Слезы неудержимо текли по лицу Кэтлин, ее сердце разрывалось от ужаса и жалости.

– И? – шепотом спросила она.

– И мама заложила основы моего ирландского протестантского воспитания и заставила меня дать слово, что я не струшу и буду защищать невинность. Она рассказывала мне истории и помогала стать сильным. Сейчас она не может говорить: много лет назад после удара у нее отнялся язык. Поэтому теперь я разговариваю с ней. Рассказываю ей истории. Ответить она не может, но я точно знаю: все понимает. А я не трушу и защищаю невинность. Я убил человека во время беспорядков в Уоттсе. Очень плохого, очень злого человека. Я его выследил и убил. Никто так и не заподозрил маму в убийстве Дэйва. Никто не заподозрил меня в убийстве Ричарда Беллера. И если мне опять придется убить, никто не заподозрит меня в том, что это я избавил мир от Тедди Верпланка.

Услышав имя Тедди Верпланка, Кэтлин оцепенела от ужаса, не в силах расстаться со светлыми воспоминаниями, опутавшими ее подобно паутине.

– Тедди Верпланк? – переспросила она. – Я его хорошо помню по школьным временам. Он был слабым, ни на что не годным мальчиком. Очень добрым мальчиком. Он…

Ллойд знаком велел ей замолчать.

– Это он – твой безымянный любовник. Он был одним из «клоунов Кэти» в школьные времена, просто ты об этом не знала. В убийствах замешаны еще два твоих одноклассника. Человек по имени Делберт Хейнс и убитый вчерашней ночью Лоренс Крэйги. Я нашел подслушивающее устройство – магнитофон – в квартире Хейнса, и тот вывел меня на Верпланка. А теперь послушай меня… Тедди убил больше двадцати женщин. Мне нужна информация о нем. Все, что ты знаешь…

Кэтлин вскочила с постели.

– Ты с ума сошел, – прошептала она. – После стольких лет все еще играешь в эти полицейские фантазии, чтобы себя защитить? После стольких лет ты…

– Я не твой безымянный возлюбленный, Кэтлин. Я офицер полиции. И должен исполнить свой долг.

Кэтлин упрямо покачала головой.

– Я заставлю тебя это доказать. У меня до сих пор хранится стихотворение, которое он прислал мне в шестьдесят четвертом году. Ты его скопируешь, а потом мы сравним почерки.

Она убежала в гостиную. Ллойд слышал, как она что-то бормочет себе под нос. И вдруг понял, что Кэтлин никогда не примирится с реальностью. Он встал и оделся, отметив, что после признания его покрытое испариной тело чувствует себя отдохнувшим, расслабленным и в то же время живым, будто раскаленным добела. Через минуту вернулась Кэтлин с выцветшей открыткой и протянула ее Ллойду. Он прочел:

В кровь излилась моя любовь к тебе,

И сохнут слезы в ярости желанья,

А мертвой ненависти злобное роптанье

Любовью тайной прорастет во мне.

– Тедди, ты несчастный больной ублюдок. – Он наклонился и поцеловал Кэтлин в щеку. – Мне надо идти, но я вернусь, когда улажу это дело.

Кэтлин проводила его взглядом. Дверь за ним закрылась, и ей показалось, что за этой дверью осталось все ее прошлое и нынешние надежды на будущее. Она взяла телефон и набрала справочную. Ей дали два номера. Затаив дыхание, она позвонила по первому из них, ответил мужчина.

– Капитан Пелтц?

– Да.

– Капитан, с вами говорит Кэтлин Маккарти. Помните меня? Я была у вас на вечеринке вчера вечером.

– Да, конечно, подружка Ллойда. Как поживаете, мисс Маккарти?

– Я… я… я думаю, Ллойд сошел сума, капитан. Он сказал мне, что убил человека во время беспорядков в Уоттсе, что мать его убила человека и что…

– Мисс Маккарти, успокойтесь, прошу вас, – перебил ее Датч. – Ллойд переживает кризис, у него проблемы на работе, поэтому он и ведет себя несколько эксцентрично.

– Нет, вы не понимаете! Он говорит об убийстве! Он собирается убивать людей!

Пелтц засмеялся.

– Полицейские разговаривают о таких вещах. Прошу вас, уговорите его позвонить мне. Скажите, что это важно. И ни о чем не тревожьтесь.

Услышав в трубке щелчок, Кэтлин с замиранием сердца набрала следующий номер. На шестом звонке ей ответил негромкий тенорок:

– Сильверлейк, камера Тедди. Могу я вам помочь?

– Д-да… Да. Это Тедди Верпланк?

– Да, это я.

– Слава Богу! Слушай, ты меня, наверно, не помнишь, но меня зовут Кэтлин Маккарти, и я…

Голос стал еще тише.

– Я тебя прекрасно помню.

– Хорошо… Послушай, ты, конечно, не поверишь, но один сумасшедший полисмен собирается тебя убить. Я…

– Кто он такой?

– Его зовут Ллойд Хопкинс. Ему около сорока, он очень большой, очень высокий. Водит машину без опознавательных знаков коричневато-желтого цвета. Он хочет тебя убить.

– Знаю. Но я не дамся. У него ничего не выйдет. Никто не причинит мне зла. Спасибо тебе, Кэтлин. Я вспоминаю о тебе с большой любовью. До свидания.

– До… до свидания.

Кэтлин положила трубку и села на постель, с удивлением заметив, что так и не удосужилась одеться. Она прошла в ванную и пристально взглянула на себя в большом зеркале. Ее тело не стало иным, выглядело таким, как и прежде, но сама она неуловимо изменилась. Она знала, что это тело никогда больше не будет полностью принадлежать ей.

Глава 15

Включив сирену и наплевав на красный свет, Ллойд гнал машину в центр. Он оставил ее в переулке, пробежал четыре квартала до Паркеровского центра и поднялся к расположенной на третьем этаже лаборатории по криминалистике на служебном лифте, моля Бога, чтобы его приятель Арти Крэнфилд оказался единственным дежурным аналитиком. Открыв дверь с табличкой «Идентификация данных», он увидел, что его молитва услышана: Крэнфилд был у себя в кабинете один и сидел, склонившись над микроскопом.

Подняв голову, когда Ллойд закрыл за собой дверь, он сказал:

– У тебя неприятности, Ллойд. Утром здесь уже побывали два быка из ОВР. Говорят, ты собираешься стать телезвездой. Вроде бы ты сам об этом заявил. Спрашивали, не заказывал ли ты в последнее время обработку каких-нибудь улик.

– И что ты им ответил?

Арти засмеялся:

– Что ты все еще должен мне десятку за проигранное пари на прошлогоднем чемпионате по бейсболу. Между прочим, это так и есть.

Ллойд заставил себя рассмеяться в ответ:

– Могу предложить взамен кое-что получше. Ты бы хотел иметь собственный «Ватанабе» «А-фэ-зэ девятьсот девяносто девять»?

– Что?

– Ты меня слышал. Магнитофон у Нэглера из дактилоскопии. Он сейчас у своего отца в Сан-Бернардино. Позвони в тамошний департамент, они дадут тебе его домашний телефон.

– Чего ты хочешь, Ллойд?

– Хочу, чтобы ты снарядил меня прослушкой. И еще мне нужны шесть холостых патронов тридцать восьмого калибра.