— Дело прежде всего, — холодно сказал он. — «Лейтон Интернэшнл» теперь утратила свое значение. Тебе следует слушаться меня, чтобы удержаться на плаву.

— Тебя? — Ребекка чуть не подпрыгнула на сиденье, глаза ее вспыхнули гневом. — Что ты знаешь о гостиничном бизнесе — по сравнению с тем, что знал мой отец, чему он меня учил...

— О да, — прорычал Алехандро. — Твой драгоценный отец, который поручил тебе заниматься этой грязной работой, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу, как мужчина с мужчиной. Избавь меня от своих рассуждений, Ребекка. Ведь сейчас именно я контролирую «Лейтон Интернэшнл».

Он хотел сказать что-то еще, но она покраснела, как маков цвет, и уставилась в окно. Автомобиль уже некоторое время ехал очень медленно. И, в конце концов, остановился на площади Пуэрто-дель-Соль. Множество женщин с плакатами и транспарантами что-то громко кричали и маршировали по площади. Митинги протеста случались здесь довольно часто. Вот и на этот раз их лимузину пришлось остановиться в ожидании полиции.

— У меня была своя жизнь, и я хочу вернуться к ней, — сказала Ребекка. Они вот уже десять минут сидели молча.

— Жизнью твоей была «Лейтон Интернэшнл», — кивнул он.

Ребекка вскипела.

— У меня есть свой дом, друзья. Я не могу оставаться здесь вечно, гадая о твоих планах.

У него не было настроения деликатничать с ней.

— У тебя нет ни кошки, ни собаки. У тебя нет даже любимой рыбки, Ребекка. И в жизни нет ничего, кроме работы.

Она открыла рот, взглянув на него. И тут же его закрыла.

— Откуда ты знаешь, есть ли у меня рыбка, кошка или собака? Или бойфренд?

— Я знаю, что по пятницам тебе приносят полуфабрикаты из китайского ресторана «Тай Пан», что ты покупаешь себе цветы в магазине у Робертсонов, и что напротив твоего дома — продуктовый магазин, но ты редко заходишь в него.

Его сведения были очень точными, но и они не раскрывали ему все. Например, когда в последний раз Ребекка провела ночь с мужчиной. Впрочем, Алехандро лишь надо было знать, что у нее нет серьезной длительной связи.

Он увидел, как лицо ее побледнело.

— Ты следил за мной?

Он пожал плечами.

— Я все предусматриваю, когда поглощаю какую-нибудь компанию.

Секунду она не могла говорить.

— О боже, не могу поверить... — обхватив себя за плечи, Ребекка судорожно сглотнула комок в горле. — Ты... шпионил... за мной. Ты...

Она склонилась вниз, тяжело дыша. Алехандро встревожился. Он совсем не ожидал такой реакции.

— Querida, что случилось?

Она не отвечала, едва дыша. Ей не хватало воздуха, и Алехандро открыл дверцу лимузина. Боже, он опять чувствовал себя беспомощным. Как в ту ночь, когда Анна...

Нет! Сейчас ему надо что-то делать.

— Ребекка, держись! — сказал он. Ему надо найти полицию, чтобы вызвать «скорую помощь». Конечно, он может сделать это и сам, но по звонку полиции они приедут быстрее.

— Мне надо выйти, — задыхаясь, еле выговорила она.

И прежде, чем он успел остановить ее, она открыла другую дверцу, выскочила из машины и скрылась в густой толпе.

Глава 7

Обхватив себя руками, Ребекка протискивалась сквозь бурлящие потоки людей. Она оставила в машине свою накидку, но ей нельзя возвращаться назад.

Он следил за ней! Вторгся в ее личную жизнь. Что еще он о ней узнал? Что у нее не было секса уже полтора года? Что она принимала противозачаточные таблетки в жалкой надежде встретить мужчину, которого смогла бы полюбить так, как когда-то любила его?

Это были жалкие мечты. Она и сама была жалкой.

Ребекка не знала, куда идет, лишь бы подальше от орущих демонстрантов, но ей невыносимо было оставаться в машине с Алехандро, особенно теперь, когда она знает, что он шпионил за ней.

Узкая улочка, покрытая булыжниками, поднималась вверх, к сводчатому проходу, ведущему к средневековому кварталу. Ребекка продолжала идти, надеясь, что направляется к тому месту, где они с Алехандро были пять лет назад. Там должны быть кафе, рестораны — места, где она может раствориться среди людей, посидеть немного, прежде чем вернуться на виллу.

Но ведь ее кошелек, водительские права и кредитная карточка остались в машине! О боже! У нее даже нет мобильного телефона!

Тяжелая рука опустилась на ее плечо и повернула к себе, и Ребекка тихо вскрикнула.

Алехандро прижал ее к своему большому теплому телу. Он маячил над ней, словно тень, потрясающе импозантный в своем смокинге.

— Какого дьявола! — выругался он, снимая с себя смокинг и набрасывая на ее плечи. — Что ты делаешь? Я думал, тебе плохо!

— Со мной все в порядке, — стуча зубами, проговорила Ребекка. — И мне будет гораздо лучше, если ты оставишь меня одну.

Смокинг был все еще теплым от его тела. Ребекку окутал его запах. Ей захотелось скинуть его, но она поняла, что дрожит. От адреналина или от холода — она не понимала.

— Мы должны вернуться в машину, — сказал он.

Ребекка покачала головой, словно упрямый ребенок.

— Нет, я не вернусь. Ты шпионил за мной, Алехандро. И я ненавижу тебя за это!

Он приподнял одну бровь.

— Больше, чем за то, что я отнял у тебя «Лейтон Интернэшнл»?

Ребекка, сжав зубы, отвернулась.

— Это совсем другое.

— Скажи, почему.

Ребекка сделала глубокий вдох и, вскинув голову, посмотрела на него. Похоже, он действительно не понимал, почему она так расстроилась.

— За мной шпионят уже не в первый раз, — коротко и неохотно сказала она. — И мне это очень не нравится. У меня возникает ощущение... насилия.

— Я проводил расследование, а не шпионил. Ведь это достаточно часто происходит в бизнесе, да.

— Ты все сваливаешь на бизнес, Алехандро. Но я не верю тебе. Ты привез меня сюда, чтобы отомстить за то зло, которое, по твоему мнению, я причинила тебе. Тебе это удалось. Счастлив теперь? Я могу уехать в Нью-Иорк?

— Ты так легко готова сдаться? Отказаться от «Лейтон Интернэшнл»?

— А разве у меня есть выбор?

— Возможно, — сказал он тихо.

Ребекка судорожно перевела дыхание.

— Что ты имеешь в виду?

— Вернемся в машину, — сказал он. — И поедем домой.

Домой? Как может одно слово вызывать такое множество чувств? Но это был его дом, а не её. У нее нет дома. У нее было место, где она просто спала и хранила свои вещи. Дом ее родителей был продан, когда отец погиб. Ее мать переехала в Париж. Единственным местом, в котором у нее возникало ощущение дома, был отель «Ля Белль Амели» — наверное, потому, что она родилась там: у матери случились преждевременные роды.