– Где она сейчас?
– Можно позвонить и узнать.
– Телефон не отвечает.
– Тогда не знаю…
– Ну, ничего, найдем мы Катерину, никуда она не денется. Убийца твоего мужа никуда не делся, и она никуда не денется…
– Убийца моего мужа?
– Да ты не переживай, Паша тебя не сдал. Сказал, что это была его инициатива. Он даже не стал тебя в свои планы посвящать, чтобы ты ничего не знала…
– Он убил моего мужа? – как-то не очень возмутилась Надежда.
– Убил. Приплыл, увидел и убил. Чисто по-македонски.
– И он тебе в этом признался?
– Ну, он не хотел признаваться, но я его уликами к стенке прижал.
– Уликами? – разволновалась Надежда.
– Ну, он мне заточку подбросил, которой Шадрина убили. Мы эту заточку нашли, сняли отпечатки пальцев. Там его, Пашины, пальчики…
– Так он и Шадрина убил? – Надежда приложила пальцы к своим вискам и принялась их массировать.
– И Шадрина?.. Значит, ты знаешь, что он твоего мужа убил? – загнал ее в угол Федор.
– Знаю?! – вздрогнула она.
– А разве нет?
– Ну, ты же мне сказал…
– Когда?
– Сейчас.
– Да нет, ты и сама это знала. Ты всегда это знала.
– Не знала, – от страха зажмурив глаза, мотнула головой Голикова.
– Знала.
– Я не знала. Я догадывалась… Мы с ним просто встречались. Мне от него нужен был только… Ну, ты должен понимать, что нужно женщине от мужчины, когда она живет без мужа…
– Можно покороче.
– Мне от него нужен был только секс, а он хотел большего… Я приезжала к нему, а он иногда приезжал ко мне. Ночью приезжал, чтобы соседи не видели. И в ту ночь он должен был быть, когда Саша появился. Я позвонила ему, сказала, что муж приехал, дала отбой… Саша ему мешал…
– И ты решила, что Паша убил твоего Сашу?
– Да, я так подумала… Сначала подумала, что это кто-то другой, даже позвонила ему, сказала, что Сашу кто-то убил, спросила, что делать. Он посоветовал милицию вызывать, но я отказалась, потому что на меня могли подумать. Тогда он сказал, что труп надо подальше от дома вывезти. В лодку, говорит, погрузи и вывези. Я попросила помощи, а он ответил, что машина у него сломалась. Я поняла, что он не может мне помочь.
– Не может или не хочет?
– В том-то и дело, что не может… Он со мной не из дома разговаривал, а с улицы. Пешком откуда-то возвращался, без машины.
– И дыхание у него было сбитое?
– Откуда ты знаешь?
– Ну, я же сказал, что Паша во всем сознался, – торжествующе усмехнулся Старостин.
– Но я здесь ни при чем! – умоляюще посмотрела на него Надежда.
– Но ты же догадывалась, что это Паша твоего мужа убил?
– Да, догадывалась.
– Тогда почему про него не сказала? Мы бились головой о стену, а ты молчала. Почему?
– А если бы Паша сказал, что мы были с ним в сговоре?
– А вы были с ним в сговоре?
– Нет! – вскрикнула Голикова.
– Уверена?
– Абсолютно!
– Значит, увидев труп своего мужа, ты позвонила Колоколову?
– Кому?
– Паше Колоколову.
– Да? Я даже фамилию его не знала… – Прозвучало это вроде бы искренне, но Федор не верил Надежде. Слишком уж она мудреная штучка.
– Ты ему позвонила и попросила помощи, так я понимаю?
– Да, так.
– Ты увидела труп, побежала домой, оттуда позвонила Колоколову, он тебе отказал, и ты вернулась на пристань грузить труп в лодку?
– Да, все так и было.
– Мы смотрели твой телефон, там в памяти не было его номера.
– Я его стерла.
– Но тогда, когда убили твоего мужа, этот номер был. Ты позвонила Паше из дома, а он в это время был где-то на улице. Почему ты так решила?
– Ну, я слышала стрекот сверчков. И еще соловей, кажется, был.
– И дыхание у Колоколова было сбито?
– Да, дыхание у него было сбито. Как будто он быстро шел.
– Все ясно… Значит, так. Сейчас я звоню следователю, и ты рассказываешь ему все, что рассказала мне. Слово в слово. Ты меня поняла?
– Поняла.
– Будь здесь, никуда не уходи.
Федор вышел из «Порше», пересел в свой «Хантер» и набрал номер Снегова.
– Здравствуй, Валерий Павлович. Я так понимаю, рабочий день подходит к концу.
– А я так понимаю, ты работы мне хочешь подбросить? – настороженно спросил Снегов.
– Не хочу. Но придется… В общем, любовник у Голиковой был. Тут недалеко жил. Я так понимаю, он жениться на ней хотел, а муж мешал. В общем, он его и упокоил…
– И где он?
– В участке у меня, в кутузке. Пока, правда, не признается, зато Голикова призналась. Только хитрит она, говорит, что ничего не знает. Не знала, но подозревала. А подозревала, потому что основания для этого были… Если хочешь, трубку ей дам, она тебе все расскажет.
– Какие основания были?
– Колоколов, ну, любовник этот, утверждает, что в момент убийства был дома, а Голикова сразу же после убийства позвонила ему, так дома его не было. На природе он был и еще шел быстро, спешил очень. В общем, убил Голикова и домой, пешком. Наверное, к машине шел…
– Улики есть?
– Улик нет. Только показания Голиковой.
– Но так у нее же всего лишь подозрения…
– Ты следователь, тебе и «колоть» Колоколова. Или мне этим заняться?
– Ну, ты и так этим занимаешься. И не только ты. И не только я. Тут из Москвы постоянно звонят… Жди, я сейчас буду.
– Я у Голиковой сейчас, туда и подъезжай.
Старостин вышел из машины, но к Голиковой в «Порше» садиться не стал. Подошел к водительской двери, постучал в окошко, и она опустила стекло.
– Я так понимаю, ты в Москву собралась?
– Ну, ты же сам говорил, что здесь опасно.
– Уже не опасно. Оборотень в кутузке, хвост мы ему открутили, так что все в порядке. Можешь оставаться.
– А если мне в Москву надо?
– Но ты же все понимаешь, – развел руками Федор.
Надежда горько вздохнула. Она действительно все понимала, поэтому вышла из машины и с понурой головой направилась к дому. Старостин последовал за ней.
– Может, баньку затопим? – неожиданно спросил он.