– Я не понял вас.
– Не уверен, что я вправе раскрывать перед вами все карты. Замечу лишь: на первых порах вам не следует торопиться, главное – осторожность. Английский разведотдел МИ-5 дал нам несколько имен – не так уж и много, но достаточно, чтобы было с чего начинать. И все же вам придется создать собственную агентурную сеть. Из людей, которые будут поддерживать связь только с вами, и ни с кем другим. А это значит, что вам придется постоянно перебираться из одного места в другое. Согласно нашему плану, вы должны будете перейти через северную границу в Испанию, а если точнее, то в Страну Басков... этих в массе своей антифалангистов. Мы рассчитываем, что данная область к югу от Пиренеев сможет стать для нас своего рода резервной территорией, куда смогут отойти французские войска... Мы не обманываем себя: линия Мажино не продержится долго. Францию ждет поражение...
– О Боже! – не удержался Дэвид. – Вы все предусмотрели!
– Так это же то самое, чем и должны мы в основном заниматься. А иначе зачем был бы нужен «Фэрфакс»?
Сполдинг, откинувшись на спинку стула, снова повертел в руке бокал.
– Относительно агентурной сети все ясно: ведь в лагере и готовили нас всех к чему-то в этом роде. Однако я впервые слышу от вас о Северной Испании и о Стране Басков. Я знаком с этим краем.
– Впрочем, мы не застрахованы от ошибок. Все, о чем я сказал, лишь прогнозы. Возможно, на вашу долю выпадет и поиск морских путей... Средиземное море. Малага, Бискайский залив, побережье Португалии – кто знает, не понадобятся ли они нам? Решать что и как придется вам самому. И действовать исключительно на свой страх и риск.
– Ол-райт! Я все понял... Но как же все-таки с моим сменщиком?
Пейс улыбнулся:
– Вы еще не заступили на свой пост, так что рано говорить об этом. Или вам не терпится хоть сейчас отправиться в путь?
– Вы же сами упомянули о том, что не собираетесь готовить мне дублера. Совершено неожиданно для меня.
– Ну что же, вы правы.
Полковник расположился поудобнее в кресле. Сполдинг углубился в свои мысли. Заранее подбирал слова, чтобы направить разговор в нужное ему русло. Он постарается выяснить все, что интересовало его. Проявит решительность и находчивость. В общем, в бою как в бою.
– Мы рассчитывали, что вы пробудете в Португалии довольно долго. И что свои отпуска – урочные и «внеурочные» – станете проводить лишь на юге этой страны. Там, где вдоль побережья протянулись цепочкой селения...
– И в их числе – Коста-де-Сантьяго, – выдохнул Сполдинг. – Сие пристанище для богачей из разных стран.
– Все так. Создайте там себе прикрытие. Постарайтесь, чтобы вас почаще видели вместе с вашими родителями. В общем, примелькайтесь. – Пейс снова улыбнулся, но на этот раз как-то печально. – Я понимаю, сколь опасна вся эта затея.
– Вы не знаете этих городков... Если я правильно раскрыл вас, как выражаемся мы в «Фэрфаксе», то в данный момент вы думаете вот о чем: кандидату в резиденты 25L лучше бы побродить побольше сейчас по улицам Вашингтона и Нью-Йорка, ибо не скоро он увидит их вновь.
– После того как вы создадите агентурную сеть, мы уже не сможем рисковать, переправляя вас назад, поскольку будем исходить из того, что вы и далее станете расширять ее. Если же по какой-то причине вы вылетите из Лиссабона в одну из союзнических стран, то противник скрупулезно изучит все ваши передвижения за предыдущие несколько месяцев. А это поставит под угрозу буквально все. Но если вы не станете совершать зарубежных поездок, то ни вам лично, ни вашим интересам ничто не будет угрожать. Этому нас учит опыт англичан. Многие их агенты годами живут на месте, и никто их не трогает.
– Не слишком приятная перспектива.
– Вы – не сотрудник МИ-5. Мы отправляем вас туда лишь на время. Война же не вечно продлится.
Теперь настала очередь Сполдинга улыбнуться. Улыбнуться улыбкой человека, не знающего точно, что и сказать.
– В этом какая-то несуразица... В словах «Война же не вечно продлится»...
– Почему?
– Мы же еще не участвуем в ней.
– Мы – да. Но вы – участвуете, – заметил Пейс.
2
8 сентября 1943 года
Пенемюнде, Германия
Человек в полосатом костюме от модного портного с Альтештрассе с недоверием смотрел на трех мужчин, сидевших за столиком напротив него. Это были сотрудники лаборатории. На лацканах их белых халатов красовались красные металлические значки, открывавшие трем этим ученым доступ в помещения научного центра, закрытые для всех, кроме элитарного слоя служащих Пенемюнде. К отвороту пиджака прибывшего из Берлина мужчины был прикреплен такой же точно значок, служивший в данный момент его опознавательным знаком. Он сам не знал, стоило ли ему или нет выставлять на вид эту бляху.
Но без сомнения, сейчас ему хотелось бы лишь одного – чтобы у него на пиджаке не было никакого значка.
– Я не могу согласиться с вами, – произнес он спокойно. – Это же абсурд.
– Тогда пройдемте с нами, – предложил сидевший посередине ученый и кивнул коллеге справа от него.
– К чему откладывать? – сказал третий, мужчина.
Все четверо встали со своих мест и направились к стальной двери, которая вела в апартаменты научного центра. Каждый из них отколол значок с лацкана и прижал к серой пластинке в стене. И всякий раз, когда кто-то проделывал это, зажигалась небольшая белая лампочка, выключавшаяся через пару секунд. Время достаточное, чтобы сфотографировать желающего пройти внутрь. По окончании сей процедуры шедший последним мужчина, один из сотрудников Пенемюнде, открыл дверь, и все вошли в вестибюль.
Если бы потом из помещения вышло только трое, или пятеро, или любое число людей, не соответствующее числу вошедших в помещение и запечатленных на фотографиях граждан, тотчас же сработала бы сигнализация.
Четверка прошла молча по длинному белому коридору. Прибывший из Берлина человек шел впереди рядом с ученым, сидевшим за столом посередине и, судя по всему, выполнявшим в данное время обязанности экскурсовода.
Подойдя к лифтовой площадке, они повторили тот же ритуал с красными значками, серой пластинкой и вспыхивавшей лишь на пару секунд белой лампочкой, что и при входе в здание. На этот раз под пластинкой зажглась цифра 6.
И тут же толстая стальная панель отошла с глухим звоном в сторону, открывая доступ в кабину лифта номер шесть, куда и ступили трое ученых с их гостем.
В лифте было обозначено восемь этажей, четыре из которых располагались под землей. Когда кабина достигла самого нижнего этажа Пенемюнде, они вышли и снова проследовали по белому коридору, пока их не встретил высокий охранник в плотно облегающей зеленой форме и с кобурой, пристегнутой к широкому коричневому поясу. В кобуре же покоился «люгер-штернлихт» – выполненный по спецзаказу пистолет с оптическим прицелом. Одного взгляда на фуражку дежурного было достаточно, чтобы понять, что это оружие изготовлено для гестапо.