Три выстрела Лили угодили в центр мишени, четвертый в девятку, пятый ушел в сторону и принес ей только четыре очка. Получилось сорок три.
— Если бы пуля не ушла в сторону, я бы победила, — сказала Лили, которая явно разозлилась на себя.
— А если бы у поросят были крылья, они бы умели летать, — ответил Лукас.
— Это мой худший результат за целый год.
— Но условия нельзя назвать идеальными — ты ведь стреляешь из пистолета, которым не пользуешься на соревнованиях. С вами, спортсменами, такое постоянно случается.
— Я не спортсменка, — сказала она, теперь разозлившись. — Давайте следующие мишени.
— Боже праведный, интересно, какие у вас ставки? Похоже, что-то серьезное? — спросил Дик, переводя взгляд с одного на другую.
— Да. Сотня и честь Дэвенпорта. Он в любом случае в проигрыше, — ответила Лили.
— Хм…
— Ладно, не важно.
Лукас ухмыльнулся, перезаряжая пистолет.
— Стерва, стерва, стерва, — едва слышно проговорил он.
— Не выступай, приятель, — процедила она сквозь зубы.
— Извини. Я не собирался тебя запугать, — сказал он, пытаясь сделать именно это. — Теперь ты стреляешь первой.
Лили выстрелила пять раз, и, похоже, все пять удачно. Она улыбнулась и сказала:
— Я только что выбила пятьдесят очков или около того. Подавись, придурок.
— О, мы сердимся…
Лукас сделал пять выстрелов, посмотрел на нее и сказал:
— Если мой результат будет не лучше твоего, я поцелую твою задницу в витрине «Сакса».
— Еще одно пари? — спросила она, прежде чем Дик выкатил мишени. — Я получу пятьдесят баксов, если я выиграла этот раунд. И ничего мне не говори.
— Отлично, — сказал он. — Пятьдесят.
Дик взглянул на мишени и присвистнул.
— Придется внимательно считать, — сказал он.
Все десять выстрелов угодили в черные отметки. Дик разложил листы на столе и принялся изучать их. Лили и Лукас заглядывали ему через плечо.
— Минутку, — начал Дэвенпорт, когда помощник шерифа записал ему восемь очков.
— Заткнись, — сказала женщина, наставив палец на нос Лукаса.
Дик сложил цифры, повернулся к мужчине и сказал:
— Ты должен леди пятьдесят баксов. У меня получилось сорок семь против сорока шести.
— Вот черт! Дай посмотреть…
У Дэвенпорта вышло сорок восемь на сорок семь. Он достал из бумажника две двадцатки и десятку и протянул сопернице.
— Я возмущен, — сердито проворчал он.
— Надеюсь, не настолько, что у тебя будут дрожать руки, — медоточивым голосом сказала она.
— Не будут, — пообещал он.
В третьем раунде Лукас стрелял первым. По его представлениям, все пять выстрелов получились удачными, и, повернувшись к Лили, он кивнул ей.
— Если ты меня побьешь, это будет заслуженная победа. На сей раз я получу полтинник.
— Посмотрим, — ответила она.
Она сделала пять выстрелов, и они отправились к мишеням вместе с Диком, который покачал головой.
— Ну вы, ребята, даете.
Ему потребовалось пять минут, чтобы сосчитать результат, затем он взглянул на Лили.
— Думаю, он вас обошел, лейтенант. На одно очко или два…
— Дайте посмотреть.
Лили приблизилась к мишеням, и Дэвенпорт заметил, как у нее шевелятся губы — она складывала цифры.
— Поверить не могу, — проворчала она. — Два худших результата в моей карьере, а ты опередил меня всего на одно очко!
— Расплата сегодня вечером, — ухмыляясь, заявил Лукас.
Она секунду смотрела на него, а затем сказала:
— В два раза больше или ничего. Один раунд, пять выстрелов.
Мужчина задумался над ее предложением.
— А я всем доволен.
— Может, и так. Но у меня возник вот какой вопрос: достаточно ли ты жаден, чтобы повысить ставку? И хватит ли у тебя на это духу?
— Я всем доволен, — повторил Лукас.
— А ты представь себе, как ты будешь рад, если победишь.
Дэвенпорт мгновение смотрел на нее, затем проговорил:
— Один выстрел. Всего один. Выигрыш удваивается или прогорает.
— Согласна, — сказала она. — Ты стреляешь первым.
Дик выставил новую мишень. Когда он отошел в сторону, Лукас занял стойку для стрельбы одной рукой, поднял Р-7, опустил его, почесал лоб, снова поднял оружие, выдохнул и выстрелил.
— Хороший выстрел, — сказал он напарнице.
— Мне казалось, ты предпочитаешь стрельбу по силуэтам.
— По большей части, — ответил он и с невинным видом добавил: — Но классическая стрельба по мишени у меня получается лучше.
Она заняла позицию, как и раньше, сжала пистолет обеими руками и спустила курок.
— Чуть левее.
— Значит, я победил.
— Давай проверим.
Они посмотрели на мишень. Выстрел Лукаса начисто вынес десятку. Его соперница выбила девять.
— Проклятье, — сказала она.
Когда они вышли из участка, уже начало темнеть. Они завернули за угол на парковку и на мгновение остались наедине.
— Ну? — проговорила женщина.
Лукас посмотрел в ее большие темные глаза, окинул взглядом полную грудь под твидовым пиджаком и покачал головой.
— Позже, — сказал он.
— Черт тебя подери, Дэвенпорт…
Но Лукас уже открывал дверцу машины. Они вернулись на наблюдательный пост через пятнадцать минут. Лили кипела от ярости.
— Что новенького? — спросил Лукас, когда они вошли в комнату.
Табуретка парня из ФБР пропала.
— Тихо, как в могиле, — ответил один из полицейских. Дел все еще спал. — Кто победил?
— Он, — мрачно проговорила Лили. — Два очка из ста пятидесяти.
— Отлично, — сказал тот из копов, что был крупнее, протянул руку, и его напарник вложил в нее доллар.
— Целый доллар? — присвистнув, сказал Дэвенпорт. — Впечатляет.
Улица была пустынной, временами казалось, что машины проезжают по ней раз в час. Зашел Слоун, часок посидел с ними и сказал:
— Слушайте, возьмите рацию и давайте пойдем в «Кингс плейс». Я там встречаюсь с женой. Это же в двух минутах отсюда.
— А это что такое? — спросила Лили.
— Бар для ковбоев и лесорубов, находится на Хэннепин. У них запрещено драться, играет оркестр, и они делают потрясающие тако, три штуки за доллар, — ответил детектив.