Билл сделал глубокий вдох, а затем громко выдохнул.
– Утро будет прекрасным, не правда ли? – спросил он очень тихо.
Пара обернулась.
– Я уверена, что да. Господь подарил нам новый день, – ответила Труди.
– Как вы правы!
Она отвернулась. Билл наблюдал за двумя голубками. Небо окрасилось в оранжевый цвет. Сердце Уэйна быстро застучало. Он почувствовал себя сильным, энергичным и совсем юным.
Билл снова глубоко вздохнул. Трава под его ногами пахла свежестью. Ярко-оранжевый цвет неба сменился на нежный персиковый.
– У вас в руках Библия? – спросил Билл.
Труди снова повернулась к нему, а Аист продолжал смотреть на восток.
– Мы собирались помолиться с одним нашим другом, он никогда раньше этого не делал. Не желаете ли присоединиться к нам?
Теперь Билл стоял совсем близко. Он видел необычно одухотворенное выражение лица Труди, о котором ему так много говорил Колеску. Однако теперь к одухотворенности прибавилась некоторая неуверенность. Биллу показалось, что Труди слегка волнуется.
Она крепче взяла мужа за руку.
– Джонатан, дорогой, этот молодой человек хотел бы помолиться с нами.
– Хорошо, – сказал Аист, повернувшись к Биллу. – Как вас зовут?
– Большой Билл Уэйн.
Джонатан Пауэрс протянул ему руку. Билл достал из кармана нож для колки льда и вонзил Джонатану в грудь. Уэйн приложил максимум силы. Он проломил кость, дошел лезвием до внутренних органов и, подождав секунду, резко выдернул нож.
Джонатан почему-то встал на цыпочки и протянул руки к небу. Билл усмехнулся. Аист пытается взлететь. Он открыл свой клюв, но никакого звука не последовало. Билл посмотрел ему в глаза и понял, что они уже ничего не видят. Аист упал в траву с глухим стоном.
Труди стояла на месте и не могла пошевелиться. Она выронила из рук Библию.
Билл с нетерпением ждал, когда на лице Труди появится это чудесное выражение беспомощности, бессилия и страха.
Аист последний раз застонал, кашлянул и испустил дух. Белое платье Труди, склонившейся над мужем, стало наполовину багровым.
Билл достал из второго кармана пистолет и приставил к виску Труди.
– Наконец-то мы наедине, дорогуша...
* * *
Мерси с трудом вырвалась из тревожного сумбурного сна и сняла трубку. На телефоне высветилось время – 6.22.
– Хелен Спурли – мать Колеску, – услышала Мерси решительный и жесткий голос Хесса. – Колеску использовал имя Билли Уэйна для прикрытия, когда покупал прибор для бальзамирования. Хелен снимает квартиру по соседству с сыном. Там мы, я думаю, найдем много интересного.
Через две секунды Мерси окончательно проснулась и сообразила, о чем идет речь.
– Нам нужно разрешение Альвареса...
– Я его уже получил.
– Подожди меня, Хесс. Я быстро.
– Жду.
Мерси включила радио, натянула майку, надела бронежилет, сверху накинула рубашку и спортивную куртку, влезла в брюки и ботинки. Застегивая кобуру, она вспомнила об обещании "Бианши" прислать ей новую. Ну и где же они со своим подарком для избранных?
Мерси причесалась, взяла сотовый телефон и проверила стилет в сумочке.
На кухне она бросила взгляд на записку Хесса, оставленную еще прошлым утром. Эх, сукин сын! Все-таки оказался прав насчет Колеску! До машины Мерси добежала опрометью.
Она села за руль, вставила ключ в зажигание и вдруг почувствовала сладковатый запах. Затем что-то холодное и мокрое накрыло ее лицо.
Сначала она удивилась, но тут же все поняла.
Мерси изо всех сил жала ногами на педали, откидываясь телом назад. Она сопротивлялась, отталкиваясь локтями и пытаясь высвободиться. Она старалась не дышать, но кислорода не хватало, и она рефлекторно заглатывала отравленный формальдегидом воздух.
Мерси надеялась, что рано или поздно разожмет руку человека, схватившего ее. Однако это ей так и не удалось. В отчаянии, теряя физические силы, она сконцентрировала всю свою волю на руках мужчины. Но их хватка не ослабла.
Последним, что видела Мерси, был серый потолок салона.
* * *
Хесс ждал напарницу в машине у въезда в Квейл-Крик, но к семи часам она не появилась.
Тогда Тим заехал на территорию жилого комплекса и остановился возле дома Колеску. Рядом он заметил черный "кадиллак". Сверив номера, Хесс убедился в том, что машина принадлежала Хелен Спурли. Он позвонил в диспетчерскую, попросил связаться с Мерси Рэйборн и отправить ее в Квейл-Крик. Однако диспетчер удивленно заметил, что сержант Рэйборн на вызов не отвечает.
Хесс вышел из машины и направился к дому мимо пикетчиков. Пока собралось всего полдюжины человек. Они завтракали пончиками и пили кофе из термосов. По дороге Хесс попросил у одного из соседей Колеску мобильный телефон. Он набрал домашний номер Мерси, но трубку она не подняла. Тогда Хесс позвонил ей на сотовый, но Мерси снова не ответила. Ее нет ни дома, ни на работе. Она всегда носит мобильный телефон с собой. Почему же Мерси не берет трубку? Где она?
Тим подошел к окну и заглянул внутрь сквозь жалюзи. Работал телевизор, но в гостиной никого не было. Он вернулся в машину и снова вызвал диспетчера, но тот не сообщил ничего утешительного. Хесс начал волноваться. 7.11. Плохи дела. Он подождал Мерси еще четыре минуты.
Потом еще три.
Затем опять отправился к толпе, нашел оператора Си-эн-би и попросил его пойти с ним.
Оператора звали Марк. Этот молодой человек лет двадцати пяти выглядел сонным и был разочарован отсутствием сенсации. Хесс отвел его в сторону и объяснил суть дела. Он попросил Марка не снимать в течение пяти минут и за это обещал первым из операторов провести его в дом. Если же он откажется, то вообще останется на улице и, естественно, получит нагоняй от начальства.
Марк согласился и пожал Хессу руку.
Тим поднялся на крыльцо и постучал, но никто не ответил. Тим нажал на дверь; она оказалась заперта. Он оглянулся на Марка, стоявшего в толпе с опущенной вниз камерой.
Хесс шагнул назад, повернулся боком и бросил свое тело на дверь. Она была не очень прочной, но Хессу все равно пришлось сделать три попытки. Наконец он вышиб ее и вошел в дом. У Хесса дрожали мышцы ног. Он снова посмотрел на оператора, сдержавшего слово. Соседи стояли, молча глядя вслед Хессу.
Тим закрыл за собой дверь и ненадолго задержался в прихожей. Он ждал. Сверху не слышалось никаких звуков. В доме немного пахло едой, а в раковине лежали немытые тарелки и кастрюли, видимо, оставшиеся после вчерашнего ужина. Хесс заметил, что ужинали двое. Слегка гудел холодильник.