– Дело не в интуиции или предчувствии. Я хочу обезвредить преступника, пока он еще кого-нибудь не лишил жизни.
– Вот поэтому и нужно продолжать поиски. Рисунок с изображением длинноволосого мужчины имеет огромное значение! Ведь парня узнали и водитель автобуса, и продавец, и ла Лонд. Конечно, он мог надеть парик, но шансы на это не так уж велики. Зачем он ему? Думаю, волосы натуральные. И нам стоит искать красивого длинноволосого блондина, такого, который способен привлечь внимание девушки вроде Камалы Петерсен. Надо показать набросок людям на улице, может, обратиться к Лорен Даймонд, чтобы та продемонстрировала его по телевидению. Или, например, повесить портрет в магазинах. Ребята из департамента помогли бы нам. Черт, да мы и сами справимся, если Брайтон откажется посодействовать!
Тим кивнул, не столько в знак согласия, сколько для того, чтобы избавиться от тревожных мыслей. По вечерам ему обычно становилось хуже. Он заговорил, прислушиваясь к своему голосу:
– Мы получили список всех выпускников колледжа, знаем каждого гробовщика в южной Калифорнии, имеем для проверки двести двадцать четыре фургона, лист покупателей товаров от Арни. Теперь нужно искать совпадения. Если одно и то же имя попадется в двух перечнях, то появится хоть какая-то зацепка. А пока, к сожалению, нам не на что опереться.
– И не забывай – завтра придет список от Барта Янга.
Хесс действительно упустил это из виду.
– Да, конечно, – устало ответил он.
– Сколько осталось фургонов?
– Осмотрено девяносто четыре. Сегодня ночью, после случившегося с Джерри, работа наверняка пойдет медленнее. Однако по плану к утру должно быть проверено еще двадцать – тридцать машин. Шины – наша лучшая улика. Найдем их – найдем и Похитителя Сумочек.
– А что насчет дорожных постов?
– Я изучил маршруты, по которым двигался убийца от мест похищения жертв до мест убийств, но внятных результатов это не дало. До супермаркетов, откуда исчезли Джилсон и Кейн, можно добраться только по шоссе Ортега, значит, Похититель Сумочек мог приехать из любой точки округа. Если и устанавливать посты, то повсюду.
– Не уверена, что Брайтон поддержит эту идею. К тому же расследование мое, а шериф не очень-то меня жалует.
Хесс не сомневался в правоте напарницы, но промолчал. Кровь снова начала закипать у него в жилах.
– Скажи, Хесс, ведь я не ошибаюсь на его счет?
– Честно говоря, Брайтон ждет твоего провала, – ответил Тим.
– А ты должен мне "помочь"? Или просто отчитаться письменно, когда я сяду в лужу?
– Надеюсь, этого не произойдет.
– Черт! Я же женщина, а не антихрист. Почему вы, мужики, так боитесь противоположного пола?
Хесс глянул в окно. В глазах помутнело, а головокружение усилилось.
– Хесс? Что вас пугает?
– Просто мы старые.
– Нет, дело не только в этом.
– Конечно, мы боимся, что женщины соберут наше семя, а самих нас убьют.
– Здорово! – Мерси рассмеялась. – Ну а если серьезно, зачем нам так поступать?
– Не знаю. Однако мужчины на вашем месте поступили бы именно так.
– Но вам нравится женское тело и удовольствие, которое оно сулит.
– Ты права. Наверное, мы страшимся вашей внутренней силы, способной перевернуть мир.
– Да, я бы постаралась перевернуть этот чертов мир!
– И Брайтон знает об этом.
Мерси надолго замолчала, уставившись на дом Колеску. К собравшимся на улице людям присоединилась молодая пара. С собой они принесли маленький холодильник и электрический фонарь. Оператор Си-эн-би начал снимать прибывших.
Хесс посмотрел на обнявшуюся пару. Решили необычно провести вечер вдвоем. Он слышал их голоса, но не разбирал слов. Ему доставляла удовольствие мысль о том, что хотя бы эти двое счастливы вместе и не воюют друг с другом.
Тим снова погрузился в размышления о Похитителе Сумочек.
– Уверен, он хранит тела женщин, потому что, как ты заметила, получает от них удовольствие, – сказал он Мерси. – Но жизнь внутри тел пугает его. Он боится ее, как отчасти любой мужчина. Поэтому я и подозревал Колеску. Конечно, внешне он отличается от парня с рисунка, да и соседи постоянно следят за ним. Все верно. Но что-то я почувствовал, ощутил какую-то странность в нем. Сам не знаю, почему Колеску так беспокоит меня. Просто мы ищем человека, внутренне похожего на него. Можешь представить себе, о чем мечтает Матаморос после гормонального лечения?
– Нет, а ты?
– Я попытался. Мне кажется, он все время испытывает ненависть и злость.
– Продолжай.
– И гнев трансформируется в похоть. Раньше он насиловал и тем самым давал выход своей агрессии. Он из тех людей, что получают удовольствие от страданий других.
– Ну и?..
– Когда его кастрировали, он потерял доступный ему способ выражения негативных эмоций. Но сами чувства остались неизменными. Гнев больше не вызывает эрекции, а значит, не приносит удовольствия самому Колеску и боли людям.
– Ему нужны новые пути?
– Я тоже сначала так думал, но потом остановился на другой мысли: а вдруг он все же мечтает о прежнем? Он больше не способен насиловать, поэтому убивает женщин и хранит их тела до того времени, когда сексуальное желание появится снова. Химическая кастрация дает лишь временный эффект.
– Вполне разумно, – заметила Мерси. Ее тон показался Хессу несколько странным: напарница словно хотела побыстрее закрыть тему влечения и секса.
– Так вот, на фотографиях мог быть и не Колеску, – продолжил Тим. – Я хочу попросить Гильяма провести экспертизу. А Колеску надо прижать к стене. Например, сказать, что на предохранителе найдены его отпечатки пальцев. Или внезапно показать ему сумочки. Он наверняка расколется.
– Тим, это не он. – Мерси взяла Хесса за рукав. Ее голос звучал непривычно мягко. – На снимках он смотрит телевизор. Он сидел дома, когда была убита Ронни. У нас куча свидетелей. Колеску не мог выбраться из дома. Понимаешь? Это не он.
Хесс заметил разочарование Мерси и вспомнил, как тронула ее смерть молодого полицейского Джерри. Но сейчас она казалась совсем иной, чем там, на окровавленном тротуаре. Хесс почувствовал, что теперь напарница жалеет его, и от этого он содрогнулся. Мерси отвернулась и посмотрела в окно на толпу. Тим видел ее профиль и взгляд, устремленный в темноту.
Хесс нередко представлял себе, как станет совсем дряхлым, выжившим из ума стариком. Он очень надеялся, что никому не доставит лишних хлопот и не причинит зла. Хесс считал старость естественным и неизбежным итогом оставленной за плечами жизни. Конечно, полицейский должен уйти вовремя. И вот однажды, вернув табельное оружие и значок, он отправится в загородный дом со своей женой, где начнет удить рыбу и нянчить внуков. И все будет хорошо.