Их родственники уехали в Израиль еще в конце девяностых. Родители, старшая сестра и брат с семьями отбыли на историческую родину, на все корки ругая упрямство близнецов. Сима не хотела ехать. У нее была интересная работа, правда, за нее не платили, но не в деньгах счастье, в конце концов. Сима понимала, что в Израиле она, отличный хирург, будет в лучшем случае медсестрой, а ее это не устраивало.
Родька не хотел ехать без Симы. И вообще не хотел ехать. Он родился и вырос в Питере, в старом дворе на западной части Васильевского острова, у него была здесь куча друзей, он был доволен жизнью и ничего не хотел менять. Они решили, что в чужой стране им совершенно нечего ловить.
Большая квартира родителей, опустевшая после отъезда, осталась им двоим. Родители присылали непутевым детям деньги, по израильским меркам совсем небольшие, но здесь можно было вполне прилично на них прожить. Они отремонтировали квартиру, поменяли мебель, Родька приобрел темно-зеленую «девятку», на которой иногда «бомбил» — ему нравилось общаться с разными людьми.
В тот роковой для Даны вечер Родька уже собирался домой. Было холодно, пустынно и темно, и он решил, что выехал зря. Но тут из темноты вынырнула качающаяся на ветру фигурка. Каким-то внутренним чутьем парень понял, что незнакомка на пределе и ей нужна помощь. Слова Даны о том, что ее подстрелили, Родька словно и не услышал. Но когда они с Симой втащили «добычу» в квартиру и сняли с нее куртку и свитер, то обомлели. В груди незнакомки красовалась дыра, на спине — выходное отверстие. Сима в ужасе заломила руки:
— Ее надо немедленно в больницу! Нужны рентген, полное обследование, анализы… Она потеряла много крови.
— Но Сима…
— Впрочем, если она была в состоянии идти, говорить, даже переоделась и вот, смотри, пыталась как-то обработать рану йодом, значит, все не так уж плохо… Отнесем ее в Олину комнату.
Почти до утра Сима оперировала гостью. Родька, весь зеленый от ужаса, ассистировал.
— Она выживет?
— Будем надеяться. Древние хирурги оперировали при наличии гораздо меньшего, чем есть у нас. Думаю, она выживет. Вот список, езжай в аптеку и привези все, что здесь указано.
Дана выжила. Рана затягивалась быстро, но осторожная Сима требовала соблюдать постельный режим. Она делала анализы, а через неделю устроила так, что Дану обследовали в больнице во время ее дежурства.
— Ну, я же говорила. Твои ангелы-хранители знают свое дело. Думаю, их там повысили в звании. — Сима дружелюбно смотрит на необычную пациентку. — Ты не хочешь рассказать, что произошло?
— Поверь, тебе этого лучше не знать.
Дана скучала по Леке. Она старалась не думать об Аннушке, но белоголовый Лека постоянно занимал ее мысли. Она пыталась представить, что он делает сейчас, она вспоминала его от минуты рождения и до того времени, когда оставила малыша у родителей. Дана тосковала, но глаза ее смотрели холодно и отстраненно.
— Иногда мне кажется, что она не видит нас. — Родька помогает Симе на кухне. — И мне интересно, что же произошло, кто она такая?
— Думаю, она права. Нам лучше этого не знать, дорогой.
Дана чувствовала тревогу. Где-то там, за стенами этого дома, больной на голову сукин сын спокойно переваривает свой рацион, ничего не вспоминая и не тревожась ни о чем. Где-то в этом городе ходит по земле некий Алекс, убивший Вику и пытавшийся убить ее саму. Где-то в приемной больничного морга есть женщина, которую Дана лишила, возможно, последнего — денег и одежды.
«Время собирать камни». Ей приходит в голову эта фраза, затасканная в последние десятилетия до банальности. Время собирать камни. Дана готова к этому.
«Что такое знала Вика, отчего они даже не потрудились во второй раз инсценировать хотя бы несчастный случай? А что, если это из-за меня? Ведь кто-то совершенно точно знал, что именно у меня находится папка с документами. Диск попал по назначению, а я-то голову ломала, как передать его нужному человеку да еще узнать, кто он такой! Что там Вика сказала? Алекс. Алекс и „Мэрилин“. А не тот ли это Алекс, бывший военный? И двое взломщиков толковали именно о шефе — бывшем военном. Тогда получается, что он подставил меня Костику. Или Костика — мне. Но зачем? И, наверное, Вика сама стащила диск, иначе зачем ее убивать? Но убивать ее по-любому не имело смысла. Она же не сказала им о диске. Или именно так все и задумывалось? Просто инсценировка для меня? А потом планы изменились и нас обеих решили убить? Черт, это просто ребус какой-то».
Дана встает и достает из шкафа чемодан. Сима заперла его там вместе с остальными ее вещами. Сима страшно щепетильна. Дана мысленно усмехается. Ей нравятся эти милые люди, но она понимает, что своим присутствием может навлечь на них беду.
Вот он, диск, который Дана взяла в квартире Вики. К бандитам попала копия. У Симы есть компьютер, она — страстная поклонница Интернета. Дана выходит из комнаты и идет в кабинет Симы. Близнецы переругиваются на кухне, толкуя о перце и количестве желатина. Дана входит в кабинет и включает компьютер, выводит на монитор знакомые колонки цифр.
«Что-то не стыкуется. — Она снова и снова просматривает информацию. — Уж слишком большие суммы. Такое не заработаешь на металле, если только не вывозишь подчистую все закрома. Тут что-то другое: либо наркотики, либо оружие, либо… газ и нефть? Конечно же. Энергоносители».
Дана листает документы. Вот эти счета. Она уже видела когда-то такие формы. Это когда Стас приносил домой сверхурочную работу и Дана разбиралась. Вот распечатки о списанном вооружении. И вот сумма, поступившая на счет.
«Однако! Списывается как лом, акты списания, инвентарные номера, сто пудов, перебиты, а продают технику и прочее — куда? Да куда угодно, хоть в Африку, а по документам все шито-крыто. Но есть и другие документы. Вот они. Как я пропустила их? Теперь я не удивляюсь, отчего за диском гоняются. Это не просто компромат. Это рынки сбыта, каналы поставок, все отлажено и проверено. В аферу вовлечено столько народу по всей стране…
— Это что еще такое?!
Сима возникла рядом, как Немезида в гневе.
— Это… это просто так…
— Немедленно в постель.
— Но…
— Считаю до трех.
Дана вынимает диск и плетется в спальню, которая теперь называется „комната Даны“. Она понимает, что пора уходить. Рубец на левой ладони розовый и длинный. Она не хочет думать об этом. Чего там думать, дело решенное.
— Вот, газеты. — Родион садится рядом. — Прочитаешь — скажешь.
— Спасибо.
— Ты чем-то расстроена?
— Нет, я в порядке.
Дана листает газеты. Почти ничего интересного. Америка объявила борьбу с террористами. Президент посетил… кого-то убили… сбили гражданский самолет.
Кошка прижимает уши к голове и выпускает когти. Вот, господин Градский дает интервью. Дана смотрит на нечеткий газетный снимок. Если бы она владела магией вуду, Градский был бы уже покойником. Но теперь Дана понимает, что просто убить его — это очень гуманно, ей нужно другое. Она откладывает газету в сторону.