– Ну-ну, спасибо на добром слове. Но я винтовочку лучше придержу. При всем моем уважении, Морис, стрелок ты аховый.
– Все равно судья велит вам вернуть. У меня на винтовку бумажка правильная.
– О, да ты у нас заправский юрист!
Морис довольно хихикнул.
– А то как же! – гордо сказал он.
В «Сове» было почти пусто. Несколько посетителей сидели за стойкой бара, сосали коктейли и смотрели хоккейный матч по телевизору. За стойкой стоял Фил Ламфир, владелец заведения, а в мертвый сезон – и единственный бармен. Он преспокойно читал, опираясь локтями на стойку и заслонившись от посетителей газетой.
Когда мы с Морисом взобрались на высокие стулья, остальные приветствовали меня нестройным хором:
– Привет, Бен!
Одна только Дайан Харнд помедлила и затем щебетнула:
– Привет, чиф Трумэн!
Кокетливо ухмыльнувшись, она опять повернулась к телевизору.
Дайан когда-то была милашкой, однако в последнее время сильно сдала. Золотые волосы стали как солома. Под глазами черные круги. Но она, по привычке, вела себя как избалованная красавица. И знакомые, тоже по привычке, относились к ней как к красавице. Надо сказать, у меня с Дайан было много пылких свиданий – много ссор и много примирений. Словом, мы друг дружку понимали с полуслова.
Морис заказал было порцию «Джима Бима». Но я тут же заказ отменил.
– Две кока-колы, – сказал я Филу, который скорчил презрительную гримасу.
Джимми Лоунс поинтересовался:
– Похоже, Бен, ты арестовал нашего Аль Капоне?
– Не-а. В доме у Мориса нынче очень жарко. Вот мы и решили, что он проведет ночку в более прохладном месте. Только прежде хорошенько поужинает.
Дайан одарила меня ироническим взглядом.
– А за обед будет из моих налогов заплачено? – шутливо осведомился Джимми Лоунс.
– Нет, из моего кармана.
Тут встрял Боб Берк:
– А твоя зарплата – откуда? Из наших кровных налогов!
Дайан сразу же нашлась:
– А твоя зарплата откуда берется? Из чьих кровных?
Берку крыть было нечем. Он работал уборщиком в городской службе – следовательно, тоже зависел от налогоплательщиков. Впрочем, я и сам мог постоять за себя – без поддержки со стороны Дайан.
– Не больно-то много налогов уходит на мою зарплату, – сказал я. – Кстати, как только найдут другого подходящего шерифа – я пас. Сдам дела – и деру из этого проклятущего места.
Дайан насмешливо хмыкнула.
– Куда же ты подашься?
– Путешествовать. Мир поглядеть, себя показать.
– Фу-ты ну-ты! И куда же ты упутешествуешь?
– А хотя бы в Прагу.
– В Прагу? – переспросила Дайан, словно услышав название впервые в жизни. – Понятие не имею, где это.
– В Чехословакии.
Дайан опять хмыкнула, на этот раз откровенно презрительно.
– Это теперь называется Чешская Республика, – снова подал голос Боб Берк. – Во время Олимпийских игр по телику много раз говорили «Чешская Республика».
Берк знает массу всякой умной чепухи. Даром что мужик моет полы в начальной школе, голова у него набита всякими именами: без запинки назовет по имени всех первых леди за двести лет, перечислит всех, кто покушался на президентов США, или отбарабанит название восьми штатов, через которые протекает Миссури. Такой умник может сломать ритм любого хорошего разговора.
– Бен, – не унималась Дайан, – что ты в этой Праге потерял? На кой она тебе?
Джимми Лоунс потряс головой и выдохнул «О-о» – намекая, что Дайан ревнует. Но дело было не в ревности.
– Зачем мне в Прагу? Да просто город очень красивый.
– И чем же ты займешься, когда приедешь в эту Прагу?
– Сперва просто огляжусь. Осмотрю достопримечательности.
– Ты собираешься... «просто оглядеться»?
– Ну. Такой у меня план.
Конечно, говоря по совести, на план это мало похоже. Но мне казалось, что я планировал целую вечность – в ожидании Великого Шанса.
Я всегда был из тех, кто обсасывает каждую мысль, кто бесконечно взвешивает все за и против, кто сомневается и опасается – словом, я так долго запрягаю, что лошадь успевает сдохнуть.
Однако наступил момент, когда дальше так продолжаться не может.
Надо стряхнуть с себя морок.
А для этого надо взять и уехать в Прагу, без подготовки.
Когда я начну раскаиваться в своем решении, я уже буду в Праге. Где угодно лучше, чем в Версале, штат Мэн.
– Мориса ты тоже возьмешь с собой? – спросил для смеха Джимми.
– Еще бы!.. А ты что скажешь, Морис? Хочешь со мной в Прагу?
Морис поднял голову и, по своей привычке, застенчиво улыбнулся, не разжимая губ.
– Поеду-ка и я с тобой в Прагу! – объявил Джимми.
Дайан фыркнула.
– Тебя там только не хватало!
– А что, – огрызнулся Джимми, – не век же мне тут сиднем сидеть!
– Да вы на себя поглядите! Кому вы там нужны, в Праге!
Мы посмотрели на себя. И ничего ужасного не увидели.
– Я дурного сказать не хочу, – продолжала Дайан, – да только вы явно не пражского типа люди.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «не пражского типа люди»? – Джимми Лоунс не смог бы найти Прагу на карте и за неделю. И тем не менее был искренне уязвлен. – В этой Праге тоже люди живут. Мы люди, они люди – почему же это мы «не пражского типа люди»?
– Нет, я серьезно, Джимми, – не унималась Дайан, – чем ты намерен заняться в Праге?
– Что Бен будет делать, то и я. Огляжусь сперва. Вдруг понравится? А понравится – возьму и останусь. И стану самым что ни на есть пражским пражанином!
– У них там первоклассное пиво, – сказал Боб Берк. – Пльзенское.
– Ну вот, Прага мне уже нравится! – сказал Джимми и приветственно поднял свою бутылку «Будвайзера». Только неизвестно, кого он приветствовал: Прагу, Боба Берка или пиво вообще.
– Дайан, присоединяйся, – предложил я. – Тебе там тоже может понравиться.
– Бен, у меня идея получше твоей. Иди сейчас прямиком ко мне домой, собери мои денежки – и спали их к чертовой матери. Результат будет тот же. Только быстрее.
– Ладно, дело твое, – сказал я. – В таком случае мы едем втроем. Морис, Джимми и я. Вперед! Прага или смерть!
Мы с Морисом чокнулись – «по рукам!».