Лев Джонни Стомп.
Лев Микки.
Джонни с подозрением поглядывает на него с тех пор, когда Микки появился у них десять дней назад, когда вырубил вымогателя Люси Уайтхолл и подмазал этого хитрована пятью бумажками, что получил от Микки.
— Здорово, Базз.
— Здорово, Джонни. И всё.
С Одри у него было уже три свидания: один раз она у него оставалась на ночь, два раза они накоротке встречались в бардачке Говарда на Голливуд-хиллз. Если Микки ведет наблюдение за Одри, то делает это Джонни; если он пронюхает, то его жизнь будет в руках Стомпанато или придется его прикончить — другого не дано. Если узнает Микки, — это конец: когда его предают, еврейчик становится зверем. Он нашел убийцу Хуки Ротмана: ему прострелили колени, и после нескольких часов агонии Фритци Купферман прикончил его своим фирменным оружием — шильцем для колки льда в ухо. Фритци, прежде чем проткнуть несчастному мозги, действовал как Тосканини, дирижирующий Бетховена: легкие взмахи, витки стилетом, как дирижерской палочкой.
Микки — лев, а его бамбуковое бунгало — его логово.
Базз отложил блокнот, последний раз взглянул на четыре имени, полученные от Дадли Смита: нужно покопаться в прошлом этих красных, еще возня, еще, наверное, придется наплести от себя.
Лев Микки и лев Джонни теперь сидят и болтают у камина, над ними на стене портрет львицы Одри с декоративными наклейками на сосках и в трусиках. Микки поманил пальцем Базза. Комик Микки приготовил какую-то хохму:
— Подходит ко мне парень и спрашивает: «Микки, как идет бизнес?» Приятель, говорю, это как шоу-бизнес, там бизнеса нет. Я подкатываюсь к его бабе, а она говорит: «Я не ложусь с всякими Абрамами, не помнящими родства». Я спрашиваю: «Но меня-то Микки зовут!!!»
Базз рассмеялся и указал на Одри, не спуская глаз со Стомпа:
— Тебе с ней надо сделать номер. Красавица и Чудовище. Будет полный аншлаг.
Джонни — ноль эмоций; Микки скорчил мину, будто серьезно обдумывая предложение. Базз попробовал продолжить:
— Найди большого негритоса, сделай номер с ним и Одри. С неграми на сцене публика всегда животики надрывает.
Снова никакой реакции.
— Не нужны мне шваруес, я им не доверяю. Ну-ка скажи, что получится, если скрестить негра с евреем?
Базз притворился, что не понимает:
— Что? Не знаю…
Микки от души расхохотался:
— Владелец дома, который у себя работает дворником!
Джонни хохотнул и вышел. База глянул на фото «Заводной девчонки» в двадцатилетнем возрасте и быстро прикинул: сто против одного — он ничего-шеньки про них не знает. А Микки сказал:
— Тебе надо больше смеяться. Я не доверяю парням, у которых нет чувства юмора.
— А ты вообще никому, Микки, не доверяешь.
— Да? А как тебе такое доверие: восьмого февраля у меня в магазине заключаем сделку с Джеком Д. Двадцать пять фунтов мексиканского коричневого, делим наличные, едим и выпиваем. Все мои люди и все люди Джека. Все без оружия. Вот что значит доверять.
— Не верю, — сказал Базз.
— В сделку?
— Что без оружия. Ты что, в своем уме? Микки обнял Базза за плечи.
— Джек предлагает четырех нейтральных стрелков. У него два городских копа, у меня есть один детектив шерифа, завоевал в прошлом году «Золотые перчатки» [38] , и нужен еще один. Хочешь эту работу? Пять сотен в день.
Базз изрядно потратился на Одри: купил облегающие кашемировые свитера — красный, розовый, зеленый и белый, но на размер меньше, чтобы подчеркивало грудь.
— Конечно, Микки.
Он еще крепче обнял Базза.
— На Саутсайде у меня есть заведение — там ребята из округа. Ссуды, тотализатор — всё по мелочи. Пяток посыльных. Одри ведет бухгалтерию и говорит, что меня там обдирают как липку.
— Посыльные?
— Все цифры сходятся, но дневная выручка падает. Я плачу зарплату, ребята сами еще выколачивают. Ребят надо потрясти, не знаю, как это сделать.
Базз выбрался из объятия Микки и подумал: львица ворует. У Одри ловкий карандаш, да мозгов не хватает.
— Хочешь, чтобы выяснил по-тихому? Скажи начальнику Файрстоуна — пусть опросит местных, узнает, кто какие ставки делал.
— Вот тебе я верю, Баззик. Найди, кто меня делает, а я подкину тебе «зеленых».
Базз взял пальто.
— Спешишь на свиданку? — спросил Микки.
— Еще какую.
— Я ее знаю?
— Рита Хейворт.
— Да-а?
— Да, можешь мне поверить.
— Она внизу рыжая?
— У корней черная, Микки. Нет другого такого бизнеса, как шоу-бизнес.
Свидание у него было назначено на 10:00 на одной из квартир Говарда вблизи «Голливудской чаши». То, что у Микки и Джонни нет никаких подозрений, и эта история с утаиванием денег насторожили его. Он знал расписание Одри — нет смысла еще целый час где-то околачиваться. Базз поехал прямо к ней домой, поставил машину позади ее «паккарда» и позвонил.
Одри открыла дверь в брюках, свитере и безо всякого макияжа.
— Ты говорил, что даже знать не хочешь, где я живу. Базз переминался с ноги на ногу — как дурачок на деревенской свадьбе.
— Я заглянул в твои права, пока ты спала.
— Микс, с теми, с кем спят, так не поступают.
— Ты ведь спишь с Микки, спишь?
— Сплю, но какое…
Базз проскользнул мимо Одри в комнату, обставленную мебелью из магазина уцененных товаров.
— Экономишь на обстановке, чтобы скопить деньги на торговый центр?
— Да. Экономлю, если хочешь знать.
— Золотце, ты знаешь, что Микки сделал с итальяшкой, который убил Хуки Ротмана?
Одри захлопнула дверь и встала, обхватив себя руками.
— Он избил его до бесчувствия, потом Фритци, или как там его зовут, перевез его через границу штата и велел никогда сюда не возвращаться. Микс, в чем дело? Я ненавижу, когда ты вот так себя ведешь.
Базз толкнул ее к двери, прижал, обхватил руками лицо и крепко держал, но, увидев, что она не сопротивляется, ослабил хватку.
— Ты обкрадываешь Микки, потому что думаешь, что он не заметит, а если заметит, то тебя не тронет, а ты учти, что теперь только я один, понимаешь, один защищаю тебя, потому что ты, дуреха, ни черта не понимаешь в тех, с кем трахаешься, а я уже по уши в тебя, так что включи мозги, пока не поздно, потому что если Микки пальцем тебя тронет, я и его пришибу, и все его жидовско-итальянское кодло…