«Ночная сова» – дело Стомпа, Тайтелбаума и Ли Вакса. Они же убирали людей Коэна, его «акционеров». Перкинс – из их банды, но о том, что он убивает проституток, они не знают, не могут знать. Гангстеры таких вещей не терпят, убийца-«любитель» может погубить всю шайку. Глава банды – Дадли Смит, больше некому. Все его разговоры об «особом задании» – попытка завербовать Бада. Хинтона Дадли, скорее всего, прикончил, чтобы не болтал лишнего о Пэтчетте и его делах. Дадли с Пэтчеттом – сообщники? Брюнинг и Карлайл – тоже в банде… «Удерживать в рамках»… «в достойных рамках»… «достойное вознаграждение»… Вывод: Дадли пытается взять контроль над организованной преступностью в Лос-Анджелесе.
Бад просматривает регистрации автомашин за апрель пятьдесят третьего. Его первоначальная версия на поверку оказалась ложной. Ловко подброшенные улики – «меркури» у «Ночной совы», дробовики и гильзы в Гриффит-парке, прежде он считал: убийцам просто повезло. Но если план родился в недрах самой полиции, дело принимает другой оборот: те, кто спланировал убийства в «Ночной сове», имели доступ к полицейским рапортам, выбрали троицу черномазых хулиганов, забавы ради утонявших машины и разряжавших дробовики в белый свет, решили свалить вину на них в надежде, что дебоширов прикончат при аресте, и на том дело и закончится.
Значит, они должны были раздобыть машину, соответствующую описанию из рапортов. В нужный момент пригнать ее к «Ночной сове». Угонять машину опасно – велик риск, что ее обнаружат. Покупать пурпурную тоже опасно: оставалось купить автомобиль другого цвета и перекрасить.
Бад продолжает работу. Папки сложены в беспорядке: «мерки», «шеви», «кадди», Лос-Анджелес, Сакраменто, Фриско. По фамилии искать бессмысленно – машину наверняка покупали на чужое имя. В одном повезло: на карточках, пришпиленных к документам, указаны расы, даты рождения и приметы автовладельцев. Вспомнив курсы, Бад четко формулирует в уме, что хочет найти: «меркури» 1948 – 1950 гг., владелец проживает в Южной Калифорнии, приметы соответствуют Дадли, Стомпу, Ваксу, Тайтслбауму, Карлайлу или Брюнингу. Проходит несколько часов, прежде чем одна папка останавливает на себе внимание Бада.
«Меркури» 1948 года, цвет серый, куплен 10 апреля 1953 года. Покупатель: Маргарет Луиза Марч, белая женщина, дата рождения 23/7/1918, волосы темные, глаза карие, рост пять футов девять дюймов, вес 215 фунтов. Регистрация по адресу: 1804, Восточный Оксфорд, Лос-Анджелес. Телефон: Нормандия – 32758.
Тепло? Да нет, горячо! Улица Оксфорд идет с севера на юг, а не с запада на восток. Приметы – точь-в-точь Дот Ротштейн, здоровенная и жирная. Из «Кухни Эйба» ей звонили по номеру ДЮ – 32758 – так и есть, тупая лесбуха дала свой собственный номер, только район поменяла!
А потом купила пурпурную краску и…
– Есть! – вопит Бад, от избытка чувств лупит кулаками по воздуху, поддевает ногой коробки на полу. А потом при задумывается.
Что дальше? Да, он раскрыл два дела в один день – но кто ему поверит? Прямых улик нет – только косвенные. Дадли – слишком крупная шишка, и едва ли найдется человек, готовый рисковать, чтобы положить конец его блестящей карьере…
Или нет. Один такой человек найдется.
Эксли.
Эд в машине напротив дома, где родился и вырос. Ему не хватает духу взойти на крыльцо.
Войти в дом. Задать отцу вопросы, которые уже несколько дней не дают ему покоя. Попросить помощи. Признаться, что выболтал его тайну женщине, – и дал оружие против Престона в руки смертельному врагу. С собой у него дело Атертона: там нет ничего, чего бы Эд не знал. Тот, что делал порноснимки и прикончил Сида Хадженса, – человек, замешанный в деле Атертона. Возможно, он и есть настоящий убийца. Если это выплывет наружу, Престон Эксли рухнет с пьедестала, на который возвел его сын.
Эду не хватает духу войти, не хватает воли бросить об этом думать. Чтобы отвлечься, он перебирает в уме воспоминания.
Отец купил этот дом для матери. Особняк стал для него знаком прощания со средним классом. Никогда семья Эксли не ставила перед домом украшенную огнями рождественскую елку – отец говорил, что это безвкусно. Маленький Томас однажды упал с балкона, но не заплакал, потому что мужчины из рода Эксли не плачут. Когда Эд вернулся с войны, отец устроил ему торжественную встречу – банкет, куда пригласил только мэра, членов Городского совета и полицейских чинов, от которых зависело продвижение Эда по службе.
С крыльца сходит Арт Де Спейн – бледный, осунувшийся, с рукой на перевязи. Садится в машину, скрывается за поворотом. Друг и соратник Престона, наставник Эда. Помнится, однажды он сказал, что не был создан для работы в полиции.
Огромный холодный дом нависает над Эдом, кажется, вот-вот проглотит. Эд заводит мотор, едет обратно в больницу.
* * *
Мусорщик уже пришел в себя: сидя в постели, делает заявление Фиску.
– … Я действовал по сценарию Эксли. Что именно говорил – не помню, помню только, как Пэтчетт выхватил пистолет и начал в меня палить. Пушка, которую мне дал Эксли, оказалось полным говном – ее заклинило. Потом Пэтчетт воткнул мне в руку шприц. Дальше помню выстрелы и крик: «Эйб, Ли, не надо!» Об остальном знаю столько же, сколько и вы.
Эд слушает, стоя в дверях. Вдруг из-за спины у него – слишком знакомый голос:
– Эйб Тайтелбаум, Джонни Стомпанато, Ли Вакс. В «Ночной сове» стреляли они. Собачник Перкинс тоже из их шайки. Плюс еще кое-кто – только не наложи в штаны!
Эд рывком оборачивается. Бад кладет ручищи ему на плечи. С силой, но не грубо вталкивает в палату.
– Забудь пока обо всем, что между нами было. Слышат, что я сказал?
Ог Уайта несет потом: волосы у него всклокочены, липо безумное.
– Сэр. – осторожно говорит Фиск, – может быть, мне…
Эд поводит плечами, и Бад тотчас же убирает руки.
– Две минуты, капитан.
«Я капитан, – повторяет про себя Эд. – Я его не боюсь. Капитан Эксли ничего не боится».
– Дуэйн, пойди выпей чашечку кофе. Уайт, надеюсь, ты сумеешь рассказать что-то такое, что заставит меня забыть о покалеченных китайцах.
Фиск выскальзывает за дверь.
– А ты останься. Джек, – говорит Эд. – Уайт, я тебя слушаю.
Уайт прикрывает дверь. Костюм на нем измят и грязен, руки перемазаны чернилами.
– Привет, Мусорщик, я о тебе по радио слышал. Не знал, что ты туда пойдешь, а то попробовал бы все сделать сам.
– Что сделать? – тревожно спрашивает Винсеннс. – Подожди-ка. Эйб, Ли… Выходит, Пэтчетта пристрелили Вакс с Тайтелбаумом?
Эд:
– Вот что, Уайт, давай-ка с самого начала и по порядку.
Уайт медленно улыбается, и от этой улыбки Эда пробирает дрожь.