– Я позвоню вам чуть позже. Вы будете у себя в офисе?

– Где еще встречают праздники солдаты и импресарио?

– Вы ничуть не изменились.

– Главное – что у тебя все в порядке...

Не успел Дэвид повесить трубку, как раздался телефонный звонок.

– Я узнала интересовавшие вас телефон и адрес в Бернардсвилле, мистер Сполдинг.

– Назовите их мне, пожалуйста. Телефонистка продиктовала, он записал.

– Соединить вас, сэр?

Дэвид поколебался, а потом сказал:

– Пожалуйста. Я буду у телефона. Попросите миссис Хоуквуд.

– Хорошо. Я соединю, когда поднимут трубку.

– Мне бы хотелось слышать... – Дэвид выдал себя. Промах был невелик, но телефонистка это заметила.

– Понимаю, мистер Сполдинг. Если трубку возьмет не миссис Хоуквуд, а кто-то другой, то мне прервать разговор?

– Я дам вам знать.

Телефонистка, почувствовав себя участницей тайного заговора – возможно, любовной интрижки, – профессионально и решительно сыграла свою роль. Она набрала номер, и через минуту в Бернардсвилле, штат Нью-Джерси, раздался звонок. Женщина, поднявшая трубку, была не Лэсли.

– Миссис Хоуквуд, пожалуйста. Междугородная связь.

– Миссис... – По голосу было понятно, что в Бернардсвилле растерялись.

– Миссис Хоуквуд, пожалуйста. Междугородная связь, – повторила телефонистка отеля так, будто сидела в Центре срочной телефонной связи.

– Миссис Хоуквуд здесь нет.

– Будьте добры, скажите, когда она будет.

– Когда? Боже милостивый, да мы ее вовсе не ждем... Стараясь не вызвать раздражения, телефонистка отеля вежливо перебила:

– Сообщите, пожалуйста, если можете, номер телефона, где можно ее отыскать.

– Но... – голос из Бернардсвилла прозвучал неуверенно, – я полагаю, она в Калифорнии...

Дэвид понял, что настало время ему вступить в разговор. Он попросил телефонистку подсоединить его.

Послышался щелчок переключения.

– Миссис Дженнер?

– Да, это миссис Дженнер.

– Меня зовут Дэвид Сполдинг. Я приятель Лэсли и... – черт, он забыл имя ее мужа, – капитана Хоуквуда. Мне дали этот номер.

– О, Дэвид Сполдинг! Как ты поживаешь, дорогой? Это Мэдж Дженнер, глупый мальчишка! Боже, последний раз я видела тебя лет десять назад. Как поживают твои родители? Я слышала, они в Лондоне. Отважные люди.

Сполдингу и в голову не могло прийти, что мать Лэсли помнит его; ведь с тех пор, как он провел в Ист-Хамптоне Два месяца, прошло едва ли не десять лет.

– Миссис Дженнер... как приятно, что вы не забыли меня. Извините, что побеспокоил вас.

– Какое беспокойство, милый мальчик. Мы пребываем тут в положении двух старых конюхов. Джеймс приобрел еще лошадей. Никто не хочет их больше держать... Ты, значит, думал, что Лэсли здесь?

– Да, мне так сказали.

– Очень сожалею, но ее нет. Честно говоря, я вообще о ней мало что знаю. Она уехала в Калифорнию, тебе это известно?

– Да, со своей тетей.

– Тетя – это моя сводная сестра. У нас с ней не очень хорошие отношения. Она вышла замуж за еврея. Он называет себя то ли Голдсмит, то ли Гольштейн. Мы подозреваем, что он спекулянт и барышник, – ты понимаешь, о чем я говорю.

– Я? Ах да, конечно... А Лэсли не приезжала к вам на Рождество?

– Нет. Она едва удосужилась послать нам открытку.

У Дэвида было желание немедля позвонить Эду Пейсу в «Фэрфакс» и сообщить, что их калифорнийский агент, указавший на Бернардсвилл, подсказал им пустой номер. Лэсли Дженнер-Хоуквуд там не оказалось. Она, несомненно, в Нью-Йорке.

Ему предстояло дознаться теперь, что она делает здесь.

Он позвонил Менделю и назвал ему два имени: Лэсли Дженнер и Синди Тоттл-Боннер, вдовы героя Пола Боннера. Дэвид намекнул, что его интерес не столько личный, сколько профессиональный. Мендель не стал задавать вопросов: он сразу же приступил к делу.

Сполдинг искал повод позвонить Синди Боннер, извиниться и попросить о встрече. Но она могла отказаться даже говорить с ним из-за бестактного ночного звонка. Рисковать он не мог: у него не было лишнего времени. Он должен увидеть ее. Войти к ней в доверие.

Но если даже ему и удастся встретиться с миссис Боннер, то это вовсе не значит, что она сможет рассказать ему хоть что-нибудь мало-мальски интересное. Однако интуиция подсказывала Дэвиду, что встреча не пройдет впустую. И он, не замечая того, прислушивался невольно к внутреннему голосу, твердившему о том же. Во всем этом было что-то виртуальное, нереальное, иррациональное... И – атавистическое.

Прошло минут двадцать. Было четверть третьего, когда зазвонил телефон.

– Дэвид, это Аарон. Об этой даме Хоуквуд абсолютно ничего не известно. Все говорят, что она уехала в Калифорнию и с тех пор ни с кем не поддерживает связь... Что же касается миссис Боннер, то она приглашена сегодня на вечер, который состоится на Шестьдесят второй улице, в доме номер 217.

– Спасибо. Я буду ждать ее у выхода и очарую своими прекрасными манерами.

– Это лишнее. Ты тоже приглашен хозяйкой дома. Ее зовут Андреа. Она в восторге оттого, что ее посетит солдат, сын известных пианистов. В феврале ей для раута нужно будет раздобыть хорошее сопрано, но это уже моя забота.

Глава 19

31 декабря 1943 года

Город Нью-Йорк.

Казалось, что все посетители ресторана «Гэлери» переместились сюда, в это здание на Шестьдесят второй улице. Дэвид быстро освоился с обстановкой и ничем не выделялся среди присутствующих. Сполдинга приняли радушно, чему способствовал в немалой степени бронзовый значок на лацкане его пиджака. Напитки и закуска были великолепны. Небольшой негритянский джаз играл выше всяких похвал.

Синди Боннер он обнаружил поджидающей своего спутника, лейтенанта пехоты, заглянувшего в бар. Синди была хрупкая, маленького роста, с каштановыми волосами и очень светлой, почти бледной кожей. Одета очень дорого и со вкусом. Она была задумчива, но не печальна. Ничто не напоминало о ее вдовстве. Богатая маленькая девочка, и все.

– Примите мои искренние извинения, – обратился к ней Сполдинг. – Надеюсь на ваше прощение.

– За что? В чем вы виноваты? Мы с вами даже не знакомы. – Она слегка улыбнулась. Было видно, что Синди пытается вспомнить его.

– Меня зовут Сполдинг... Дэвид...

– Так это вы звонили мне ночью? – перебила его девушка. В ее глазах промелькнуло недовольство. – Рождественские подарки для Пола... Лэсли...

– Вот поэтому я и извиняюсь... Произошло ужасное недоразумение. Простите меня. Я и не собирался шутить. Меня очень подвели. И я был расстроен не меньше вашего. – Он говорил спокойно, глядя ей прямо в глаза. Ее раздражение постепенно таяло. Девушка взглянула мельком на значок с бронзовым орлом на его пиджаке, который мало о чем говорил ей.