– Ничего страшного, это не повод отказать себе в удовольствии выпить за нашу дружбу в самом центре Москвы, на одной из самых красивых площадей мира.
– А здесь есть хорошее «Просеко»? – назвала она итальянскую разновидность игристого вина.
– Милая Клаудия, я тебя уверяю, что в Москве можно раздобыть не просто хорошее, а самое лучшее шампанское, или как ты его назвала?
– «Просеко»!
Изнуряющая жара июля неожиданно сменилась резким похолоданием. Столбики термометра, которые несколько недель подряд и не думали опускаться ниже плюс двадцати семи градусов днем, вдруг опустились. За окном вот уже несколько дней моросил довольно мерзкий дождик, очень напоминающий осеннюю хандрящую погоду. Дул противный ветер, выходя на улицу, приходилось натягивать ветровку. Я, как и все прочие жители города, чувствовала себя обманутой. Хотелось вернуть обратно зной и благодатное тепло, но не в моих силах было управлять метеоусловиями.
Звонок Клаудии застал меня, если честно, врасплох. Конечно, мы поддерживали с ней связь после ее отъезда, часто общались по скайпу, делились новостями. Это общение оказалось для меня очень полезным: слушая далекие итальянские новости, я переключалась от ежедневных забот.
– Привет, карро, как японский, не устала еще бальзаковскую молодость за книжками просиживать? – веселым голосом вместо приветствия спросила Клаудия. Наше общение пошло ей на пользу. Она узнавала все больше и больше русских образных выражений и теперь употребляла их, как правило, к месту.
– Не устала! За японским – будущее! – с уверенностью ответила я.
– Будущее – за китайским, не зря же китайцев больше всего в мире, – поправила она меня.
– А мое – за японским! Может быть, я уйду в какой-нибудь японский монастырь-поселение, где знатоки боевых искусств на пенсии проводят время…
– Знаешь, ты с этим повремени, пожалуй. Лучше приезжай ко мне в гости, наконец! – без тени улыбки сказала она.
– Но… – хотела было аргументированно возразить я, но не успела.
– Никаких «но»! – отрезала она. – Сколько можно обещать! Я чувствую, что я перед тобой в долгу…
– Ни в коем случае, ты же со мной уже расплатилась, – напомнила я.
– Это да! Но ты мне Москву показала, а я тебе Рим – нет! – ловко вывернулась она. – Я не приму отказа. Я сняла вам с тетушкой номер в самом центре. До площади Испания рукой подать…
– С тетушкой? – опешила я.
– А как еще я должна была узнать, что ты сейчас не работаешь?! Я с ней чаще, чем с тобой, болтаю. Все! Не принимаю никаких «нет». В почте найдешь все документы для вылета!
– Я не могу, у меня визы нет, – ухватилась я за последнюю возможность отказаться, но в этот момент в комнату вошла тетушка с какими-то бумагами в руках.
– Женя, подпиши, пожалуйста, я подготовила все документы для визы по списку Клаудии, осталось отнести в турагентство, через которое мы все оформляем. – На ее лице было выражение такой невозмутимости, что я не нашла в себе сил устроить небольшой скандал, что я уже взрослая и привыкла сама все планировать. А уж тем более решать. В первый, кажется, раз мне не захотелось ничего менять. Я покорно расписалась в положенных местах и показала Клаудии язык прямо в монитор своего компьютера.
– Прилетайте скорее, у нас тридцать градусов тепла! – привела она веский аргумент, после которого у меня не осталось доводов, чтобы отказаться. В довершение дождь за окном полил с новой силой, а в новостях передали, что весь август ожидается прохладным.
– Хорошо, летим в твой солнечный рай! – наигранно ворчливо произнесла я, хотя глаза мои улыбались от удовольствия.
Всю дорогу в самолете тетушка держала меня за руку. Летать она боялась, но не признавалась в этом до последнего. Меня умиляло ее волнение, с которым она все же как-то справлялась.
В аэропорту нас встречала Клаудия. Она приветливо помахала нам рукой.
– Женя, Мила! Я здесь! – совершенно не стесняясь, прокричала она.
– Привет! – ответили мы в унисон.
– Как долетели, все ли в порядке?
– У меня – да, а вот тетушка переволновалась. Нам бы в отеле немного отдохнуть, прежде чем гулять отправляться, – сказала я.
– Да-да, вот только вещи, – засуетилась моя родственница, пытаясь пристроить сумку на тележку.
– Ах, оставьте, пожалуйста, позвольте мужчине разобраться со всем этим! – остановила ее Клаудия, и в этот момент к нам подошел Максим.
– Привет честной компании! – отсалютовал он, заметно наслаждаясь произведенным эффектом.
– Ого! – Мои глаза чуть не вылезли из орбит от удивления. – Как это?
– Очень просто! – Клаудия взяла меня под локоток и увлекла чуть в сторону от всей компании. – Ты же сама советовала все обдумать, а уже потом принимать решение! Я так и поступила!
– И пошла ва-банк!
– Кто не рискует, тот, как это…
– Не пьет «Просеко», по крайней мере, в твоем случае. – Я все еще не могла оправиться от шока. – А еще подруга, целый месяц молчала о главном! – не сдержалась я от укора.
– Точно, месяц, и как ты догадалась… – восхитилась она.
– Я просто ляпнула первое, что пришло на ум, – призналась я.
– О, хорошо, что ты не экстрасенс! Было бы сложно общаться с человеком, который все знает, ну, или прикидывается, что знает, – улыбнулась она. – Не представляю, как будет дальше, но пока я счастлива. Он прилетел на несколько недель – не хочет оставлять ресторан надолго без присмотра. Кто знает, может, обратно я отправлюсь с ним, проведать свой салон лично… – Глаза ее действительно сияли. – И потом, я же вооружена, как ты сказала, потому что…
– Предупреждена! – закончила я за нее. – Ох, и любишь же ты риск!
– Нет, это качество я только в себе совсем недавно открыла. И мне нравится.
Мы вернулись к остальным. Макс трое-кратно расцеловался со мной, погрузил наши вещи на тележку и повез их к выходу. Тетушка взяла меня под руку и, когда мы чуть отстали от Клаудии, спросила:
– Кто этот красавец?
– Молодой человек нашей подруги.
– Хорошо, – мечтательно выдохнула она. – Вот тебе бы такого! – И, оставив мою руку, поспешила догонять итальянку.
– Клав, а Клав, а у тебя тут еще есть такие знакомые, мне бы Женечку пристроить?! – донеслись до меня слова родственницы, и я почувствовала, что готова рассмеяться во весь голос.