Воздух закипел, и он тут же понял, что Риана наложила заклинание. Естественно, Сахор не знал, какое именно, он лишь почувствовал его присутствие. Ученый до мозга костей, Сахор радовался открывшимся перед ним возможностям. У него тут же возникло множество потенциальных теорий и вопросов, на которые пока не было ответа.
Гуль Алуф спустилась слишком быстро, заставив Сахора на время позабыть о загадках.
— Послушай, — попробовал убедить Производительницу Сахор. — Ты же сама сказала, что перепроверила все биологические компоненты схем.
Гуль Алуф настороженно посмотрела на собеседника.
— Возможно, я где-то ошиблась.
— Ты не ошибаешься! Но чтобы убедиться, я лично все перепроверил. Проблема эвристической цепи не в биологии. Она просто не может соответствовать расширенному кундалианскому сознанию — ее конструкция этого не предусматривает.
Гуль Алуф отвернулась, и в какой-то миг Сахор испугался, что она увидела незваную троицу.
— Я думала, что только жрицы… как их называют?..
— Рамаханы, — подсказал Сахор.
Производительница запрокинула голову, и ее красивые глаза впились в Сахора, как соль в кровоточащую рану.
— Я думала, только рамаханы умеют колдовать.
— Все зависит от подготовки и наличия дара. Только имеющие дар рамаханы способны овладеть магией Пяти Лун, которую кундалиане называют Осору. Однако есть и другая разновидность магии. Кэофу, или магия Черной Грезы. Ею может овладеть любая рамахана, любой кундалианин без предварительной подготовки. — Сахор удивился тому, как внимательно слушала Гуль Алуф. Неужели ему удалось поколебать ее надменность и безграничную уверенность в себе? — Однако даже Кэофу невозможно без расширенного кундалианского сознания.
— Сахор, если все это — правда, то как нам удалось столь быстро и безоговорочно их завоевать?
— Ответ прост. Первоначально они нам вообще не сопротивлялись. — Увидев скептическое выражение лица Гуль Алуф, Сахор взял Производительницу за руку и заставил повернуться спиной к камере, за которой прятались незваные гости. — То, что мы покорили их достаточно легко, — бесспорно, и все же, как мне кажется, нашу победу трудно назвать безоговорочной.
Производительница невесело рассмеялась:
— Что ты имеешь в виду? Что следует бояться не только центофеннни, но и кундалианских рабов?
— Я имею в виду только то, что нам пора как следует обдумать, что мы сделали с Кундалой.
— Такую роскошь мы не можем себе позволить, даже если бы очень хотелось. — Гуль Алуф так и льнула к Сахору. — Понимаю, ты не захочешь открыто мне помогать. А может, хотя бы пойдешь со мной в лабораторию Нита Батокссса? Если кто и сумеет найти там что-нибудь, так это ты.
Бесполезно, Гуль Алуф не исправить.
— Уверена, что хочешь, чтобы я получил доступ к таким секретным данным?
— Я же тебя знаю, — улыбнулась Производительница, обнажив острые зубы. — Тебе не меньше моего хочется выяснить, чем занимался Нит Батокссс.
Гуль Алуф не ошибалась. Если была хоть какая-то возможность узнать, действительно ли Нит Батокссс пытался скрестить две расы, Сахор не мог ее упустить. Кроме того, ему казалось, чем больше времени он проводит с Производительницей, тем больше вероятности изменить ее точку зрения.
— Я так скучала по тебе, Сахор. — Гуль Алуф смотрела прямо в его глаза. — Никогда не верила, что ты можешь меня бросить. — Она была уверена, что Сахор снова поддался ее чарам. Положив голову на его плечо, Производительница с наслаждением вдыхала мужской запах.
Сахор не удержался, чтобы не взглянуть на биокамеру, за которой пряталась Риана. Он чувствовал, как она наблюдает за ним сквозь завесу заклинания Осору.
Однако беглым взглядом пришлось и ограничиться, потому что Гуль Алуф расправила крылья, замерцавшие красным светом, который пульсировал в состоящих из биочипов мембранах. Вот крылья сомкнулись, заключив Сахора в объятия, словно в кокон.
— Как ты посмел! — в ярости кричала Лейти. — Как ты посмел говорить с отцом за моей спиной!
— Ты меня беспокоишь.
— Тогда поговори со мной.
Сорннн прикрыл дверь. Их голоса эхом отражались о порфировые стены. Дворец Правосудия был огромным, холодным, внушительным, совсем не похожим на другие кундалианские храмы. Трудно было даже представить, что происходило в здании до того, как его захватили в’орнны. Скорее всего это был единственный из храмов, который пришельцам не пришлось перестраивать по собственному вкусу. Огромные залы и гулкие коридоры как нельзя лучше соответствовали их архитектурным пристрастиям.
— Мне казалось, ты совершаешь ошибку, а твой приход лишний раз подтверждает мою правоту.
В этой маленькой комнатке, примыкавшей к шумному залу заседаний, потолки были слишком высокими. Массивные деревянные балки, украшенные бронзой, выглядели помпезно. В общем, идеальная комната для ссор.
— Не желаю ждать конца судебного заседания!
Сорннн молчал.
— Может, ты считаешь, что я не вовремя…
— Ты все прекрасно понимаешь и без меня.
— Как бы то ни было, — храбро продолжала Лейти, — я решила прийти.
— В заседании суда не может быть больших перерывов.
— Прекрасно, давай перейдем к сути дела.
Сорннн сложил руки на груди.
— Как пожелаешь. Меня беспокоит то, что сейчас ты не в состоянии трезво оценивать собственные поступки.
— Поправь, если я ошибаюсь, но ведь это ты обратился ко мне за помощью.
— Наверное, это было ошибкой.
Лейти покачала головой, будто слова оказались холодными дождевыми каплями.
— В довершение всего ты считаешь, что я могу предать своего отца или тебя.
— Ты сказала «своего отца» или мне послышалось?
— Или ты в Н’Луууру со своей снисходительностью!
— Прекрати вести себя как взбалмошная девчонка, и я с удовольствием…
Лейти дала ему пощечину, и Сорннн пошатнулся — несмотря на невысокий рост, у женщины была тяжелая рука.
С трудом удерживая равновесие, прим-агент опустился на стул и прикрыл стремительно распухающую щеку. Нижняя челюсть онемела, и Сорннну стало трудно разговаривать.
— Чудесно… — прошепелявил он.
В этот самый момент дверь распахнулась.
— Прим-агент?
Сорннн увидел овальную, словно яйцо, голову Раана Таллуса. Быстрые умные глаза жадно впитывали происходящее, бегая от Лейти к прим-агенту. Таллус явно получал удовольствие от зрелища.
— Извините, если я не вовремя. — Раан Таллус вовсе не собирался уходить. Напротив, он закрыл за собой дверь и наблюдал за Сорннном и Лейти с нарастающим интересом. Во Дворце Правосудия не каждый день увидишь такое! — Если вы ссоритесь, я с удовольствием помогу вам найти компромисс.