— Подождите. Я хочу поговорить… — начал было Маккарти, но Смайз жестом остановил его и поднялся.
— Я ненавижу это место, — сказал он. — Здесь хуже, чем я мог себе представить.
— В общем-то это неплохая тюрьма, — мягко заметил Лукас.
— Мне так и сказали, — мрачно отозвался Смайз. — Так зачем мне нужно было вставать?
— Напряги живот и грудь. Соберись.
Смайз был удивлен, но опустил плечи и напрягся. Лукас протянул руку и раскрытой ладонью сильно толкнул его в грудь, потом чуть пониже, в живот. Мускулы были твердыми, как дерево.
— Ты занимаешься спортом?
— Да. Много.
— Для чего все это? — спросил Маккарти.
— Уцелевшая после нападения женщина… Убийца схватил ее сзади… Она сказала, что он хилый.
— Это не обо мне, — уже более доверительно проговорил Смайз. — Ну-ка, повернись спиной.
Лукас повернулся, Смайз подошел к нему сзади и обхватил руками.
— Попробуй освободись, — сказал он.
Лукас начал выворачиваться и вырываться. Его вес позволил ему сдвинуть Смайза с места, они как бы танцевали почти на одном и том же месте, но руки, державшие его, были похожи на железные обручи.
— Ладно, — сдался Лукас, тяжело дыша.
Смайз его отпустил.
— Если бы я ее схватил, она бы не вырвалась, — заявил он. — Это что-нибудь доказывает?
— Для меня, да, — ответил Дэвенпорт. — Но для других это малоубедительно.
— По телевизору я видел тот репортаж, где вы говорите, что верите мне. И я больше не могу оставаться в этой тюрьме. Я решил положиться на вас: у меня есть алиби, даже два.
— Все это можно сделать на предварительном слушании, — вставил Маккарти.
— До него еще ждать четыре дня, — буркнул Смайз. Он повернулся к Лукасу. — Если мои алиби окажутся достоверными, как скоро я смогу отсюда выйти?
Дэвенпорт пожал плечами.
— Если они будут убедительными и мы сможем их проверить, то тебя отпустят сегодня днем.
— Хорошо. Мистер Маккарти привез мой календарь. В тот день, когда напали на Льюис, я был на службе и проводил занятия с коллегами. Мы начали в девять часов утра и продолжали до пяти. В классе было десять человек. Мы обедали все вместе. Это произошло недавно, так что они помнят. А в день, когда убили Ширли Моррис, домохозяйку, я вылетел в Нью-Йорк в семь часов утра. У меня даже остался билет, и приятель провожал меня в аэропорт и видел, как я садился в самолет. У меня сохранился счет из гостиницы в Нью-Йорке, на нем помечено время прибытия. Моррис была убита днем, а я как раз днем и вселился. Думаю, они тоже меня запомнили, потому что, когда я поднялся с коридорным в номер, там была крыса. Парень засуетился. У этого отеля хорошая репутация. Я спустился к администратору, и он дал мне другой номер, но клянусь, они запомнили эту крысу. Можете позвонить им по телефону и проверить. Гостиничный счет и билет на самолет в офисе у мистера Маккарти.
— Вы должны были нам все это рассказать, — проговорил Лукас.
— Я боялся. Мистер Маккарти сказал…
Они оба посмотрели на адвоката.
— Все так внезапно произошло. Вы его активно допрашивали, все вокруг бегали как угорелые и орали, нам нужно было некоторое время, а то мы могли наделать ошибок, — начал оправдываться Маккарти.
— Да уж, вы действительно наделали ошибок, — заметил Смайз. — Моя семья знала, что я гомосексуалист, и мои родители, и братья, и сестры, и кое-кто из друзей. Но в моей школе мало кому это было известно, да и соседи тоже были не в курсе… — Внезапно он сел и расплакался. — А теперь все знают. Вы представляете, как мне теперь трудно будет приезжать на ферму? Домой к родителям?
Маккарти поднялся и отшвырнул в сторону свой стул.
* * *
Лукас задержался в холле центра предварительного заключения и позвонил по телефону.
— Это Лукас Дэвенпорт, — сказал он. — Мы можем срочно встретиться в каком-нибудь укромном месте?
— Конечно, — ответил женский голос. — Называй место.
Лукас указал букинистический магазин. Когда она приехала, он подумал, насколько ее внешний вид не соответствовал окружающей обстановке. С ее великолепной прической и безупречным гримом она бродила среди стеллажей, как Алиса в стране чудес, ошеломленная присутствием такого количества загадочных ветхих книг. Энни Макгаун. Гордость восьмого канала, тележурналистка.
— Лукас, — проговорила она, увидев его.
— Энни.
Он шагнул ей навстречу, и она пошла к нему, протягивая обе руки, как будто ожидала, что он обнимет ее. Вместо этого он взял ее за руки и прижал их к своей груди.
— То, что я тебе сейчас скажу, должно оставаться в секрете. Ты должна дать мне честное слово журналиста, или я тебе ничего не скажу, — сказал он, оглядываясь по сторонам.
— Да, конечно, — выпалила она.
От нее пахло корицей и еще какими-то специями.
— Помнишь этого парня, арестованного по подозрению в убийствах? Так вот, это не Бешеный, — прошептал Лукас. — У него два отличных алиби, железных алиби, как у нас говорят. Его должны отпустить сегодня после обеда. Никто, абсолютно никто, кроме полицейского управления, не знает об этом. Только ты. И если ты подождешь до трех тридцати или около того, то ты вероятно поймаешь его. Ты знаешь Маккарти, общественного защитника?
— Да, я его знаю, — затаив дыхание, сказала она.
— Ты можешь застать его у центра предварительного заключения, он будет забирать Смайза. Тебе лучше появиться там часам к трем. Не думаю, что это произойдет раньше.
— Ой, Лукас, это замечательно!
— Да. Конечно, если ты сможешь сохранить все в секрете. Я тебе еще кое-что расскажу, но все должно исходить от «хорошо информированного источника».
— А что еще?
— Мы предполагаем, что всех женщин изнасиловали, но не обнаружено ни капли спермы. В полиции считают, что убийца использовал что-то… какое-то приспособление, потому что он импотент.
— Вот это да! Бедняжка.
— Да.
— И что это за приспособление?
— Ну, мы пока точно не знаем.
— Ты имеешь в виду такие здоровенные резиновые половые члены?
Слова, легко вылетавшие из ее красивого рта, настолько не подходили к ее внешности, что Лукас почувствовал, как у него отвисает челюсть.
— Ну, мы не знаем. Что-то похожее. Как бы то ни было, если ты правильно себя поведешь и не подставишь меня, я еще подкину тебе эксклюзивную информацию. А теперь мне пора уходить. Нельзя, чтобы нас видели вместе.
Она уже направилась к выходу, но вернулась.
— Погоди. Послушай, если ты будешь звонить мне на телестудию и называться своим настоящим именем, там догадаются, кто мой источник информации.