Когда Маркиз наконец вернулся за свой стол, в кармане у него, кроме мобильного телефона, лежала сложенная вчетверо газета. У человека в очках тоже была в руке газета, но другая – чистая, без всяких пометок: Леня ловко подменил страницу, отряхивая пиджак незнакомца.
Подойдя к стойке, новый посетитель махнул бармену рукой и, когда тот отвлекся от увлекательной беседы и обратил на него внимание, заученно проговорил:
– Сделай мне, парень, очень сухой мартини с черной оливкой!
Виталик танцующей походкой приблизился к клиенту, послал ему кокетливый взгляд и произнес вполголоса:
– Расслабься, мачо! Не будь таким серьезным!
Блондин положил на стойку свою газету, и Виталик прижал ее локтем и молниеносным жестом смахнул под стойку.
Горбоносый кавказец с золотым зубом, в одиночестве потягивавший коктейль за угловым столиком, неторопливо поднялся и вразвалку направился к выходу из бара.
Лола сидела в машине, разглядывая свое лицо в зеркале и подбирая новый грим. Увидев Леню, она отложила пуховку и спросила:
– Ну что, никак, ты с уловом?
– А как же! – Леня дурашливо ухмыльнулся, пародируя кавказский акцент, и показал Лоле газету.
Он сел рядом с ней на переднее сиденье машины и развернул сложенный вчетверо лист.
Перед ними действительно была страница из популярной рекламной газеты «Из рук в руки». В первую очередь Леня обратил внимание на номер страницы. Цифра «пятнадцать» в углу листа была обведена красным фломастером.
– Значит, встреча – завтра в пятнадцать часов.
Затем он просмотрел всю страницу и почти в самом низу заметил небольшое объявление:
«Организации требуется непьющий грузчик на постоянную работу. Зарплата от четырех тысяч рублей».
Ниже стоял телефон заинтересованной в непьющем грузчике организации, и номер был жирно обведен таким же красным фломастером, как номер страницы.
– А теперь мы приготовим «дезу», – Маркиз достал из бардачка приготовленный заранее номер газеты и бегло просмотрел нужные листы. На четырнадцатой странице он обвел красным фломастером номер телефона, по которому предлагали быстро и недорого остеклить лоджию или балкон, и затем заключил в жирный красный кружок сам номер страницы.
– Помнишь фильм «Лекарство от любви»? – повернулся он к Лоле. – Там девушка перепутала время, сказала «шестнадцать пятнадцать» вместо «пятнадцать шестнадцать», и у фальшивомонетчиков сорвалась операция. А мы подсунем Хорьку четырнадцатую страницу вместо пятнадцатой, и он придет на час раньше покупателя, и мы этим воспользуемся…
– Что ты задумал? – спросила Лола.
– Я все тебе обязательно расскажу, только чуть позже, а пока помоги мне загримироваться, а то как бы не пропустить второго курьера, который придет за газетой!
Через несколько минут в «Дикую лошадь» развинченной походкой вошел молодой человек в облегающей черной водолазке, узких желтых очках стиля техно, с прилизанными черными волосами, густо смазанными гелем, и с серьгой в ухе. Кроме этой серьги, на посетителе было навешено не меньше украшений, чем на новогодней елке – несколько золотых цепочек на шее, браслет на запястье, два крупных перстня на пальцах.
Бо́льшую часть этих украшений пожертвовала Лола из своих дамских арсеналов.
При виде такого колоритного клиента Виталик заволновался и заиграл своими сильно подведенными глазами, как мартовский кот: он почувствовал в посетителе родственную душу.
Маркиз подошел прямо к стойке, взгромоздился на высокий хромированный табурет и обратился к бармену с самой чарующей улыбкой, на какую только был способен:
– Налей-ка мне, дружочек, чего-нибудь сногсшибательного… ну, на свой вкус… хочу, понимаешь, оторваться… в хорошей компании… – и Леня послал Виталику томный взгляд.
Бармен расплылся в улыбке. Если бы у него был хвост, он бы им обязательно завилял. Достав из-под стойки бутылку с яркой этикеткой, он понизил голос и проворковал:
– Только для вас! У меня абсент стоит только для самых близких друзей, но я нисколько не сомневаюсь, что мы с вами подружимся, и вижу, что вы – настоящий ценитель…
Он поколдовал над бокалом и протянул его Маркизу, от полноты чувств присовокупив:
– Это за счет заведения!
Леня ответил бармену еще одной улыбкой, поблагодарил его и поднес бокал к губам.
Он и так-то не переносил абсент, а Виталик еще и не умел его как следует готовить. Чуть пригубив редкостную гадость в своем бокале, Леня изобразил на лице неземное блаженство и стал ловить момент, когда бармен утратит бдительность. Как только тот отвлекся на другого посетителя, Маркиз молниеносным движением выплеснул половину бокала в горшок с кактусом, красовавшийся на стойке. Даже этот закаленный и привычный ко всему житель мексиканской пустыни сразу поскучнел, его иголки уныло поникли.
Леня сделал вид, что быстро начал пьянеть от крепкого напитка, и, перехватив взгляд бармена, проговорил слегка заплетающимся языком:
– Класс! От… личный абсент! И вообщ-ще мне здесь очень нр-равится! А ты – просто душка!
Бармен порозовел от удовольствия и кокетливо захлопал ресницами. Его снова отвлекли очередным заказом, и Леня поделился с кактусом остатками абсента. После этого он на всякий случай немного отодвинулся в сторону, опасаясь, что кактус вырвет.
Виталик обслужил еще одного рядового клиента и снова повернулся к Лене, который весьма артистично изображал следующую стадию опьянения и, подперев подбородок кулаком, начал длинно и жалостно объяснять бармену, как он одинок и неприкаян в этом жестоком мире. Виталик слушал его с большим участием и пониманием.
В это время дверь «салуна» снова распахнулась, и на пороге появился совершенно нехарактерный для этого заведения персонаж: тощенький, невзрачный плешивый мужичонка в клетчатом пиджаке, вышедшем из моды еще во времена единственной партии и ее полупараличного секретаря.
Приволакивая ногу и бросая по сторонам напряженные взгляды, тщедушный мужичок проследовал к стойке и облокотился на нее. Дождавшись, когда Виталик удостоил его пренебрежительного взгляда (а посмотрел он на замухрышку только потому, что ему на плешь села муха), странный посетитель оскалил кривой рот, полный железных зубов, и с явным усилием произнес тщательно подготовленную фразу:
– Ты, это, парень, сделай мне, значит, очень сухой этот… как, блин, его… мартини, с зеленой… тьфу, блин горелый! Оливкой…
Виталик посмотрел на курьера серьезно, но по-прежнему неодобрительно, и вполголоса пробурчал:
– Посылают черт-те кого! Пароль выучить не может! Ни про какой блин там не было!
Тем не менее он полез под стойку за газетой.
Курьера задело неодобрительное отношение бармена. Он побагровел, оскалил железные зубы и противным тонким голосом проговорил: