— Ложись сейчас же на пол! — зашипел Лукас, махнув пистолетом.
Она остановилась в нерешительности. Лукас метнулся через комнату, схватил ее за руку и заставил опуститься на пол возле стены.
— Кому-то нужна помощь, — прошептала Уэзер.
— Чушь. Вспомни про телефон, — ответил Лукас.
Оба осторожно приблизились к углу и снова услышали голос, доносящийся словно издалека:
— Эй, в доме! У нас авария, авария!
Затем кто-то трижды постучал в дверь. Лукас выпустил руку Уэзер и быстро выглянул за угол.
— Не может быть, чтобы это был он. Просто я кому-то понадобилась, — сказала Уэзер.
Она шагнула к двери, ее белая ночная рубашка призрачно светилась в падающем из коридора свете.
— Господи, — пробормотал Лукас.
Сидя на полу за углом, он потянулся, чтобы схватить Уэзер за руку, но она сделала еще один шаг вперед и оказалась в прямой видимости с террасы, в восьми футах от стекла.
Окно взорвалось, стекла полетели во все стороны, огненный язык потянулся к Уэзер. Лукас успел рвануть ее к себе, и она растянулась на полу.
— Дробовик, дробовик! — закричал Лукас, трижды выстрелил в сторону двери и быстро спрятался за углом.
Вновь раздался грохот, по комнате, вгрызаясь в кожаную обивку дивана и ударяя в дальнюю стену, полетели осколки. Лукас осторожно выглянул из-за угла и сделал четвертый выстрел.
Уэзер на четвереньках ринулась на кухню и тут же вернулась с оставленным там ружьем.
— Сволочь! — закричала она.
— Не поднимайся, это двенадцатый калибр! — заорал Лукас.
Снова раздался выстрел из дробовика, а потом еще один — их разделяли долгие пять секунд. Всполох первого осветил переднюю часть комнаты, вспышка от второго показалась уже не такой яркой. По камину застучала дробь.
Прошло еще пять секунд, но нового выстрела не последовало.
— Он уходит, — сказал Лукас. — Решил сбежать.
Он вскочил на ноги, бросился в спальню Уэзер и выглянул из окна на лужайку. Примерно в ста футах от дома он увидел бегущего мужчину. До спасительной цепочки деревьев оставалось всего футов двадцать.
— Проклятье!
Лукас отступил на пару шагов и, выбив двумя пулями оконное стекло, наудачу выстрелил вслед удаляющейся фигуре.
Мужчина исчез среди деревьев. Лукас выпустил последнюю пулю туда, где он видел беглеца. Патроны в обойме кончились.
— Ты попал? Попал?
Рядом оказалась Уэзер с ружьем. Лукас вырвал у нее из рук оружие, промчался по коридору в гостиную, выскочил на террасу и побежал по снегу. Он пересек двор, по колено проваливаясь в сугробы, двинулся по следам, уходящим к деревьям, и увидел в трехстах или четырехстах ярдах красные габаритные огни снегохода, скользящего через озеро. От ружья на таком расстоянии проку не было никакого.
Лукас начал замерзать, мороз, словно тисками, сжимал его тело. Он повернулся и побежал к дому, но холод заставил его замедлить шаг. Он уже не чувствовал босых ног, тело защищала лишь тонкая ткань пижамы.
— Господи, Лукас, Лукас…
Уэзер подхватила его за плечи и помогла войти в дом.
Лукаса начала бить дрожь, и он никак не мог ее унять.
— В моей машине есть телефон. Принеси его, — с трудом выговорил он.
— А ты скорее иди в душ, не теряй времени.
Уэзер повернулась и побежала в гараж, на ходу зажигая свет в доме. Лукас сорвал с себя влажную пижамную куртку, чувствуя ужасную слабость, и, спотыкаясь, побрел в ванную. Температура в доме быстро падала, холодный воздух врывался внутрь через разбитые окна, но в ванной комнате все еще было тепло.
Он встал под душ, включил горячую воду и подставил под нее спину. Теплые струи потекли вниз по пижамным штанам. Он держался рукой за стойку душа, когда вернулась Уэзер с телефоном.
— Я связалась с диспетчером.
— Это Дэвенпорт, я звоню из дома Уэзер Каркиннен. На нас только что напал человек с дробовиком. Никто не пострадал, но дом находится в плачевном состоянии. Преступник едет через озеро Линкольн на снегоходе. После стрельбы прошло две или три минуты.
— Проклятье, Уэзер, ты говоришь ужасные глупости… — начал Карр, но женщина покачала головой и посмотрела на выбитое окно.
— Я не покину свой дом, — заявила она. — Во всяком случае, пока он в таком состоянии. Я что-нибудь придумаю.
Лукас сидел, одетый в костюм для снегохода.
— Ладно, я пришлю кого-нибудь из скобяной лавки Хэнка, — покачав головой, сказал шериф.
Нападавший пришел на снегоступах, как и убийца Лакортов. К тому моменту, когда подняли тревогу, он мог ехать на одном из десятка снегоходов, находящихся в радиусе двух или трех миль от дома Уэзер. Двум дежурным помощникам шерифа велели останавливать снегоходы и записывать имена владельцев. Впрочем, никто не рассчитывал, что из этого что-нибудь выйдет.
— Когда мне позвонили и рассказали о стрельбе, я сразу набрал номер Фила Бергена, — сказал Карр.
— И?
— Никто не взял трубку, — ответил шериф.
— У него есть дробовик? — спросил Лукас после недолгого молчания.
— Я не знаю. Впрочем, его может купить любой.
— Может, кто-нибудь проверит, дома ли его снегоход? Тогда мы выясним, не выезжал ли на нем Берген.
— Уже проверяем, — ответил Карр.
Группа экспертов из Мэдисона фотографировала следы снегохода и снегоступов и выкапывала из снега гильзы. Лукас, которого все еще трясло от холода, прошел через гостиную вместе с Уэзер. Крупнокалиберная дробь задела рамку одной из фотографий ее родителей, но сам снимок не пострадал.
— Почему он напал именно так, почему?
— Мне нужно подумать об этом, — пробормотал Лукас.
— О чем?
— Он хотел, чтобы ты оказалась напротив окна. Если бы он подошел к двери, ты могла бы не впустить его. А для того чтобы пробить такие мощные дубовые двери, нужно серьезное ружье. Поэтому возникает вопрос: откуда он знал о дверях?
— Мне кажется, он собирался стрелять через окно, — после минутного раздумья сказала Уэзер. — Он мог бы добраться до дома со стороны озера, и никто бы не увидел его.
— Да, такой вариант возможен. Если бы ты не заметила его, мы бы не знали о телефоне и ты подошла бы к стеклу.
— Что ж, в любом случае я была к этому близка.
Вернулся шериф.
— Мы не можем найти Фила, но его снегоход в гараже. А машины там нет.
— Не знаю, что это может означать, — сказал Лукас.
— Я тоже. Но я попросил диспетчера позвонить в Парк-Фоллз в Хейуорде. Они проверяют, нет ли его автомобиля на стоянках возле баров.