклоп». Убийца не похож на циклопа. Но он производит именно такое впечатление. Его голова напоминает тыкву. С ней что-то не так.
— Я не хочу сказать, что вы лжете, но ваше описание очень подходит к однорукому мужчине из старого телевизионного сериала, — сказал Лукас, подпустив в голос скепсиса.
Он пытался взять ситуацию под контроль. В кухню, протирая глаза, вошла сонная Кэсси, привлеченная тоном его голоса.
— Да, «Беглец», [14] — сказал Дружок. — Я об этом думал. Как вам удалось сделать мой фоторобот?
«Значит, он видел Карли Бэнкрофт по ТВ-3».
— Разрешите сначала задать вам несколько вопросов. Я хочу получить на них ответы до того, как вы исчезнете. Вам известно, что может связывать Беккеров и Филиппа Джорджа?
— Нет. — После недолгих колебаний он продолжил, явно отклоняясь от написанного сценария, его голос стал более высоким. — У меня появились кое-какие соображения… — Но он изменил решение, и его голос снова стал механическим. — Нет.