– Нет, таких не припоминаю.
Мерси посмотрела на фотографии Рейнера со всеми республиканскими президентами после Кеннеди.
– Я читала, что Хессе Акуне показывали и вашу фотографию.
Рейнер рассмеялся:
– Да, так оно и было. Я руководил сбором тех фотографий.
– Как вы решали, чьи фотографии показывать, а чьи нет?
– Дело было сугубо добровольным, – ответил он с улыбкой. – Все управления полиции поступили так же. Союз борьбы за гражданские свободы никак не мог заставить нас выдать засекреченные сведения по личному составу.
Мерси посмотрела в окно, на небо, холмы, выстроенные повсюду дома, заправочные станции и бульвары, школы, церкви и магазины. На множество машин. Два миллиона семьсот тысяч человек, подумала она, и население все увеличивается. Иногда округ Ориндж представлялся ей маленьким водоемом с косяком рыб, плывущих в одном направлении, не задаваясь вопросом, куда и зачем.
– Почему вы ушли из управления? Вы были капитаном. Успешно работали.
– Мне отравлял жизнь Брайтон. Нас, правых, он не поддерживал. Старался находиться посередине, угождал всем, кому возможно, чтобы оставаться шерифом, быть умеренным, хорошим парнем. Считал, что общество Джона Берча чернит управление в глазах жителей округа, возможно, так оно и было. Наше время прошло. Когда Никсон подал в отставку, консервативная эра окончилась, во всяком случае, для меня. Я понял, что могу выйти из-под его власти, создать собственную компанию. И доволен, что создал. Я даю людям ощущение безопасности. Не допускаю подонков общества туда, где они живут. Если человек хочет работать здесь, а я считаю его негодяем, то отказываю ему. У нас трудятся хорошие люди. Я неплохо зарабатываю. Вижу полицейских на патрулировании и радуюсь, что больше не занимаюсь этим.
– Почему? Ваша нынешняя служба кажется скучной.
– Да, но я полон жизни, не болею, не напиваюсь каждую ночь, чтобы заснуть, как многие мои бывшие коллеги. Не получаю показаний от типа, из года в год устраивающего свой конкурс популярности. Могу говорить, что думаю, и меня за это не переведут в автоинспекторы. А Брайтон угрожал мне таким переводом. Я решил, что если он хочет перевести меня туда за то, что я думал: русские империалисты мечтают сожрать эту страну заживо, украсть ее богатство, истощить эту землю, как истощили свою, – то пусть попытается. Поэтому ушел из управления. И счастлив, что ушел.
Казалось, Рейнер задумался, решая, верит себе или нет.
– Сержант Рейборн, вы смотрите в это окно и что видите?
– Рыб.
Рейборн наморщил лоб и неторопливо кивнул:
– А я вижу тысячи людей, высасывающих соки из этой страны, людей, даже не знающих ее языка, представляющих собой угрозу ей. Пиявки-наркоманы живут за счет правительства, неграмотные насильники и беременные двенадцатилетние плодятся как крысы, беженцы из каждой третьесортной демократии на земле жрут из общественного корыта. А все остальные либо гуляют по бульварам, либо смотрят телевизор. Вот что я вижу, но у каждого свой взгляд. К этому я отношусь с уважением.
– Тогда почему не уедете отсюда?
– Я часто думал об этом. Но я впервые ударил по бейсбольному мячу в парке в двух милях отсюда. Здесь влюбился в девочку из соседней школы. Похоронил младшего брата – его убил снайпер во Вьетнаме. Поэтому никуда не уеду. Никто не имеет большего права, чем я, считать этот округ своим. Я зарабатываю на жизнь. Я одна из рыб.
– Мистер Рейнер, вы плывете в противоположную сторону.
– Вы тоже. Не лакействуете, на правильном пути, недовольны окружающим миром. Это видно по вашему лицу. И восхищает меня.
Рейнер медленно поднялся и протянул руку. Мерси встала и пожала ее.
– Надеюсь, вы установите, кто убил эту женщину. Убийство не должно никому сходить с рук. Когда вам надоест рисковать жизнью ради людей, которые не могут произнести вашу фамилию, приезжайте ко мне.
* * *
Сидя в машине на автостоянке, Мерси позвонила в лабораторию и попросила Эвана О'Брайена.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она.
– И мне с тобой, – произнес он.
– Заеду через двадцать минут. Почтим наших покойников.
– Почему не поехать в «Канкун», где собираются твои носящие оружие коллеги?
– Не хочу, чтобы они слышали наш разговор.
– Ну что ж, мертвые не болтают.
Солнечные лучи косо падали сквозь деревья мемориального парка «Фэрвью-Гроув». Земля и надгробья потемнели от дождя, на соснах сверкали дождевые капли, трава была блестящей, поразительно зеленой. Мерси подумала, что кладбище выглядит, как в рекламе. На нем находились могилы Хесса и Джима О'Брайена, но так далеко одна от другой, что требовалось ехать.
Однажды Мерси встретилась здесь с Эваном вскоре после похорон Хесса. Собственно, Эван узнал «импалу» и увидел стоявшую у могилы Мерси. Вместе они посещали кладбище всего два раза. После первого совместного похода Мерси поняла, что предпочитает быть с Хессом наедине. Она хотела давать волю чувствам, а не говорить о нем. А если чувства были печальными, путаными, мучительными от тоски и раскаяния, пусть так.
Ей казалось, что О'Брайен испытывает нечто подобное по отношению к отцу. А если нет, это не имело значения. Посещение могил – не прогулка. Там никто не подслушивает.
Сначала они остановились у могилы Хесса. Памятник представлял собой простую плиту из черного мрамора с белыми буквами, не было ни щебечущих птичек, ни сентиментальных цитат. Они постояли несколько минут на мокрой траве, потом О'Брайен нарушил молчание:
– Что происходит в моей лаборатории? Теперь вход туда воспрещен всем, кроме Брайтона и лабораторного персонала. Список сняли. Джиллиам постоянно меняет планы, словно тасует колоду, играя с шулером. Объявил круглосуточную готовность, но не сообщает, к чему готовиться. Видимо, к чему-то значительному, срочному. И вот последняя новость: последние шесть часов Майка Макнелли держали в одной из комнат для допросов. Я слышал, его привели туда утром и не отпустили до сих пор. Там видели Клейтона Бренкуса, Гая Питта – обвинителя номер один. Известного адвоката Боба Рула. Брайтон шаркает с бледным лицом по управлению, а Мерси Рейборн куда-то запропастилась. Вот так. Объясни хоть что-нибудь.
– Майка допрашивают в связи с убийством Обри Уиттакер.
Эван покачал головой и негромко присвистнул.
– Я знал это, но не мог поверить. Значит, мы готовимся к получению ордера на обыск.
Мерси кивнула.
– Черт возьми, – прошептал О'Брайен. – Майк...
– Сегодня рано утром мы пытались неофициально поговорить с ним. Он отказался отвечать на вопросы без адвоката.