Увидев женщину в смирительной рубашке, прикрученную к массивному тяжелому креслу, стилист едва не потерял сознание. Рюмин пожалел, что не запасся ради такого случая флакончиком с нашатырным спиртом.
Капитан показал свадебную фотографию, потом кивнул на Лизу.
— Я хочу, чтобы она выглядела в точности, как на снимке.
— Так уже не носят, — предупредил стилист.
— Неважно. Сумеешь?
Владик испуганно покосился на клиентку.
— Я ее боюсь!
— Я буду рядом, — успокоил Рюмин.
Стилист готов был заплакать. Он зашмыгал носом и часто-часто заморгал.
— Милый, ты требуешь от меня невозможного!
— Прекрати! — прикрикнул на него капитан. — Соберись! В конце концов, будь мужчиной!
Владик пожал плечами.
— Ну, если ты так этого хочешь…
— И, кстати… — Рюмин понизил голос, чтобы Анна и Северцев не слышали. — Перестань называть меня «милым». Договорились?
— Как ты легко предаешь наши чувства…
Владик тяжело вздохнул, раскрыл чемоданчик, достал ножницы и расческу. Осторожно ступая, он на цыпочках подошел к Лизе.
— Каре вам очень подойдет. Вы… не будете меня кусать?
— Я хочу быть красивой, — монотонно повторила Лиза.
— Об этом не беспокойтесь. У какого мастера вы в последний раз стриглись? Впрочем, можете не отвечать. Я все вижу.
Ножницы в руке стилиста превратились в две маленькие сверкающие молнии. Черные пряди посыпались на пол. Надо отдать ему должное, работал Владик великолепно.
Сначала он убрал лишнюю длину. Затем заставил Рюмина держать таз, а Северцева — поливать из ковшика и вымыл Лизе голову. После этого Владик снова подравнял волосы — так, чтобы они доходили до плеч.
Вяземская принесла из ординаторской удлинитель, и стилист включил фен, сделал укладку, после чего — отфилировал челку.
С каждой минутой Лиза все сильнее преображалась, и она сама это чувствовала. Спина выпрямилась, зеленые глаза смотрели спокойно и уверенно.
Лизу нельзя было назвать красавицей. В ее внешности угадывалось нечто большее, нежели пропорциональное сочетание черт. Что-то неуловимое и одновременно притягивающее взор, как магнитом.
Рюмин видел немало женщин, в которых можно влюбиться с первого взгляда. Вяземская относилась к их числу, но Лиза… Это было совсем другое.
Лиза сводила с ума. Смотреть на нее — все равно что смотреть в жадную пропасть. Стоять зачарованно на краю и ждать, когда она возьмет тебя. Короткие мгновения полета и гибельные острые камни на дне; сладостное падение и кровавая расплата; упоительное безумие и трагический финал, — все это без труда прочитывалось в зеленом сиянии зрачков, в любой, малейшей морщинке у наружного угла миндалевидных глаз, в изгибе шеи и округлых завитках маленького ушка.
Капитан ощущал низкий гул, пронизывающий насквозь, — как бывает, когда стоишь рядом с высоковольтной линией.
Владик тем временем, посетовав, что «эти оттенки давно вышли из моды», наложил макияж. Рюмин переводил взгляд с фотографии на лицо сидевшей перед ним женщины и поражался — словно и не было шести прошедших лет; они растворились, канули в небытие, опровергая фундаментальные основы мироздания.
Северцев прикрепил на стене позади кресла простыню. Затем встал перед Лизой и сделал несколько снимков.
Женщина сдержанно улыбалась; в правом углу рта застыла капелька крови.
Из института имени Сербского Рюмин направился прямиком в офис «Mail.ru», на Пушечную улицу.
— Привет, птица! — сказал он Зяблику.
Парень сдвинул очки на лоб, протянул узкую сухую ладошку.
— Мое почтение, капитан! Что на этот раз? Ломаем базу данных ЦРУ?
— Слишком скучно! — отмахнулся Рюмин. — Есть занятие повеселее.
— Во как! Если вдруг услышите громкий хлопок — значит, я лопнул от любопытства.
— Не позволим, — капитан примостился на углу стола. Зяблик едва успел убрать лежавшие там бумаги. — Скажи, тебе приходилось когда-нибудь сидеть в засаде?
— Ни разу!
— Хочешь попробовать?
— Вы еще спрашиваете!
— Тогда держи, — Рюмин достал из кармана компакт-диск с записанными цифровыми фотографиями Лизы.
Зяблик быстро закрыл все окна, вставил диск в привод.
— Что это?
— Приманка! — улыбнулся капитан. — Зверь прячется в логове, надо его выманить.
На экране монитора появилось изображение. Зяблик бегло просмотрел снимки, одобрительно покачал головой.
— Должно сработать.
— Конечно, сработает, — сказал Рюмин. — Мы сделаем так. Заведем почтовый ящик. Затем разместим анкету с фотографиями и адресом на сайте знакомств. И… будем ждать, когда волк выйдет на флажки.
— А потом?
— Потом? Ты же сможешь проследить, откуда отправлено письмо?
— Легко!
— Вот тут мы его и завалим. Первый выстрел — твой, парень. Патронов не жалеть!
— Есть! — Зяблик сунул ручку с обгрызенным кончиком в рот и принялся за работу.
Рюмин отошел в угол, сел на мягкую кушетку и вдруг почувствовал огромную опустошающую усталость. Он взглянул на часы — полдень.
Капитан, не спрашивая разрешения, снял ботинки и лег. Глаза слипались, монотонное гудение компьютера убаюкивало.
— Разбуди меня… Через пару часиков… Я… Договорить он так и не сумел. Уснул — словно провалился в глубокий нокаут.
* * *
Рюмин проснулся от сильного толчка в плечо. Капитан с трудом открыл глаза, сел на кушетке и долго не мог попасть ногами в ботинки.
— В чем дело? Что случилось? — Началось! — воскликнул Зяблик.
Рюмин пошарил в кармане — там еще оставалось несколько кофейных зерен. Он разжевал их все сразу, встряхнул головой. Ядреный терпкий аромат ударил в нос. Глаза выпрыгнули из орбит и заплясали на пружинках зрительных нервов — так и хотелось засунуть их обратно, пока не выпали совсем.
Капитан вскочил с кушетки, пружинистым кошачьим шагом пересек кабинет. Охота! Что может быть лучше?
Азарт кипятил кровь, заставлял мышцы мелко вибрировать. Рюмин запрокинул голову, широко раздув ноздри, потянул воздух.
— Ты ничего не чувствуешь? Зяблик принюхался.
— Нет. А что?
— Кровь, птица! Лошади прядают ушами и бьют копытами! Собаки рвутся с привязи, почуяв добычу! Он здесь! Открывай!
Зяблик засмеялся. Ручка, словно маленький пропеллер, прошлась между пальцами: от указательного — к мизинцу, и обратно.