Не выпуская ее руки, Матео заглянул Бейли в глаза:
— Она следовала этой традиции до твоего четырнадцатого дня рождения?
— Я знала о браслете и раньше — мама собиралась подарить мне его в день моего шестнадцатилетия. Отец не хотел мне его давать, но…
— Но ты все равно взяла?
— Нет. Браслет был мой, но я бы ни за что не взяла его без согласия на то отца. После того как мне исполнилось шестнадцать лет, я попросила его отдать браслет мне — он связывает меня с мамой. Отец опасался, что я его потеряю, но все-таки отдал. «У меня нет права не давать его тебе», — сказал он. Но после этого он словно отдалился от меня.
— Кажется, вам обоим ее не хватает, верно? — мягко спросил Матео. — Но зато у вас есть общие воспоминания.
Бейли невесело засмеялась:
— Если бы…
— Что ты имеешь в виду?
— Он не хочет говорить со мной о маме.
— Ты пыталась?
— Не раз и не два.
Матео откинулся на спинку диванчика, глядя на потрескивающий в камине огонь. Помолчав несколько секунд, он сказал:
— Я бы многое отдал, чтобы поговорить со своим… отцом, настоящим отцом.
Бейли взглянула на его четкий профиль:
— И о чем ты хотел бы с ним поговорить?
Матео молчал довольно долго. Затем его глаза сузились.
— Я бы спросил «почему?». Но кажется, этот вопрос так и останется незаданным. — Он посмотрел ей в глаза. — Что бы ты сказала своему отцу, если бы он все-таки согласился тебя выслушать?
Бейли подумала и пожала плечами:
— Наверное, как и ты, я бы спросила у него «почему?».
— Думаю, однажды это узнаешь. — Матео обнял ее и прижал к себе. Его теплое дыхание коснулось ее виска. — Ну как, так лучше?
— Все кажется лучше, когда ты держишь меня в объятиях, — глядя Матео в глаза, произнесла Бейли, не в силах сдержать слов, идущих из глубины ее сердца.
Лоб Матео вдруг прорезали морщины, и Бейли сжалась. Кажется, несмотря на то, что ее слова были чистой правдой, говорить их не следовало. Но ведь ей действительно было хорошо в его объятиях — это было ни с чем не сравнимое чувство.
Хорошо еще, что она не сказала: «Я не могу без тебя жить». Но извиняться за то, что она чувствовала? Может, заставить прозвучать то, что она произнесла, иначе?
Бейли подвинулась ближе к Матео, коснулась губами его подбородка с проступившей на нем щетиной и накрыла его губы своим ртом.
— Но думаю, было бы еще лучше, если бы ты прижал меня еще ближе к себе.
Бейли почувствовала его улыбку, услышала его негромкий довольный рокот, от которого завибрировала его грудь.
— Мне кажется, кое-что этому мешает, — прошептал Матео, кладя ладонь ей на шею.
Бейли коснулась ее губами, проложила дорожку из влажных поцелуев, остановившись в месте, где бился пульс.
— И что это?
— Одежда.
Знакомый огонь объял ее тело. За прошедшую неделю они столько раз занимались любовью, что Бейли сбилась со счета, но сейчас ей казалось, что в голосе Матео, в его прикосновениях появилось что-то, чего не было прежде, от чего задрожала каждая клеточка в ее теле, словно говоря: то, что они уже познали в объятиях друг друга, — еще не предел.
Но в этот раз Бейли не хотела быть ведомой. Она хотела быть ведущей. Ей хотелось ласкать, дразнить Матео, хотелось свести его с ума от желания.
Она подняла голову и позволила его губам коснуться ее, прежде чем соскользнуть с диванчика и встать лицом к нему, чувствуя за спиной тепло, идущее от камина.
— Ты зажег хороший огонь, — сказала она.
— Согрелась? — спросил Матео.
— Более того, мне жарко.
Бейли сняла рубашку через голову. Пламя камина согрело ей спину, тогда как грудь ее испепелял взгляд Матео. С сильно бьющимся сердцем она завела руки за спину, нащупала застежку бюстгальтера, который почти неслышно упал на мягкий ворсистый коврик. Матео подался вперед, и Бейли почувствовала, как от его взгляда по ее телу пробежали мурашки и начали твердеть соски.
Она читала по его взгляду, что он хочет притянуть ее к себе, покрыть поцелуями ее лицо, тело, вдохнуть ее запах, почувствовать ее вкус. Она хотела того же самого, однако осталась стоять на месте, вспомнив тот первый день в ванной комнате роскошного номера в парижском отеле, когда Матео зашел, ничем не прикрытый.
Бейли потянулась к молнии на брюках, расстегнула ее и медленно стала спускать их. Чтобы снять брюки, она подалась вперед: Матео было достаточно протянуть руку и коснуться ее. Когда Бейли снова выпрямилась, на ней оставалась лишь одна деталь одежды.
Дыхание Матео участилось, грудь под облегавшей ее черной рубашкой поднималась и опадала в такт дыханию. Его глаза потемнели, в расширившихся зрачках отражались отблески горевшего позади нее камина. Бейли уже был знаком этот блеск. Сколько Матео сможет еще себя сдерживать, прежде чем притянет ее к себе?
Бейли сделала небольшой шаг вперед. На подбородке Матео дернулся мускул. Когда она взяла его горячую ладонь и приложила к месту чуть пониже своего живота, Матео подался к ней и провел губами по ее ребрам.
Бейли задрожала от этого прикосновения. Губы Матео переместились выше, задели один затвердевший, горящий сосок, в то же время он продолжал ласкать ее своей рукой, а затем со стоном стянул с нее шелковую материю.
Время для Бейли перестало существовать. Она растворилась в наслаждении. Матео притянул ее еще ближе к себе, поднял ее левую ногу и положил себе на плечо. Бейли забыла о том, что хотела выступить в роли соблазнительницы. Запустив пальцы ему в волосы, она позволяла Матео делать все, что ему хотелось, безотчетно понуждая его на еще более откровенные ласки. Запрокинув голову назад, она отдалась во власть чувств и ощущений, шепча его имя.
Краем сознания она отметила, как Матео опускает ее на тот мягкий коврик, на котором она недавно стояла, как накрывает ее своим телом. Вздохнув, она открыла глаза и даже нашла в себе силы улыбнуться. Так и не сняв с себя рубашку, Матео вошел в ее тело, шепча ей в ухо какие-то нежные слова по-французски и по-итальянски.
Ее ноги обвились вокруг его бедер, ладонями она уперлась в его грудь. Жар его тела ощущался даже через ткань. Слившись с Бейли, Матео начал медленно двигаться, еще сильнее разжигая пламя, что охватило их обоих, легонько касаясь губами ее лба, щек, носа. Бейли притянула к себе его голову, нашла его губы своим ртом. Матео жадно приник к ее губам и замер, его тело напряглось, словно натянутая струна. Рука легла ей на грудь, большим пальцем он нащупал сосок и стал нежно его теребить. Бейли резко выдохнула и задрожала под наплывом захлестнувшего ее наслаждения.
А когда Матео оторвался от ее губ, Бейли открыла затуманенные глаза и взглянула ему в лицо. Она протянула руку и очертила пальцами окружность чуть ниже его плоского живота.