— Помнишь Кэсси, подонок?
Его слова были одновременно похожи на стон и на крик.
Слюна брызнула в лицо Беккера, и Лукас схватил его за горло левой рукой. Беккер успел лишь дернуться, когда дуло обрушилось ему на щеку и переносицу. Кожа была глубоко рассечена. Беккер застонал, боль огнем обожгла лицо.
Дэвенпорт двигался быстро и точно, его координация оставалась безупречной — казалось, он работает с грушей на тренировке. Он успел нанести дюжину ударов стволом пистолета.
Рассек лоб два, три раза, потом брови, оставил кровавый след вдоль всего носа, на левой щеке, потом на правой, разбил губы… Его руки двигались с невероятной быстротой.
Слоун толкнул Лукаса в спину и схватил за руку, но тот успел нанести последний удар пистолетом по подбородку, оставив глубокий след, словно действовал электропилой.
Лукас почти не чувствовал, как Слоун схватил его сзади, а полицейский повалил на пол. Тут подоспели патрульные в форме, которые сумели окончательно остановить лейтенанта.
Но даже после того, как Лукас оказался на полу, он, не сводя глаз с убийцы, тянул к нему руки. Слоун вырвал у него пистолет.
Наконец Дэвенпорт ощутил тяжесть на своей груди и увидел Слоуна, потом перевел взгляд на Беккера, который сполз на пол по стене, оставляя на ней кровавый след. Слоун смотрел на лицо преступника, и Лукас услышал, как его друг сказал:
— О господи, господи…
Лицо доктора Беккера превратилось в кровавую маску изуродованной плоти. Даже Друз отвернулся бы от него, если бы дожил до этого момента.
Через десять минут мир снова начал двигаться.
Лукас и Слоун сидели рядом на твердой деревянной скамье у входа.
Дел стоял у стены, держа руки в карманах. Полицейский из спецотдела, двое копов в форме и медики остались с Беккером. Когда его вывезли на тележке, один из врачей держал капельницу с лекарством, а из руки Беккера торчала игла — ему что-то вводили внутривенно. Беккер оставался в сознании. Один глаз совсем закрылся, но второй оставался открытым.
Он увидел Дэвенпорта, узнал его и попытался что-то сказать разбитыми губами.
— Что? — спросил Лукас. — Подождите… Что он сказал?
Медики остановились и посмотрели вниз. Беккер, но лицу которого все еще текла кровь, попытался привстать.
— Тебе следовало…
Он замолчал, в уголках рта появились кровавые пузыри.
— Что? — спросил полицейский.
Он подошел к тележке. Кровавый пузырь лопнул.
— Тебе следовало…
— Что, что, мразь? — закричал Лукас, и Слоун снова схватил его за руки.
— …убить меня… — Беккер попытался улыбнуться, но его рассеченные губы этого не позволили. — Глупец.
Дэвенпорт сидел в приемной шефа, в шести футах от письменного стола секретарши. Она пыталась с ним заговорить, но он упорно молчал, и она сдалась. Когда загудел интерком, она кивнула в сторону двери, и Лукас вошел в кабинет.
— Заходи, — сказал Даниэль.
Его голос звучал официально, но на столе царил ужасный беспорядок. Янтарный курсор мигал на мониторе где-то между колонками с числами. Помещение было затянуто сигарным дымом. Начальник полиции указал на удобное кресло, предназначенное для посетителей.
— Что за кошмарная неделя! Как ты?
— Плохо, — ответил Лукас. — Я знал Кэсси всего несколько дней и не рассчитывал, что наши отношения будут продолжаться, но… Проклятье! Она помогла мне выбраться из депрессии. Я уже начал чувствовать себя человеком.
— А сейчас ты снова подошел к краю? — с тревогой спросил Даниэль.
— Очень надеюсь, что нет, — ответил Лукас, потирая лицо ладонями. Он чувствовал себя измотанным до предела. После ареста Беккера он отправился домой и проспал почти сутки, пока его не разбудил звонок шефа. — Все, что угодно, но только не это.
— Хм. — Даниэль взял потухшую сигару и принялся разминать ее между пальцами. — Ты слышал про автоответчик?
— Нет, я был вне игры.
— Один из экспертов — ты знаешь Андре?
— Да.
— Андре разбирал бумаги в кабинете Беккера. Секретарша сказала, что видела, как Беккер выходил из комнаты, которая находится рядом. Она думала, что он просто поддерживает порядок для соседа, получившего грант и уехавшего в Европу. Тогда Андре связался с этим человеком по телефону, тот дал ему разрешение, и они проверили его кабинет. Там они нашли включенный автоответчик. Андре нажал кнопку, но выяснилось, что кто-то перемотал пленку в конец. Он перемотал ее в начало и услышал, как Друз сообщает о том, что все в порядке. Мы обратились в телефонную компанию и выяснили, что звонок был сделан через полчаса после убийства женщины в Мейплвуде. Нам также удалось найти на пленке еще несколько слов, которые произносит Беккер.
— Таким образом, их удалось связать, — подытожил Дэвенпорт.
— Да. Кроме того, выяснились еще кое-какие детали.
— А Дружок? — спросил Лукас.
— Я отозвал Ширсона, который продолжает считать, что это психиатр, но нам никогда не узнать истины. Если только он сам во всем не признается.
Даниэль покрутил сигару между ладонями — он выглядел сильно расстроенным.
— Что-то не так? — спросил Дэвенпорт.
— Дерьмо, — проворчал шеф и швырнул сигару в стену; она ударилась в лицо Роберта Кеннеди на черно-белой фотографии и упала на пол.
— Давай не будем тянуть, — сказал Лукас.
Даниэль развернул свое кресло, чтобы выглянуть из окна на улицу. Весна уже наступила, скоро лето. Улица была залита солнцем, хотя воздух еще не успел прогреться выше пяти градусов.
— Лукас, будь оно все проклято. Ты избил Беккера. У него изуродовано лицо… А еще тот сутенер, мальчишка Уиткомб. Его адвокат вновь обратился в отдел внутренних расследований — семья не верит, что их мальчик в чем-то виноват, они считают, что он попал в руки плохого полицейского, которого следует привлечь к суду.
— Раньше проблем не возникало, — заметил Дэвенпорт.
— Но тогда все было иначе. Прежде у тебя случались драки. А здесь… Черт, у пострадавших не было ни одного шанса.
— Уиткомб самый настоящий извращенец, он избивал женщин, — сказал Лукас, подавшись вперед. — Интересно, видел ли его адвокат девушку, которую изуродовал этот сутенер?
— Да, ты прав. Уиткомб преступник, но ты же офицер полиции. Пошли разговоры о том, что ты побывал в квартире Друза, слишком многим было об этом известно. И если ты попытаешься отрицать на слушаниях данный факт, то дашь ложные показания под присягой. Но и это еще не все…
— О чем речь?
— Парень с восьмого канала собирается подать на тебя жалобу — он утверждает, что один из репортеров ТВ-3 получил через тебя доступ к закрытой информации. При обычных обстоятельствах это не имело бы значения, но Барлоу решил, что ты дал ей материалы расследования, которые нельзя разглашать.