— Камилла за рулем?
Дженни улыбнулась ему.
— Как всегда.
— Куда мы едем?
— В Сумельский монастырь. Калиф сказал, что вы с ним должны были отправиться туда, верно?
Браво закрыл глаза. Предсказание отца из последнего зашифрованного послания сбывалось. Он ехал в Сумелу, и он был не один. Ему показалось, что головоломка, составленная Декстером, становится слишком сложной. Он испытывал мучительную потребность расслабиться, ни о чем не думать, дать наконец отдохнуть измученному мозгу. Проспать бы неделю, нет, две недели подряд, не вставая…
Браво заставил себя стряхнуть неестественную апатию. Он должен был сосредоточиться и привести в порядок мысли. Камилле можно доверять. Если бы она работала на Джордана, то не стала бы стрелять в Корнадоро. Кроме того, судя по всему, Джордан приставил к ней своего шпиона. Тот человек, с которым пришлось схватиться Дженни… Видимо, Джордан готов был рисковать, он поставил на карту все, что имел. Папа умирал, и только Квинтэссенция могла его спасти. Рыцарей поддерживал Ватикан, и стальные тиски все плотнее смыкались вокруг Браво… Близился конец путешествия. Браво расстался с былыми иллюзиями. Джордан сделает все что угодно, лишь бы заполучить сокровищницу ордена и Квинтэссенцию. Теперь он наконец видел истинный узор в безумном переплетении линий Voire Dei. Почти что видел…
Закрыв глаза, он чувствовал, как убаюкивающе раскачивается грузовик.
— Браво, Браво! — В голосе Дженни сквозило беспокойство. — Камилла звонила Калифу. Он сказал ей, что в Мачке есть современная клиника с травма-центром. Больницу построили специально для альпинистов и для тех, кто в любое время года, даже зимой, приезжает сюда и поднимается в горы. Мы могли бы ненадолго остановиться…
— Нет, — сказал Браво, открывая глаза. — Едем в Сумелу.
Их взгляды ненадолго встретились. Дженни кивнула, но Браво видел, что она переживает за него.
Жаль, что рядом не было Калифа. Впрочем, сейчас ему нужно было сделать кое-что, в чем никто не мог ему помочь.
— Дженни…
Она остановила его, приложив ладонь к его щеке.
— Мы можем обо всем поговорить позже.
— Нет уж, я скажу сейчас. Я не доверял тебе, я обвинил тебя в убийстве отца Мосто, когда Корнадоро разыграл эту жуткую комедию. Я все истолковал не так, когда ты пристрелила Рюля. Я совершенно запутался, я просто не мог…
— Энтони всех нас провел, Браво. Ему удалось одурачить даже твоего отца…
Только теперь он заметил темные круги вокруг глаз на ее похудевшем лице, голубоватую сеточку вен на висках, просвечивающую через тонкую полупрозрачную кожу. Но эти признаки неимоверной усталости и перенесенных душевных страданий нисколько не портили ее красоты. Напротив, они лишь позволили Браво увидеть нечто новое, чего раньше не было: в ее глазах светилась несгибаемая, стальная воля. Что-то произошло с Дженни за это недолгое время, пока они были врозь. Скоро, очень скоро он обо всем ее расспросит…
— И еще…
Она провела подушечками пальцев по его губам.
— Неужели ты не можешь на время забыть обо всем этом?
— Нет, я и так слишком долго терпел. Дженни, отец Мосто сказал мне, что у вас с отцом был роман. Я так разозлился, что уже не мог рассуждать трезво. Думаю, это затуманило мой рассудок настолько, что я начал превратно судить обо всех твоих поступках…
— Но, Браво… У меня никогда не было романа с Декстером.
У него зашумело в голове.
— Тогда я ничего не понимаю. Он снимал для тебя квартиру в Лондоне…
— О, так ты знаешь об этом… — Дженни выпрямилась, взгляд стал рассеянным.
Браво взял ее за руку.
— Только не лги мне, Дженни. Скажи мне правду, прошу тебя. Правду!
Дженни кивнула, но никак не могла собраться с духом и начать. Теперь ее взгляд был устремлен в прошлое. Она глубоко вдохнула и выдохнула.
— Правду так правду. Роман у меня был… но не с твоим отцом.
— С кем же тогда?
— С Ронни Кавано. Я забеременела, а он… он заставил меня избавиться от ребенка. Вдобавок он запугал меня, убедил, что если кто-нибудь узнает, с орденом для меня будет покончено… Я была очень молода, совершенно сбита с толку, подавлена. Я сделала все, как он велел, но это почти что убило меня. Твой отец меня вытащил… он был таким добрым, таким понимающим. Сначала я испугалась, что совету все станет известно, и, по выражению Кавано, меня «вышвырнут в один присест». Но Декстер не выдал меня. Мы разговаривали с ним о том, что это значит — потерять ребенка… но я ничего не знала о Джуниоре, пока ты мне не рассказал.
— Он никогда бы не заговорил об этом. В том состоянии, в каком ты тогда была…
— Конечно. Вместо этого он развлекал меня чудесными сказками о феях и эльфах.
— А про эльфа, который умел обращать воду в огонь, он тебе рассказывал?
Дженни кивнула, ее глаза засияли.
— И про фею, которую не позвали на праздник в честь дня летнего солнцестояния…
— …а она в отместку наложила заклятие на нанятых в качестве лампочек светляков, и они все превратились в ос.
Оба тихо рассмеялись.
Дженни вздохнула, отдавшись воспоминаниям.
— Иногда мне становилось совсем худо, и тогда Декстер рассказывал разные смешные истории про говорящих зверей — умных и коварных, добрых и злых… и я начинала смеяться против собственной воли.
— Про зебру, проспорившую свои полоски…
— И про попугая, который был капитаном на пиратском корабле….
— А еще про жадного терьера, который рассорился со всеми своими друзьями…
Дженни снова засмеялась, восторженно, словно дитя. Браво представил, как отец пытался спасти ее, как нянчился с ней, словно с попавшим в беду ребенком. Дженни стала для Декстера приемной дочерью, отношения с ней облегчали боль от утраты Джуниора…
— Мы вместе читали книги… исторические романы, где герои проходили через тяжелейшие испытания, переживали ужасные потери, и все-таки в конце концов торжествовали победу. Я прекрасно понимала, зачем он это делает, — и это помогало. Он так сочувствовал мне, он понимал меня, предугадывал моменты подступающего беспросветного отчаяния… Как я не догадывалась, что он сам прошел через личную трагедию? Он возился со мной целый год, и за это время я полюбила его, что, полагаю, совсем неудивительно… Но я любила его как отца, и он никогда… у него никогда не было на меня никаких таких планов. Наоборот, Декстер был единственным человеком, рядом с которым я чувствовала себя в безопасности. Пока не появился ты.
— А что, если у меня как раз есть на тебя «какие-то такие планы»? — поинтересовался Браво.
Дженни посмотрела ему в глаза, щеки залил румянец.
— Я изменилась. Теперь меня это не пугает.