Она приняла поцелуй, но не ответила на него. Не закинула руки ему за голову, не запустила пальцы в волосы, как делала раньше. При других обстоятельствах он добился бы от нее ответа, но понимал, что совет патера Короны насчет почтительности был мудрым. Он прервал поцелуй, но не отпускал жену, пытаясь по выражению ее лица понять, какие чувства она сейчас испытывает.
К несчастью, окончание поцелуя послужило сигналом для бурной вспышки энтузиазма у гостей, они буквально снесли помост, ринувшись поздравлять новобрачных. Джек оглянуться не успел, как Тринити была увлечена прочь толпой женщин, выражающих свое восхищение красотой церемонии. А мужчины пожимали новобрачному руку до боли и утверждали очевидное: он женился на редкой, исключительной красавице, и каждый должен ему завидовать.
* * *
При первой возможности Тринити убежала в дом и поднялась к себе в спальню, в ее спасительные стены. В собственную спальню, а не ту, которую она будет делить нынче ночью с Джеком. Ей необходимо побыть хоть несколько минут одной и понаслаждаться воспоминаниями о каждом моменте своей свадьбы. Картины, звуки, милые маленькие девочки, очаровательный священник, страстные слова серенады… Что могло быть лучше? Увы, только не для Джека.
Он был, как всегда, красив, но недоволен тем, что его оторвали от дел, от забот о ранчо. Даже во время церемонии просто кипел от нетерпения, так что отец Корона был вынужден сделать ему замечание!
— Вот погоди, попадем мы в суд, и что, если судья услышит об этом? — проговорила Тринити. — Как нам убедить кого бы то ни было в том, что брак у нас настоящий, если жених даже не нашел времени произнести обеты?
Но все равно, за исключением Джека, все было отлично. И поцелуй оказался чем-то большим, чем она ожидала.
Тринити невольно рассмеялась над собой, понимая, что радуется.., так, чуть-чуть. И постарается получить удовольствие от первой брачной ночи — назло Джеку! Разумеется, если он проделает все с тем же нетерпением и с той же основательностью, какие ему свойственны (странная смесь!), то через девять месяцев она станет матерью!
Она снова рассмеялась и выскользнула на балкон, чтобы понаблюдать за праздником, не привлекая внимания к тому, что сама она праздник покинула. Увидев происходящее, она удовлетворенно вздохнула. Луиза в окружении поклонников. У Мэри тоже нашлась парочка юных обожателей. Элена, сияющая, несмотря на трехдневную усталость, танцует с Клэнси под звуки гитары своего дяди. И разумеется, Джейни с растрепавшимися волосами носится как сумасшедшая, подбивая Ники грабить вместе с ней подносы, полные разных лакомств.
Прикрыв глаза, Тринити вообразила, как танцует со своим мужем. Это было бы приятно. Она была почти готова послать за ним Джейни и предложить ему потанцевать. «Еще одно доказательство нерасторжимости нашего союза», — поддразнила она себя, покачиваясь под музыку.
Открыв глаза, Тринити обнаружила, что на нее обращены все взгляды, смутилась и помахала рукой, как бы извиняясь за свое бегство. Гости казались настолько удивленными, вернее, почти завороженными ее пребыванием на балконе, что Тринити подумала, уж не совершила ли она, убежав со свадьбы, более серьезный проступок, чем думала сама.
Потом она почувствовала на своем плече сильную, горячую руку и сообразила, еще не повернувшись к Джеку лицом, что вовсе не ее появление на балконе заворожило толпу.
— Джек…
Он обхватил ее за талию и крепко прижал к себе — точно как в конце церемонии.
Она не посмела протестовать при таком количестве свидетелей. Но если бы даже и могла себе это позволить, ей на самом деле хотелось лишь одного — раствориться в его объятиях, и потому Тринити обняла Джека обеими руками за шею и прошептала:
— Дадим судье еще одно доказательство нерасторжимости нашего союза.
Как и следовало ожидать, Джек насупился — чего еще от него можно было ожидать все эти дни? — но всего на секунду, потом его губы прижались к ее губам, лишив Тринити возможности дышать и рассуждать. Задыхаясь, она запустила пальцы в густые волосы Джека, отчаянно желая, чтобы поцелуй длился вечно. Джек прижался губами к ее шее, легонько куснул мочку уха, плечо, и Тринити застонала от возбуждения.
Толпа отозвалась на это зрелище единодушным восторженным воплем, таким громким, что Тринити невольно вздрогнула и прижалась головой к груди Джека. Вызвав новый приступ шумного восторга у гостей, Джек поднял ее на руки.
— Джек, этого достаточно, — сердито забормотала Тринити.
— Достаточно? Не думаю, что мне будет когда-нибудь достаточно тебя, — проговорил он низким, полным страсти голосом.
— Что? Джек, будь благоразумен! Ox! — вскрикивала она, пока Джек нес ее в комнату, где и опустил на кровать.
Потом Тринити, глазам своим не веря, в изумлении созерцала, как он сбрасывает с себя пиджак и рубашку.
— Ты с ума сошел? Могут войти Мэри или Джейн…
— Я запер дверь, — заверил он ее, и глаза у него озорно сверкнули.
— Зачем? Ой, нет!
Тринити уткнулась лицом в ладони, увидев, как Джек стаскивает с себя брюки и швыряет их на пол. Она попыталась перебраться на дальний конец кровати, но Джек удержал ее, обнял за талию, подмял под себя и посмотрел на нее с таким страстным желанием, что Тринити зарылась лицом в подушку, испуганная и возбужденная.
— Ты так красива, — повторял он снова и снова, — ты так красива, а это платье, оно просто невероятное.
Он ухватился за верхнюю часть лифа, пытаясь стянуть его у Тринити с плеч, потом засмеялся, заметив завязанную узелком ленточку, на которой держался лиф, и развязал узелок. Этого ему показалось мало, и он спустил платье до талии, обнажив юные груди, и начал целовать их, прихватывая губами розовые соски. Испытываемое ею неведомое до сих пор наслаждение смущало Тринити, она попробовала вывернуться, потом застонала, когда Джек снова прижал ее тело своим и она ощутила прикосновение твердой мужской плоти.
— Довольно, Джек. Подождем до ночи…
— Зачем?
Он коротко рассмеялся и поцеловал ее в губы, проник языком к ее языку, и Тринити сама не заметила, как начала отвечать на его ласки, с наслаждением вдыхая запах его кожи и прижимая Джека к себе все сильнее и сильнее.
— Ты такая красивая, такая теплая, нежная.., и влажная, — добавил он, положив руку Тринити между ног.
— Джек.., я не готова.., это не правильно…
— Все правильно, милая. Все хорошо. И ты готова…
Ты веришь мне?
— Да, — выдохнула Тринити. — Да. Скажи, что мне делать.
— Это очень просто. Минуту или две будет не очень приятно, немножко больно, а потом, клянусь тебе, ты испытаешь наслаждение. Мы оба, — улыбнулся он.