— Как я мог так ошибаться! Дженни ни в чем не виновата!
— Возможно, виновен Цорци.
— Вряд ли. Это Энтони подставил Дженни. Он намеренно ввел меня в заблуждение. Рюль хотел, чтобы я поверил в ее виновность, тем самым он отвел подозрения от себя… — Перед глазами у Браво встала ужасная сцена в церкви Сан-Джорджио дей Греки. — Боже мой, теперь все понятно! Когда дядя Тони застрелил Цорци, Дженни догадалась, что он изменник…
Браво вспомнил их последнюю встречу на залитой лунным светом террасе ресторана в Трапезунде, беззащитный изгиб ее шеи, алебастровую кожу… почувствовал болезненный укол совести, вспомнив, как намеренно унизил ее, как отозвал Камиллу в сторону, чтобы предупредить об опасности. Но мучительнее всего было вспоминать собственные постыдные слова, эхом звучавшие у него в голове: «Если я увижу тебя еще хоть раз, я тебя убью».
— Конечно, она выстрелила в Энтони. На ее глазах он лишил жизни ее наставника, она знала, что он предатель! Я бы сделал на ее месте в точности то же самое!
«А как же убитые священники, отец Мосто и отец Дамаскинос? — мелькнула в голове внезапная мысль. — Дженни действительно виновна, или и это подстроил Энтони?»
— Значит, отец разоблачил Рюля. Вот почему он велел мне прекратить работу, — задумчиво проговорила Эмма. — Но ему недоставало неопровержимых доказательств. И сейчас я наткнулась на эти недостающие сведения.
— Блестящий план, а? Как ловко Энтони все устроил. Ни тайников для передачи информации, ни внезапных подозрительных отлучек, чтобы проворачивать свои дела. Все на виду, все как обычно. — Браво помолчал. — Эмма, тебе удалось выяснить, куда он отправлял сведения?
— Для этого необходимы копии протоколов передачи в реальном времени, — сказала Эмма. — Не буду вдаваться в утомительные подробности, но мне удалось найти расхождение в содержании передаваемых последовательностей на входе, при отправке из Лондона, и на выходе, то есть в Вашингтоне. Пришлось просеять гору информации…
— Можешь отправить этот шифр мне на телефон?
— Да, конечно.
— И частоту радиоволн, которую Энтони использовал для передачи сигнала.
— Частота менялась каждую неделю. Я отправлю тебе список.
— Хорошо. Сделай это прямо сейчас, пожалуйста.
— У тебя появилась идея, верно?
Браво увидел, как Калиф выбрался из машины, отчаянно жестикулируя. Без сомнения, «близнецы» со своими винтовками рвались в бой.
— Возможно.
— Выражаешься в точности, как отец.
Почему в последнее время все вокруг твердят ему об этом?
— Эмма, я должен идти.
— Секунду, Браво… я выяснила еще кое-что. Ты должен знать. Отец и Дженни… поддерживали определенные отношения.
Браво закрыл глаза. Он не хотел этого слышать, не хотел, чтобы подозрения отца Мосто оказались правдой… Словно со стороны он услышал собственные слова:
— Какого рода отношения?
— Я… на самом деле я не знаю. Он снимал для нее квартиру в Лондоне.
— Как долго?
— Браво, ради бога, успокойся. Нет никаких доказательств, что у них с отцом был роман.
Браво поднес свободную руку к лицу и с силой потер веки большим и указательным пальцами, пытаясь усмирить мучительную резь в глазах.
— Как долго, Эмма?
— Одиннадцать месяцев.
— Господи. У них был роман.
Эмма молчала. После недолгой паузы он проговорил:
— Как еще это можно объяснить, Эмма?
Снова молчание. Браво увидел, как Калиф направился в его сторону.
— Мне правда пора.
— Понятно. Береги себя, Браво.
— Ты тоже.
— Держи меня в курсе событий. — Эмма засмеялась, но Браво услышал в этом смехе щемящие нотки сарказма. — Мне не нравится блуждать в темноте…
— Мне тоже. — Неужели это слезы, слезы на его глазах? — Спасибо тебе, Эмма. Мы оба тебе обязаны, и я, и отец.
Он повернулся и зашагал обратно к машине, поравнявшись с Калифом на полпути.
— Вы говорили, что отец хотел быть в курсе всех событий, а вы были его глазами и ушами на Ближнем Востоке. — Он открыл полученное от Эммы текстовое сообщение и показал Калифу высветившийся на экране список радиочастот. — Вам приходилось записывать сигналы на этих частотах?
Калиф прищурился, вглядываясь в ряды цифр.
— Тут их слишком много, не могу точно сказать. Вся информация у меня в офисе…
— Что ж, пусть эти двое думают, что им угодно, — сказал Браво, — но мы должны отправиться туда немедленно.
— Браво, я вынужден напомнить тебе твои же собственные слова: неразумно отходить от первоначального плана.
— Слишком поздно, — мрачно ответил Браво. — Все равно ваш приятель Картли уже сгубил весь план к чертовой бабушке.
Офис Калифа располагался в современном высотном доме, одной из пяти одинаковых башен с балконами на всех этажах, напоминающих белые картонки из-под молока. Башни объединяло общее название «Синоп-А-Блок». К входу вела петляющая дорожка. По обеим сторонам черной асфальтовой полосы выстроились аккуратно подстриженные кипарисы. Розовые осенние крокусы, по случайности или, может быть, из экономии рассаженные слишком редко, слабо покачивались, приветствуя гостей. Браво и Калиф, недовольные, сидели в тарахтящей машине, в то время как «близнецы» сновали тут и там среди деревьев, обследуя окрестности. Особенный интерес у них вызвали рабочие на подъемной площадке, которые чистили фасад при помощи пескоструйной установки.
— Не знаю, как тут можно жить, — сказал Калиф. — Эти здания построили по советскому проекту, и очень неудачному. Беднягам постоянно приходится заменять детали фасадов, заново облицовывать балконы и так далее.
Он вытряхнул сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой.
— Не волнуйся, эти двое абсолютно надежны. Ты спокойно можешь доверить им свою жизнь.
— Даже тому, что разгуливает со сломанным носом?
— Ты рассуждаешь по-американски. — Калиф щелчком смахнул с кончика языка крупицу табака. — Ты удивил его. До того, как ты на него бросился, Дьюра был уверен, что перед ним трус. Боль для этих людей не имеет никакого значения, а проявленная тобой смелость — имеет.
Бебур вернулся к машине, сжимая в одной руке телефон, в другой — маузер. Лицо у него было совершенно серое.
— Что случилось?! — встревожился Калиф. — Вы что-то обнаружили?
— Михаил. Он убит. Прошлой ночью, в нашей церкви. Вместе с одним из священников, — бесцветным голосом проговорил Бебур. На его лице застыло напряженное, сосредоточенное выражение; он держался очень прямо, под кожей перекатывались мышцы. Воин, принявший вызов. — Его жена проснулась и увидела, что он не ночевал дома. Само по себе это ничего не значило, но утром он не пришел в магазин и не отвечал на звонки. Сыновья собрались и отправились в церковь. Ясное дело, они просто обезумели от горя и ярости.