— Все. Ты знаешь тайный язык улицы, знаешь, о чем говорят бездомные и как доставляют наркотики.
В его хитрых глазах появилась жесткость.
— Ты не на того напала.
— На того, на того. На тебя. — Тон Джулии также стал жестким. — У тебя есть как минимум три способа выживания, которые ты используешь, когда тебе это надо. Мы оба знаем, что ты хороший оркестрант и джазовые оркестры используют тебя в случае чрезвычайных обстоятельств. А когда ты в дерьме и не имеешь крыши над головой, то все равно знаешь куда пойти, чтобы получить наркоту, поспать, поесть и спрятаться от полиции. Плюс к этому ты приторговывал наркотиками почти все то время, что я тебя знаю, верно?
Граффи ничего не отвечал и смотрел на нее.
Она сказала:
— Я говорю о сотне сразу...
Он насмешливо фыркнул.
— ...и о десяти тысячах потом. Ты знаешь, деньги у меня есть, и я всегда выполняю обещания.
Его реакция оказалась для нее неожиданной. А может быть, и ожидаемой. Он остановился, и на мгновение она увидела в нем того музыкального гения и старшего друга, которого она знала по Джульярду.
Серьезного. Умного. Он наклонился поближе к Джулии, посмотрел прямо на нее, словно проснувшись после долгого сна, и кивнул:
— Да, припоминаю. В газетах. Ты в беде, Джулия. Говорят, ты сумасшедшая. Насколько это серьезно?
— Очень серьезно.
— Угу, судя по десяти тысячам, действительно серьезно.
От того наркотика, который он употреблял, белки глаз у него были красными.
— Кого тебе нужно найти?
— Главного суперинтенданта Джеффри Стаффилда. Он...
— Ага, это тот наводчик из Скотланд-Ярда. Должно быть, дома этого ублюдка очень любят. — Наконец, он вновь улыбнулся. — Когда тебе это нужно?
— Вчера.
— Понятно. — Он поджал губы. — Это будет трудно. Есть фотография?
— Я не хочу слышать, что ты не можешь этого сделать. — Она показала ему утреннюю «Нью-Йорк таймс» с фотографией главного суперинтенданта. — Он был в «Плазе» вчера днем. Затем ушел. Я хочу знать куда. Адрес. Если это гостиница, мне нужно будет знать номер комнаты, потому что он будет зарегистрирован под чужим именем.
Граффи взял газету:
— Никаких гарантий. Было бы легче, если бы он заказал кокаин или героин, но я смогу выйти на гостиничный персонал, если потребуется.
— Вот тебе наличные.
Она вынула сотню долларов, которую ей дал Сэм. Вкладывая купюры в его руку, она серьезно сказала:
— Граффи, я рассчитываю на тебя. Ты ведь не подведешь?
Он взял пять двадцатидолларовых бумажек и, не считая, сунул их в карман.
— Это на расходы. Придется подмазывать. — Затем он поднял глаза и увидел, каким встревоженным было ее лицо. — Ладно, дорогая, я обходил этот квартал чаще, чем сотня копов или проституток. Если этого парня можно найти, я найду. Настоящий вопрос состоит в том, когда ты дашь мне большой кусок хлеба?
Она кивнула все с тем же озабоченным выражением:
— Как только вся эта заварушка рассосется. Рассматривай это как стимул.
Он поднял голову и улыбнулся:
— Хорошая мысль. Какой у тебя номер?
— Я не хочу использовать его. Но могу позвонить тебе.
Граффи подумал:
— На Седьмой есть кафе «Старбакс», перед которым стоит телефон-автомат. Когда что-нибудь выясню, позвоню.
— Когда, примерно?
Но Граффи, прижав к груди футляр с саксофоном, своей скользящей походкой уже возвращался в свой мир.
* * *
7.27. ПОНЕДЕЛЬНИК
Маленький гостиничный номер Джеффри Стаффилда находился рядом с Десятой авеню недалеко от Пятидесятых улиц в районе, который раньше назывался «Адской кухней». Теперь его часто называют Клинтоном или Вест-Сайдом. Новый комплекс «Уорлдуайд Плаза» внушал чувство оптимизма, а жестокие банды, в течение двадцати лет наводившие ужас на округу, потихоньку сходили на нет. Стаффилд выбрал именно эту гостиницу, потому что она находилась недалеко от «Плазы», но в районе, где все еще процветали грабежи, торговля наркотиками, проституция и убийства.
Подходящее место, где можно спрятаться человеку, за которым идет охота.
Он мерил шагами комнату, борясь со старыми пристрастиями, которые начали поднимать голову. От них почти невозможно отказаться. Но искать и использовать ребенка сейчас было слишком опасно. Тридцати граммов кокаина, которые он умудрился раздобыть, должно было хватить, чтобы подавить желания.
Он вспотел, костюм был липкий и тесный. Волнующие образы голеньких мальчиков проплывали перед глазами.
Но сейчас действие кокаина закончилось, и Стаффилд нервно вздрагивал. Он пошарил в чемодане, извлек пачку сигарет «Плейерс» и закурил одну. В комнате воняло плесенью. Он снова вышел в холл, чтобы позвонить по телефону-автомату в свой колумбийский банк и узнать, поступили ли вторые шесть миллионов долларов от Винса Редмонда. Они не поступили. Что эти сволочи задумали? Что бы там ни было, это уже не имело значения. Он рассчитывал на то, что Феликс Турков, превосходный киллер, скоро будет здесь.
* * *
7.30. ПОНЕДЕЛЬНИК
Джулия ждала Сэма около пруда в Центральном парке. Стало теплее, ярко светило солнце. У края воды плавали кусочки льда — последствие морозной ночи. Маленькие айсберги, казалось, таяли и исчезали у нее на глазах. Радуясь солнечной погоде, люди заполняли парк — велосипедисты, скейтбордисты, деловые женщины и мужчины с картонными чашками кофе и пожилые люди, вышедшие на неторопливую прогулку. Вокруг было оживленно, как это бывает только в Центральном парке, куда горожане приходят отвлечься от дел и подышать воздухом.
Но тут она увидела конного полицейского, взгляд которого показался ей слишком пристальным. Испугавшись, она направилась к скамейке. За спиной лошадиные копыта цокали по дорожке. Она напомнила себе, что выглядит далеко не так, как на фотографии, напечатанной в газетах. Но если полицейский ищет именно ее, изменение прически не может ничего гарантировать.
Она заставила себя спокойно сесть на скамейку лицом к пруду. Все ее чувства были напряжены.
Джулии казалось, что у нее поджилки трясутся от страха, что он остановится... Она подалась вперед, опершись локтями о колени и подперев щеки ладонями, как будто пристально смотрела на воду, которая красиво отливала стальной синевой в отраженном солнечном свете.
Секунды казались вечностью. Она вспотела. Пульс участился.
Полицейский проехал мимо Джулии, продолжая патрулирование.
Она глубоко вдохнула, приходя в себя и с трудом сдерживаясь, чтобы не обернуться. Когда цокот копыт затих вдалеке, она с облегчением подняла глаза. Полицейский исчез. Но какой-то молодой парень с маленькой коричневой сумкой, скрывавшей открытую бутылку спиртного, сел рядом с ней. Он достал уже свернутую самокрутку с «травкой» и предложил ей: