А в другом конце комнаты на гладкой, без украшений трибуне стоял сам Грегсон Мэннинг, одетый в элегантный черный костюм. Волосы его были зачесаны назад. Обеими руками он держался за края трибуны и произносил какую-то страстную речь – это было понятно даже тому, кто не слышал ни звука. Наиболее примечательным зрелищем была стена позади него – она разделялась на двадцать четыре гигантских видеоэкрана, на каждом из которых синхронно демонстрировалось изображение Мэннинга, произносящего речь. Этакое зримое выражение мании величия, мечта Гитлера и Муссолини.
Брайсон повел «мышью», чтобы охватить взглядом тех, кто внимал Мэннингу, – гостей, сидящих за столами. То, что он увидел, буквально парализовало его.
Он узнал не всех присутствовавших, но большинство тех, кого он опознал, были известны всему миру.
Там был глава ФБР.
Спикер парламента.
Председатель Объединенного кабинета начальников штабов.
Несколько ведущих членов сената США.
Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, вежливый уроженец Ганы, повсеместно уважаемый за учтивость и умение справляться со сложными ситуациями.
Глава британской военной разведки.
Глава Международного валютного фонда.
Демократически избранный президент Нигерии. Начальники военных и разведывательных организаций из полудюжины прочих стран «третьего мира», от Аргентины до Турции.
Брайсон смотрел, раскрыв рот и задыхаясь от изумления.
Президенты множества межнациональных производственных концернов. Некоторых из них Брайсон узнал мгновенно, другие были лишь смутно знакомы ему. Все они были одеты в парадные костюмы, при галстуках, женщины – в строгих вечерних платьях. И все они внимательно, словно зачарованные, внимали речи Мэннинга.
Жак Арно.
Анатолий Пришников.
И... Ричард Ланчестер.
– Боже мой! – выдохнул Брайсон.
Нашарив верньер, регулирующий звук, Брайсон повернул его.
Из динамиков донесся бархатистый голос Мэннинга:
– ...революция в глобальном наблюдении за жизнью. Я также рад сообщить вам, что разработанное «Систематикс» программное обеспечение, которое позволяет опознать человека по лицу, также подготовлено для применения в общественных местах. Камеры видеонаблюдения уже размещены в соответствующих точках, и теперь мы получим возможность просканировать толпы людей и сличать полученные изображения с теми, которые хранятся в объединенном международном банке данных. Это стало возможным только благодаря нашему сотрудничеству – благодаря тому, что все мы, представляющие интересы сорока семи стран, работаем вместе. И наше число растет с каждым днем!
Мэннинг вскинул руки, словно благословляя своих слушателей.
– А что насчет машин? – с явным африканским акцентом спросил темнокожий мужчина в длинном одеянии.
– Благодарю вас за вопрос, мистер Обату, – отозвался Мэннинг. – Наши сетевые технологии позволяют нам не только мгновенно опознать любое транспортное средство, но и проследить его передвижение как по городу, так и по сельской местности. Мы также можем записать эту информацию и сохранить ее на будущее. Понимаете, мне нравится считать, что мы не только расширяем сеть, но и делаем мельче ее ячеи.
Еще один вопрос, которого Брайсон не расслышал.
Мэннинг улыбнулся.
– Я знаю, что мой добрый друг Руперт Смит-Дэвис из военной разведки от души согласится со мной, если я скажу, что АНБ давно уже вынуждали бороться с преступностью, связав агентству руки. Ну не смешно ли – по сею пору дела обстоят таким образом, что британские службы могут шпионить за американцами, но не за подданными своей страны, и наоборот! Я знаю, что если бы Гарри Данне, куратор ЦРУ, был в добром здравии и мог бы присутствовать здесь, то он встал бы и рассказал нам пару историй о том, каким тайными и нечестивыми способами ему порой приходилось действовать.
Все рассмеялись.
Новый вопрос, на сей раз заданный женским голосом и с русским акцентом:
– Когда Международное агентство безопасности начнет действовать эффективно?
Мэннинг посмотрел на часы.
– В тот самый момент, когда будет заключен договор – то есть примерно через тринадцать часов. Уважаемый Ричард Ланчестер станет директором этого агентства – царем мировой безопасности, как вы могли бы его назвать. А после этого, друзья мои, все мы увидим наступление подлинного Нового Мирового Порядка – и нам будет принадлежать честь создания этого порядка. Граждане всего мира больше не будут заложниками производителей и распространителей наркотиков, террористов и жестоких преступников. Никогда больше общественной безопасности не придется отступать перед «правом» на частную жизнь, каковым правом беззастенчиво пользуются насильники, растлители, похитители детей, производители детской порнографии.
Оглушительные аплодисменты.
– Мы больше не будем жить в страхе перед новыми взрывами бомб, подобными тому, что случился в Оклахома-Сити, новыми терактами – как тот, что свершился во Всемирном торговом центре, новыми угонами самолетов. Правительство США больше не будет просить суд дать разрешение на прослушивание телефонных разговоров похитителей, террористов и наркобаронов. Тем, кто не согласен с ущемлением их личной свободы – а несогласные всегда найдутся, – мы просто скажем: тому, кто не нарушает законов, нечего бояться!
Брайсон не слышал, как открылась дверь в помещение контроля. Он ничего не замечал до тех пор, пока рядом с ним не раздался знакомый голос:
– Никки.
Брайсон резко повернулся:
– Тед! Что вы здесь делаете?
– То же самое я могу спросить у тебя, Никки. Ты никогда не видишь того, что настигает тебя, не так ли?
И тут Брайсон обратил внимание на одежду Уоллера, на его смокинг и черный галстук.
Тед Уоллер был гостем в особняке Мэннинга.
– Вы... ты один из них! – прошептал Брайсон.
– О господи, Никки, – к чему все эти разговоры о том, кто на какой стороне? Это же не футбольный матч в школе – красные майки против белых, «Кальмары» против «Акул»!
– Ах ты, ублюдок!
– Что я говорил тебе о постоянной переоценке и пересмотре стратегических союзов? Враги? Союзники? В конечном итоге, эти определения не имеют никакого значения. Если я не научил тебя ничему более, то, по крайней мере, хоть это-то я пытался тебе вдолбить.
– Что ты делаешь? Ведь это же твоя битва, ради которой ты вербовал всех нас в течение многих лет...
– Директорат уничтожен. Ты знаешь это – ты видел, как это произошло.
– Неужели все это было каким-то обманом? – Брайсон едва не сорвался на крик.
– Никки, Никки! «Прометей» – это наша наилучшая возможность, ведь в самом деле....