– Пошел Окшотт к такой-то матери! – бушевал Гаррисон. – При чем тут комиссия Керка? Кастор их чем-то прижал? Или притворился большой шишкой, у которой в загашнике целая прорва компромата?
Начальник оперативного отдела поджал губы.
– Не знаю. Но, предположим, Белнэп убедил этих треклятых следователей, что у него действительно что-то есть. И вот появляемся мы и хватаем его за задницу. Как это будет выглядеть со стороны?
– Как это будет выглядеть со стороны? А как будет выглядеть со стороны, если мы позволим этому сорвавшемуся с цепи псу и дальше сеять хаос? Он стал опасен, и ты понимаешь это не хуже меня. Ты читал отчет о том, что произошло в Ларнаке. Ублюдок зверски расправился с видным бизнесменом, к чьим конфиденциальным услугам мы не раз прибегали. Белнэп стал неуправляемым, он одержим бешенством и манией преследования – он представляет угрозу для окружающих. Не забудь, Рут Роббинс была убита всего четыре дня назад, черт побери!
– Наши следователи утверждают, что Кастор тут ни при чем. Рут пала от пули снайпера, а Белнэп не снайпер. Да и в Ларнаке все гораздо сложнее, чем мы думали. А тем временем возникли весьма любопытные вопросы относительно Поллукса. Возможно, нас здесь ждут сюрпризы. Похоже, в этой истории жизни полно черных дыр, и мы понятия не имеем, что в них. Но мне почему-то кажется, что речь идет не о простой паре шаров для гольфа.
– Проклятие! Эти шавки так и норовят сбиться со следа. Гоняются за навозом деревянных лошадок с карусели. Я сыт по горло этим долбаным культом Кастора. Юнцы, у которых вместо мозгов дерьмо, отказываются видеть то, что у них перед глазами, и пытаются придумать какое-то свое объяснение. Вроде этого малыша Гомса. Его нужно вышвырнуть отсюда ко всем чертям или отправить в долбаную Молдавию!
– Ты имеешь в виду младшего аналитика Гомса? Да, он действительно задавал кое-какие вопросы. Но не он один. Поверь мне, тут что-то нечисто. Тут что-то не в порядке.
– Вот с этим я не спорю. Тут что-то не в порядке.
«И так будет до тех пор, пока я сам этим не займусь!»
Несколько успокоившись, Гаррисон прошел до конца коридора и, приоткрыв дверь, заглянул в кабинет одного из заместителей начальника оперативного отдела.
Коренастый темноволосый мужчина с некрасивым, одутловатым лицом поднял взгляд. Его фамилия была О’Брайен; с самого начала своей работы в ОКО он пользовался покровительством Гаррисона. Письменный стол О’Брайена был заставлен семейными фотографиями в рамках; на подставке стоял карманный компьютер, принесенный на рабочее место в нарушение правил. В О’Брайене не было ничего приятного, ничего опрятного, но Гаррисон знал, что на него можно положиться.
– В чем дело, Уилл?
– Как ребятишки, Дэнни? – Гаррисон помолчал, вспоминая, как зовут детей О’Брайена. – Как Бет, Лейн? Все в порядке?
– У них все в порядке. Что случилось, Уилл?
– Мне нужно заказать самолет.
– Так закажи.
– Мне нужно, чтобы это сделал ты. Необходимо, чтобы все проходило по особой статье.
– То есть ты не хочешь ставить свою подпись под разрешением.
– Ты правильно понял.
О’Брайен сглотнул комок в горле.
– А у меня из-за этого не будет неприятностей?
– Ты слишком беспокоишься.
– Как говорят юристы, ответ не по существу.
– Знаешь, Дэнни, у нас нет времени играть в бирюльки. Операция уже идет.
– Это как-то связано с Кастором?
О’Брайен был туговат, но не глуп.
– Видишь ли, Дэнни, – спокойным тоном промолвил Гаррисон, – мы уже пробовали посылать группы, не так ли? На этот раз мы разыграем все по-другому. Один оперативник высшего класса, подобный одной прицельно выпущенной стреле.
– Кто? – спросил О’Брайен. – Кто будет пассажиром?
Пергаментные щеки Гаррисона растянулись в усмешке.
– Я.
Он вовсе не собирался кичиться собственной незаменимостью. После тщательного размышления Гаррисон пришел к выводу, что у него одного шансы схватить Белнэпа действительно гораздо выше. Опытному оперативнику значительно проще обнаружить группу из нескольких человек, кроме того, возможны проблемы с координацией действий. Вдобавок к этому Гаррисон вспомнил, как сам Белнэп однажды в одиночку задержал преступника, сознавая, что прибытие группы захвата, как он сам выразился, «спугнет зайца». Так что сейчас колебания Дракера только на пользу.
– Ты? – широко раскрыл глаза О’Брайен. – Уилл, можно задать тебе один вопрос? В свое время ты был легендарным оперативником – это всем известно. Но с тех пор прошло много лет, ты поднялся на самую вершину дерева. Неужели нельзя послать кого-нибудь другого? Пусть он сделает все, что необходимо. Я хочу сказать, за каким хреном нужна высокая должность, если она не дает возможности спокойно сидеть в своем кабинете?
Гаррисон презрительно фыркнул.
– Сам знаешь пословицу: если хочешь, чтобы дело было сделано правильно, лучше сделай его сам.
– Определенно, теперь такие, как ты, больше не рождаются, – покачал головой О’Брайен. – Что, впрочем, может быть, и к лучшему. Итак, ты отправляешься… с полным снаряжением?
Гаррисон кивнул.
– На месте что-нибудь нужно подготовить?
– Хороший солдат, Дэнни, все свое всегда носит с собой.
– Ты говоришь так, словно отправляешься на войну.
– Я отправляюсь побеждать, Дэнни.
Вчера в Вашингтоне они были близки, очень близки к цели, и если бы Гаррисон лично присутствовал на месте, все было бы завершено. Сукин сын Кастор хитер, но ему еще никогда не удавалось переиграть Гаррисона. Гаррисон проработал в этом ремесле так долго, что выучил все уловки, трюки и приемы, какие только когда-либо были изобретены. Таких, как Белнэп, не «изымают». Имея дело с таким клиентом, единственный способ убедиться наверняка, что он больше никогда ничего не натворит, это всадить ему пулю в голову. Написать «КОНЕЦ», а не «ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ». Повесть окончена, и возвращаться к ней не имеет смысла. Никаких продолжений и вторых серий. На войне как на войне.
– Куда?
– На Доминику. Это в пятидесяти километрах к югу от Гваделупы. Я должен быть в воздухе уже через час. Шевелись, малыш.
– И что такого на Доминике? – О'Брайен уже снял трубку телефона.
– Не знаю, – пробормотал Гаррисон, не столько отвечая ему, сколько разговаривая сам с собой. – Но могу предположить.
Джаред Райнхарт подсел к Андреа.
– Мне хотелось бы объяснить вам так много.
– Где мы находимся?
– Хотите узнать мое предположение? Заброшенный монастырь где-то в сельских районах штата Нью-Йорк. Место уединенное, тихое. Но достаточно близкое к Монреалю и Нью-Йорку.