Толпа немедля взорвалась воплями «Au feu!» [8] и «Бежим!». Когда вспыхнула паника, охранники Арно все еще находились в шести-восьми футах от своей цели. К первым выкрикам тут же присоединились новые голоса, мужские и женские; безумие нарастало, и по мере того, как комнату затягивало дымом, истерия усиливалась. Чинные, исполненные собственного достоинства гости превратились в стадо перепуганных леммингов, с криками рвущихся к дверям. Взвыла сирена – наверное, сработала пожарная сигнализация. Музыка в обоих залах смолкла: музыканты присоединились к бегству. Бушующая толпа превратилась в сущий ад, и Лейла с Брайсоном затерялись в этом аду, скрывшись от глаз охранников Арно.
Гости кричали, толкались, цеплялись друг за друга. Как только беглецы вместе с вопящей, бушующей толпой проскочили через главную дверь, Брайсон ухватил Лейлу за руку и потащил в сторону парка, окружающего замок. Там, среди густых живых изгородей, Ник спрятал мотоцикл. Брайсон прыжком оседлал мощный «БМВ», завел его и кивнул Лейле, приглашая садиться.
Несколько мгновений спустя они уже оставили позади суматоху и безумие перепуганных гостей, валящих из центральной двери замка, и образовавшие пробку лимузины которые вроде как должны были спасти своих хозяев. А через три минуты их мотоцикл уже несся по шоссе А-1 в сторону Парижа, обгоняя машину за машиной.
Но успокаиваться было рано.
Поскольку они достаточно легко обгоняли большинство машин, Брайсон быстро заметил, что небольшой, но мощный черный седан упорно набирает скорость и, оставляя другие автомобили далеко позади, постепенно нагоняет их. Сто футов, пятьдесят, двадцать... а потом Брайсон увидел в зеркале заднего обзора, прикрепленном на руле мотоцикла, что седан не просто приближается. Его с силой швыряло из стороны в сторону. Но не было похоже, чтобы водитель не справлялся с управлением. Движения машины выглядели намеренными и хорошо рассчитанными.
Он пытался столкнуть Брайсона с дороги!
Брайсон довернул дроссель, разгоняя мотоцикл до предела. Он заметил впереди дорожную развязку. Вырвавшись вперед, он вильнул вбок, перерезая несколько транспортных потоков. Черный седан последовал за ним. Вслед ему понеслись возмущенные автомобильные гудки. Брайсон чувствовал руки Лейлы на своих плечах; теперь она вцепилась покрепче. Ник скривился – его раненое плечо до сих пор отзывалось болью на малейшее прикосновение.
Брайсон въехал на боковое ответвление; автомобиль-преследователь находился уже в каких-нибудь пятнадцати футах позади них и продолжал приближаться.
– Держись крепче! – крикнул он и почувствовал, как Лейла еще крепче сжала его плечи, давая понять, что она слышит. Брайсон невольно вскрикнул от боли.
Он резко развернул мотоцикл на сто восемьдесят градусов, причем проделал это на таком ограниченном пространстве, что мотоцикл едва не перевернулся. Но Брайсон все-таки каким-то чудом сумел удержать равновесие, вылетел обратно на шоссе и помчался вдоль узкой обочины – а седан тем временем только пытался развернуться.
Теперь мотоцикл с ревом несся против потока. Брайсон удерживал его на обочине, которая чуть расширилась. Все это сопровождалось яростным миганием фар и гудками машин. Ник снова взглянул в зеркальце заднего обзора. Они оторвались от черного седана: их преследователь зажатый соседними машинами, вынужден был продолжать двигаться в общем потоке.
Теперь дроссель «БМВ» был довернут до отказа; двигатель работал на полную мощность, производя оглушительный шум. Они буквально летели над шоссе А-1 – навстречу потоку машин.
Но и это было еще не все: навстречу им несся другой мотоцикл, обгоняя большинство машин на шоссе – и Брайсон не сомневался, что это еще один преследователь, посланный из Шато-де-Сен-Мерис.
Раздался визг тормозов, новый взрыв гудков – второй мотоциклист тоже умудрился развернуться и теперь ехал вслед за ними. Брайсон видел в зеркало, что он постепенно нагоняет их. Хотя Ник и не мог определить марку чужого мотоцикла, но по реву двигателя можно было предположить, что он даже мощнее того «БМВ», который Ник взял напрокат в Париже, и способен развивать еще более высокую скорость.
Внезапно Брайсон ощутил резкий толчок. Чужой мотоцикл ударил их в заднее колесо и едва не столкнул с дороги. Сквозь рев мотора пробился испуганный вскрик Лейлы.
– Ты в порядке? – крикнул Брайсон.
– Да! – крикнула женщина в ответ. – Езжай скорее!
Брайсон попытался прибавить скорости, но его мотоцикл и так уже работал на пределе. Следующий удар сшиб их с обочины. Сразу за обочиной начинался широкий ровный луг – ухоженные фермерские владения, усеянные деревянными ящиками: здесь то ли заготавливали сено, то ли убирали какую-то зерновую культуру. Брайсон выровнял мотоцикл и свернул с асфальта на траву. Второй мотоцикл последовал за ним. Мотоциклист не стрелял, и Брайсон понял почему: чтобы справляться с мотоциклом, ему нужны были обе руки.
«Преследуй своего преследователя».
Это было еще одно из излюбленных изречений Теда Уоллера.
«В конечном итоге, тебе решать, кто из вас хищник, а кто – добыча. Добыча выживает, лишь став хищником».
Брайсон внезапно изменил тактику, описал по лугу круг, оставляя глубокие колеи в мягкой земле, и вышел прямо в лоб своему противнику.
Второй мотоциклист – неожиданный маневр противника явно застал его врасплох – попытался свернуть вбок, но было поздно. Брайсон врезался в него, и мотоциклиста выбросило из седла.
Брайсон резко нажал на тормоза – из-под колес полетели комья грязи – и остановился. Лейла соскочила с седла. Ник последовал ее примеру. Брошенный мотоцикл завалился набок.
Второй мотоциклист тем временем пустился наутек. Судя по всему, он явно пытался на бегу извлечь оружие. Но Лейла уже успела выхватить свой пистолет, и «беретта» трижды плюнула огнем.
Неудачливый преследователь с криком покатился по земле. Но он уже успел достать пистолет и теперь открыл ответный огонь. Цель его тем временем исчезла, и пули лишь взрыли землю. Лейла выстрелила еще раз, а за ней – Брайсон. Пуля ударила их противника в грудь.
Он опрокинулся навзничь и распластался на земле – мертвый.
Брайсон подбежал к убитому и быстро обшарил его, выискивая что-нибудь такое, что позволило бы установить его личность.
Ник вытащил из кармана покойника бумажник. Брайсона не удивило его наличие: преследователь мог сперва просто позабыть о нем, а потом ему уже некогда было избавляться от документов.
Но Брайсон не был готов воспринять то, что увидел. Это было не удивление, нет – он испытал настоящий шок, ошеломление, от которого перехватывало дыхание.
В данном случае осколки бюрократии были налицо.
Конечно, документы можно подделывать, но Брайсон без лишней скромности считал себя экспертом по распознаванию фальшивых документов. Так вот, эти фальшивыми не были. Ник внимательно рассмотрел их при ярком свете луны и повертел, проверяя, на месте ли надлежащие волокна и прочие защитные метки.