— Но я думала… Балииг сказал, что ты спрыгнула с террасы и разбилась. Я ему не поверила, но эта история постепенно расползлась по дворцу. А теперь ты здесь…
— Я ведь обещала. — Риана убрала со лба молодой женщины выбившуюся прядь. — Я вытащу тебя из дворца, только сначала нужно вернуть то, что у меня украли.
— Что же?
— Скажи, когда ты была с Макктуубом, замечала в его покоях высокую фигуру в доспехах?
— Гэргона? Да, я его знаю. Макктууб говорит о нем время от времени.
— Знаешь, где комнаты техномага?
Теззиг кивнула.
— Всего одна маленькая комната, полупустая, как у нищего, смежная с покоями капудаана.
— Отведи меня туда.
— Нет, не могу! — Миловидное лицо Теззиг исказилось от страха. — Пожалуйста, попроси о чем-нибудь другом.
Риана сжала руку Теззиг.
— Вернуть то, что украл гэргон, для меня крайне важно.
— Я видела, как он стреляет каким-то холодным огнем. — Теззиг вздрогнула. Но потом кивнула и, взяв Риану за руку, повела по длинным пересекающимся коридорам.
Завидев охрану, женщины перестраивались, чтобы все выглядело так, будто первую аджан ведет духовный наставник капудаана. Таким образом они прошли от хаанджхалы до покоев Макктууба.
— Вот его комната, — поежившись, объявила Теззиг, когда они остановились у парусиновой двери. — Давай сначала войду я и посмотрю — там ли чудовище.
Риана с тревогой глядела, как Теззиг, бесшумно скользнув по коридору, входит в комнату гэргона. Тишина, и вот аджан высунула голову и кивнула в знак того, что помещение пусто.
В комнате сильно пахло гвоздичным маслом и мускусом. По своему убранству она не походила на остальные комнаты дворца и скорее всего на любые другие комнаты Агашира. Риана не увидела ни ковра, ни подушек, ни ажурных бронзовых столиков, ни других украшений. В комнате не было ничего, кроме овального металлического контейнера примерно трех метров длиной. На крышке оказались выгравированы какие-то слова на в'орнновском языке.
Риана и Теззиг молча смотрели на контейнер.
— Что здесь написано? — прошептала Теззиг.
— К'эоннно, — тихо ответила Риана, — это гэргоновская философия Закона и Хаоса.
— Не понимаю, — наморщила лоб аджан.
— Первое правило К'эоннно гласит, что Покой и Гармония тождественно равны. Некоторые считают, что гэргоны стремятся найти ключ к бессмертию, которое должно заключаться в абсолютном спокойствии духа и полной гармонии.
— Но ведь Джихарр учит, что всему на свете есть свое время, место и цель. Без первого и второго невозможно и третье. — Теззиг вздрогнула. — Для меня нет ничего ужаснее, чем жизнь без цели.
— Согласна, — проговорила Риана, — в этом — наше главное отличие от гэргонов.
— Так что это за вещь?
— Точно не знаю, — ответила Риана, рассматривая огромный предмет. — Возможно, гэргон здесь спит.
Риана коснулась толстой выпуклой крышки. Она была гладкой, как кристалл, и такой блестящей, что девушка увидела пугающее отражение лже-Гора, в которого она переоделась. Риана потрогала золотой гвоздик с изображением фулкаана, а затем нашла замок и нажала на задвижку. Тихонько скрипнув, крышка поднялась, и беглянки увидели, что внутри ничего нет, кроме нейронной схемы. Риана и Теззиг глядели на связки кабеля и гибкие спайки, разложенные так, чтобы гэргон мог без лишних хлопот подключить свободные концы к биокостюму.
Присмотревшись, Риана разглядела среди проводов небольшой черный предмет. Пальто Нита Сахора!
Едва она за ним потянулась, как Теззиг схватила ее за рукав.
— Кто-то идет! — прошептала аджан.
Риана быстро залезла в контейнер, втащила за собой перепуганную Теззиг и захлопнула крышку. Почти в ту же секунду рядом раздались голоса. И как только крышка захлопнулась, нейронная сеть ожила, приготовившись принять Нита Сэттта. Места внутри было слишком много, контейнер оказался в два раза глубже, чем сначала показалось женщинам.
Прислушавшись к голосам, Риана узнала Макктууба. Нейронная сеть источала неяркий свет, и по губам Теззиг Риана прочла имя второго из говоривших. Это был Савакак, министр, который впервые привел ее во дворец вместе с Отнамом и Мехммер.
— …должно было начаться двадцать минут назад, — сказал Макктууб.
Риана прижалась ухом к крышке, чтобы лучше слышать.
— Гор вовремя прошел через служебные ворота, я допросил стражников, — ответил Савакак, — а потом исчез.
— Исчез внутри дворца? — мрачно переспросил капудаан. — Еще один странный инцидент. Будто мало того, что уже случилось!
— Обстановка, мягко говоря, неспокойная, — признал Савакак. — Предлагаю удвоить число охранников дворца.
— Ага, только именно на это и рассчитывают Джени Серии. Нет, лучше прикажи удвоить патрули на границе с Джени Серии. Если они решили, что происшествия в Агашире собьют нас с толку, то сильно ошибаются.
— А как же гэргон? — спросил Савакак. — Он ведь велел сообщать обо всех изменениях в стратегических планах.
— Слушай, министр, ты же сам видишь, что его нет. Мы пришли с явным намерением, чтобы рассказать ему о наших планах, но, к сожалению, не застали. — Голос Макктууба стал тише — вождь шагнул в коридор. — Отыщи Гора, Савакак. Делай что хочешь, но его необходимо найти.
— Да, капудаан.
Звук удаляющихся шагов, а потом — тишина. Риана затаила дыхание. Она сидела рядом с Теззиг, чувствуя ее тепло и видя в блестящих глазах свое отражение. Рот аджан был полуоткрыт, будто она хотела что-то сказать.
— Секунду, — прошептала Риана и, подняв руки, попыталась сдвинуть с места крышку. Крышка и не думала двигаться, и Риана испугалась, что ее заело. Лоб покрылся бисеринками пота. Правда, оказалось, что просто выталкивать крышку из положения сидя тяжелее, чем поднимать ее стоя. Сильный рывок, и крышка начала подниматься. Риана встала и посмотрела на подругу.
Глаза Теззиг были полуоткрыты, зрачки расширились. Приложив ухо к ее груди, Риана почувствовала, что дыхание аджан стало неровным, отрывистым.
— Нет, Н'Лууура, нет!
Провода внутри контейнера ожили и вонзились в локти Теззиг, ягодицы и пупок.
* * *
Конара Инггрес зажгла поминальную свечу и тут же ощутила знакомые запахи гвоздичного масла и апельсиновой сладости. Словно завороженная она посмотрела на обуглившийся фитиль, сплетенный трудолюбивыми руками лейны, а затем на саму свечу — короткую, в крапинках, полупрозрачную, словно кожа зрелой женщины. Конара Инггрес вспомнила, как сама, будучи простой послушницей, делала точно такие же свечи. Каким уютным, спокойным и понятным казался ей мир в то время. Рядом со свечой на исцарапанном деревянном столе стояло плоское оловянное блюдо с остатками бутербродов из ржаного хлеба с мягким коровым маслом. Уютная обстановка действовала успокаивающе. Именно за этим Инггрес и пришла в трапезную в полночь. Девочкой она часто пробиралась сюда, чтобы лишний раз перекусить. Однако сегодня ей было не до еды — все вокруг казалось слишком страшным и тревожным. Тесный мирок, где конара прожила всю жизнь, изменили до неузнаваемости. И страшнее всего было то, что она не понимала — кто это сделал и с какой целью.