После двадцати минут изучения документов Белнэп поймал себя на том, что борется с накатывающейся волнами скукой. Да, здесь нужна Андреа Банкрофт: корпоративная документация – это как раз ее стихия. Однако Белнэп усилием воли заставил себя продолжать листать документы, пробегая их взглядом. Лишь добравшись до папки с пометкой «КОПИИ», он наконец нашел то, что искал. Это была отчетность какой-то офшорной компании, и Белнэп проскочил их так быстро, что не сразу узнал то самое имя. Имя известного человека, а не безликого подставного лица. Он перечитал еще раз: никакой ошибки. Действительно, речь шла о Никосе Ставросе.
Белнэп тихо произнес это имя вслух. Оно было ему хорошо известно – это был крупный магнат, грек-киприот. Никос Ставрос вел замкнутый образ жизни, однако перечень принадлежащих ему активов был впечатляющим.
И, как теперь убедился Белнэп, в их число входили сорок девять процентов акций компании «Эстотек».
Неужели Ставрос и есть Генезис? Скрывающийся под вымышленной фамилией Ланхэм? Но Андрюс Пярт говорил, что этот Ланхэм – американец. В таком случае он тот самый, кому принадлежит вторая половина компании, – и, кстати, чем именно владеет «Эстотек»? Белнэп вчитывался в страничку, озаглавленную: «Партнерство», пытаясь разобраться, что все это может значить. Вскочив на ноги, он дернул ручку внутренней двери – которая, слава богу, оказалась незапертой. Белнэп щелкнул выключателем и, когда лампы дневного света, мигнув, ожили, увидел новые ряды черных шкафов. Прошло десять минут, и он начал постигать запутанную суть этого в значительной степени скрытого под водой айсберга, название которому было «Эстотек».
Через одиннадцать минут в коридоре послышались шаги охранников.
Выскочив из внутренней комнаты, словно перепуганный заяц из норы, Белнэп с замиранием сердца запоздало увидел знакомый датчик сигнализации на косяке двери. Рукоятка повернулась, дверь распахнулась. Но Белнэп даже не подозревал, что она также оборудована независимой системой сигнализации. Бесшумной. Даже в эстонском языке крепких выражений не хватило бы, для того чтобы полностью передать ту бессильную ярость, с которой обрушился на себя Белнэп.
Не прошло и секунды, как он оказался лицом к лицу с четырьмя вооруженными охранниками, нисколько не похожими на рыхлого толстяка в вестибюле и нерасторопного ночного дежурного в коричневой форме. Это были профессионалы. Каждый держал в руке пистолет.
Приказания выплеснулись на Белнэпа на нескольких языках. Он понял английское «Ни с места!», понял, что ему предлагается поднять руки вверх.
Понял, что игра окончена.
К нему шагнул тот из охранников, который владел английским. У него было угловатое лицо со сморщенной пергаментной кожей. Его взгляд сразу же остановился на папках, вывалившихся из шкафов.
На лице охранника растянулась торжествующая ухмылка.
– Мы получили сообщение о том, что к нам забрались крысы, – по-английски с легким акцентом произнес он. – И вот теперь мы поймали крысу, которая как раз грызла наш сыр.
Обернувшись, он обратился к самому молодому из троих своих товарищей, парню лет двадцати с коротко остриженными русыми волосами и руками с вздувшимися узлами мышц и толстыми венами, что говорило о его пристрастии к культуризму. Предводитель произнес несколько слов на каком-то славянском языке; Белнэп разобрал лишь распространенную сербскую фамилию Дракулович – судя по всему, это была фамилия парня.
– Архивы корпораций – это у меня такое своеобразное хобби, – упавшим голосом начал Белнэп.
Он обратил внимание, что владеющий английским предводитель вооружен «Гюрзой СР-1», пистолетом российского производства, пуля из которого без труда пробивает бронежилет. Больше того, пуля со стальным сердечником пройдет через шестьдесят слоев кевлара и не срикошетирует, так как вся ее энергия уйдет в то, чтобы пробивать. Сквозь человеческое тело эта пуля пройдет, словно камешек через воздух.
– Послушайте, все совсем не так, как вы думаете, – добавил Белнэп.
Без предупреждения предводитель наотмашь ударил его по лицу рукояткой пистолета.
Белнэпу показалось, что его лягнул мул. Он решил притвориться, будто удар оказался сильнее, чем на самом деле, – это не потребовало от него особых усилий. Он отлетел назад, беспомощно взмахнув руками, и успел увидеть на лице у предводителя презрительную усмешку. Тот ни на мгновение не купился на его игру. Обрушился второй, карающий удар – на ту же самую скулу, как поступил бы профессионал. Белнэп с трудом поднялся на ноги, хотя колени у него дрожали. Интуиция подсказывала ему, что сейчас не время оказывать сопротивление. Предводитель просто хочет продемонстрировать свою власть и не собирается избивать его до бесчувствия. В конце концов, надо же им будет допросить пленника.
– Не двигайся, – голос предводителя был похож на скрежет гравия. – Стой, как манекен.
Белнэп молча кивнул.
Один из охранников что-то насмешливо заметил парню со светлыми волосами. Опять Белнэп не смог разобрать ничего, кроме имени Павел – так звали парня. Парень, приблизившись к Белнэпу, обыскал его, убеждаясь, что у него нет оружия. Обнаружив в заднем кармане брюк стальную рулетку, он достал ее и отшвырнул в сторону.
– Ну а теперь выкладывай, что ты здесь делаешь? – Предводитель говорил тоном человека, который надеется столкнуться с неповиновением, чтобы появился повод наказать.
Белнэп молчал, лихорадочно соображая.
Предводитель с угловатым лицом шагнул вперед. Белнэп ощутил исходящий у него изо рта кислый запах.
– Ты что, глухой? – спросил предводитель. Издевательство над жертвой, прелюдия к страстно желаемому насилию.
Повинуясь внезапному порыву, Белнэп резко повернулся к молодому парню, пытаясь встретиться с ним взглядом.
– Павел! – воскликнул он, и в голосе его прозвучала мольба, смешанная с раздражением. – Ну скажи же им!
Старший охранник прищурился. У него на лице отобразились недоумение и подозрение. Павел был изумлен, сбит с толку. Но Белнэп не отрывал взгляд от его лица.
– Ты же мне обещал, Павел! Ты же обещал, что ничего этого не будет!
Широкоплечий предводитель искоса подозрительно взглянул на русого культуриста. У парня под левым глазом задергалась жилка. Свидетельство напряжения. Это было неизбежно – но и подозрительно.
Павел пробормотал что-то, но Белнэп понял смысл его слов и без перевода: что-то вроде «понятия не имею, о чем он говорит».
– О, ну пожалуйста! – негодующе взорвался Белнэп.
Ему вспомнился совет Джареда Райнхарта: «Подозрение, дорогой Кастор, подобно реке: единственный способ избежать ее течения заключается в том, чтобы направить поток воды в другую сторону». Это воспоминание придало Белнэпу силы. Он расправил плечи, выдвинул вперед подбородок, изображая не столько страх, сколько недовольство.
Голос предводителя наполнился угрозой – хотя было трудно определить, к кому она обращена.