Первая непроизвольная мысль Свенсона была о Буэнос-Айресе. Неужели это как-то связано с проводимой там операцией?
Присутствующие – бригадные генералы и прочие высшие чины – возбужденно высказывали свои предположения. До Свенсона, как сквозь туман, долетали слова: диверсанты, наемные убийцы, двойные агенты... Он был потрясен дикостью прозвучавших гипотез, порожденных изощренным сознанием. Согласно одним, к убийству, несомненно, был причастен кто-то из сотрудников Пейса. Другие же утверждали, что это дело рук некоего провалившего задание агента, который согласился за немалую мзду проникнуть на уже знакомую ему территорию «Фэрфакса» и совершить там злодейский поступок. А третьи говорили о том, что одно из звеньев в выстроенной разведслужбой цепи оказалось слишком уж слабым, и врагу удалось подкупить кое-кого из сотрудников.
Пейс был отменным разведчиком. Входил в число тех, кого разведывательное управление Объединенного штаба союзных держав считало бесценным своим достоянием. О том, сколь высоко ценили этого аса разведки, свидетельствует один лишь тот факт, что Пейсу дважды пришлось обращаться в высшие инстанции с просьбой не присваивать ему официально звания бригадного генерала, к коему он был представлен, поскольку это лишило бы его возможности заниматься тем сравнительно узким участком в разведывательной работе, которым он ведал в данный момент.
Впрочем, находившийся в ведении Пейса участок едва ли мог считаться узким. Разведчики, работавшие под его началом на огромной территории, простиравшейся от Шанхая до Берна, отлично знали истинную цену их шефу, равных которому было не много. Суровыми канонами обосновавшейся в «Фэрфаксе» спецслужбы предписывалось планировать заблаговременно, за несколько месяцев, устранение – или проще убийство – неугодных лиц. Создание соответствующего механизма, способного работать без сбоев, рассматривалось как долговременное мероприятие, призванное обеспечивать успешное осуществление подобного рода акций. Выполнение данной задачи, наряду с рядом других, и возлагалось на комплекс «Фэрфакс». На территории этого сверхсекретного объекта находилось постоянно не менее пятисот человек, включая курсантов и практикантов из многих стран, будущих разведчиков и диверсантов, которых готовили для заброски во вражеский тыл. Понятно, что в подобных условиях ни одна система безопасности не может считаться абсолютно надежной.
«Планировать заблаговременно, за несколько месяцев... Это дело рук некоего провалившего задание агента, который согласился за немалую мзду проникнуть на уже знакомую ему территорию „Фэрфакса“... Двойной агент... Одно из звеньев в выстроенной разведслужбой цепи оказалась слишком уж слабым, и врагу удалось подкупить кое-кого из сотрудников... От Шанхая до Берна... Долговременное мероприятие!..»
Все эти слова доносились до Свенсона, потому что он хотел слышать именно их.
Они уводили его мысль от Буэнос-Айреса. Нет, гибель Пейса не имеет никакого отношения к Буэнос-Айресу. Даже по времени это не может быть связано.
С тех пор как окончательно были обговорены все условия сделки Райнемана, едва ли прошло три недели. И потому трудно представить, чтобы Пейса могли убить из-за нее. Если же дело обстоит именно так, это значит только одно: сам Пейс обмолвился кому-то о своей причастности к тайной операции.
Никто на целом свете не знал об участии Пейса в готовящейся в Буэнос-Айресе акции. Да и ему самому мало что было известно о ней.
Фактически ничего. Если не считать отдельных, не связанных друг с другом деталей.
Все документы, касающиеся лиссабонского резидента, были изъяты из личного сейфа Пейса. Оставили там лишь бумагу, в которой упоминалось о переводе некоего лица в военный департамент.
Бумагу, которая мало о чем говорила.
Алан Свенсон удивился, как спокойно и расчетливо он выискивает лазейки, чтобы выпутаться из этой неприятной истории. Связать смерть Эдмунда Пейса с буэнос-айресской операцией могут не только в «Фэрфаксе»: в правительстве тоже не дураки.
Пытаясь хоть что-то нащупать, он решил повернуть беседу военной братии в нужное ему направление, упомянув как бы вскользь, что недавно ему самому пришлось обратиться в «Фэрфакс» – точнее, лично к полковнику Пейсу, – чтобы выяснить кое-что в связи с одним, не имеющим, впрочем, особо большого значения, делом. Конечно, подобный ход мог и не дать ничего, и все же Свенсон надеялся на удачу и Господа Бога...
И надеялся не зря, в чем тотчас убедился. Стоило ему только сказать о своем контакте с «Фэрфаксом», как его собеседник – генерал-лейтенант из военного штаба, два бригадных генерала и генерал-майор – заявили в один голос, что и они обращались к Пейсу, и к тому же не раз.
Итак, вся эта публика довольно часто вступала в контакт с полковником Пейсом. Во всяком случае, чаще, чем он.
– Обращение лично к Эду позволяло сберечь уйму времени, – заметил штабной служака. – Он моментально схватывал суть дела и сообщал вам именно то, что вы хотели узнать.
Это уже кое-что. Лучше, чем ничего.
Однако, вернувшись к себе в Вашингтон, Свенсон вновь ощутил неуверенность. Его одолевали сомнения. И в то же время он не терял надежды на благополучный исход. Убийство Пейса, которое, понятно, произведет эффект разорвавшейся бомбы, уже само по себе создает проблему. Следствие проведут исключительно тщательно. Рассмотрят – глубоко и досконально – все без исключения версии. А это ничего хорошего не сулит. С другой стороны, можно рассчитывать на то, что внимание следственной комиссии будет сосредоточено на «Фэрфаксе». Заниматься всем этим станет конечно же разведывательное управление Объединенного штаба союзных держав. Во всяком случае, на первых порах. Что же касается лично его, бригадного генерала Свенсона, то ему в сложившейся ситуации нельзя терять ни минуты. Уолтер Кенделл должен немедленно отправиться в Буэнос-Айрес и, встретившись там с Райнеманом, расставить все точки над "i".
Вывезенные из Пенемюнде чертежи навигационных приборов – единственное, что действительно важно.
Сейчас еще ночь. Преддверие утра. И все же время не ждет. Необходимо как можно быстрее связаться с Дэвидом Сполдингом. Пора наконец задействовать бывшего резидента из Лиссабона по его прямому назначению.
Свенсон поднял трубку телефона. Рука у него тряслась.
Ощущение собственной вины становилось невыносимым.
* * *
1 января 1944 года
Фэрфакс, штат Вирджиния
–Маршалл убит в нескольких милях от местечка под названием Вальдеро, в Басконии. Попал в засаду.
– Чепуха какая-то! Маршалл никогда не бывал на севере Испании. Он не прошел соответствующей подготовки для выполнения подобного рода заданий и если бы и оказался там, то не знал бы, что и как делать! – Дэвид вскочил со стула и встал перед Барденом.
– Правила игры меняются время от времени. Вы уже не наш резидент в Лиссабоне и потому не можете всего знать... Ясно одно: он отправился в те края и погиб.