Лаура выдвинула ящик под плитой, чтобы найти свой любимый противень. Противня не было. Но она точно помнит… Куда же, черт возьми, он делся? Лаура выпрямилась и, подбоченившись, оглядела кухню.
Конечно, не в противне дело — нашла о чем беспокоиться. И пока нет смысла сообщать Бишопу о том, что с памятью у нее проблемы. Подумаешь, какие-то мелочи: незнакомая зубная паста в ванной или остатки еды в холодильнике, а она не помнит, как готовила это блюдо.
Лаура решила, что всему в конце концов найдется рациональное объяснение, и взяла другой противень.
Когда она вернулась в свой кабинет, неся две чашки горячего кофе — черный для себя и с молоком для Бишопа, — он изучал какую-то страницу в Сети. Она бросила взгляд на экран: меховые клубочки с симпатичными черными носами и печальными глазами. Молодая женщина чуть не подскочила. Немного кофе выплеснулось на поднос.
— Щенки! — Не отрывая глаз от экрана, она пристроила поднос на уголке стола и опустилась на стул. — Похоже на кокер-спаниеля.
Бишоп пролистал еще несколько страниц с разными породами и пробормотал:
— Что-то они вялые.
— Зато ласковые и нежные.
— Может, выберем породу покрупнее?
— Хочешь сказать — агрессивнее?
Он взял чашку, подул и сделал глоток:
— У тебя здесь соседей немного.
— У нас здесь соседей немного, — поправила Лаура.
Бишоп опять уставился на экран:
— Может быть, добермана?
— Они, конечно, хороши, но я представить себе не могу, как ласкать гору мускулов и агрессии. Речь, естественно, не о присутствующих.
Она погладила руку мужа.
Бишоп сделал вид, что не заметил комплимента, и убрал руку:
— Зато они очень преданные.
Лаура скривилась.
— А что ты думаешь о золотистых ретриверах? — спросил Бишоп.
— Собаки-поводыри.
— Да, одна из самых популярных пород.
— Можно подробнее?
Через несколько секунд на экране появилось изображение самых симпатичных, самых игривых щенков на свете. Лаура ощутила детскую радость. Она тоже положила руку на мышку и прокрутила информацию. Все прочитанное ей понравилось.
— Они просто восхитительные, — сказала она. Бишоп успел убрать с мышки свою руку и откашлялся. — Они как будто улыбаются, не находишь? Я так и вижу нас с таким щенком.
Бишоп принялся изучать рекламу:
— Хороший пес для семьи. Добрый характер, склонен к обжорству, линяет, слабые связки… — Он поерзал в кресле. — Один из моих мастеров потратил больше двух тысяч, когда его кот сломал лапу. Слабые связки — это огромные счета от ветеринаров. Может, посмотрим ротвейлеров?
Лаура усмехнулась:
— Я не хочу сторожевую собаку. Я хочу компаньона. Личность, которая станет членом нашей семьи. Скажи, тебе нравятся ретриверы?
— Конечно.
— Значит, мы оба хотим ретривера, а если ему когда-нибудь понадобится медицинская помощь, ничего. Всегда и во всем существует риск, Сэм.
Пока он раздумывал, Лаура терпеливо ждала. У нее была своя цель — ведь она говорила не только о покупке собаки.
— Кстати, не обязательно покупать щенка прямо сегодня. Не горит, — умиротворенно заключила она.
— Ты права. — Бишоп щелкнул клавишей, и щенки исчезли. — Спешить незачем.
Зазвонил телефон. Не мобильный. Значит, скорее всего, дело не касается бизнеса. Бишоп быстро вскочил. Неожиданный звонок пробрал его до костей, как сигнал тревоги. Он поспешно опустил руку на трубку.
По дороге в магазин он размышлял о телефонных звонках и связанных с этим сюрпризах. Если с Лаурой свяжется кто-нибудь из ее подруг, не так уж много времени понадобится, чтобы появились противоречия и вопросы. Не нужно загонять Лауру в угол, ставя лицом к лицу с ужасной реальностью.
На обратном пути Бишоп решил перехватывать все звонки. Не удерживать Лауру от контактов с подругами, но контролировать ситуацию. Хотя она может проверить электронную почту. И тогда странности вроде той, что сегодня дают не «Щелкунчика», а «Лебединое озеро», станут более очевидными. Например, несовпадение дат. Недаром он забеспокоился, когда Лаура хотела заказать билеты по Интернету. А вскоре появились бы и другие вопросы. Разумеется, если она будет готова выслушать ответы, он все объяснит.
А пока…
Держа руку на трубке, Бишоп сказал:
— Я жду звонка. Чем-то пахнет. Ты лепешки разогреваешь?
— Ой, я и забыла.
Лаура вскочила и убежала. Подождав, пока стихнут ее шаги в коридоре, он поднял трубку.
— Как дела?
Бишоп выдохнул. Напряжение немного спало.
Грейс.
— Не так плохо, как я ожидал.
— Она не вспомнила?
— Ничего такого, о чем стоило бы рассказать.
— Может, мне приехать навестить ее?
Ох, нет!
— Решай сама.
— Но, по-твоему, мне лучше держаться в стороне.
— Ты просто читаешь мои мысли, — ухмыльнулся Бишоп.
Он предпочитал большие расстояния между собой и Грейс.
— Она счастлива?
Бишоп представил, как в любимой кухне Лаура достает из духовки лепешки, ищет специальные ложечки для джема. Она делала замечательный джем. Он не удержался от улыбки:
— Очень счастлива.
Повисла долгая пауза.
— Надеюсь, когда все пройдет, она поймет.
— Зависит от того, кто тут будет слоняться, — Лаура или тот, кто меня на дух не переносит.
— Ты, кажется, упомянул мое имя?
Сердце Бишопа провалилось в пятки. Он повернулся. В дверях стояла Лаура с горячими лепешками, джемом и серебряными ложечками на подносе.
Судя по всему, она слышала не очень много. Он надеялся, что его улыбка получилась не очень натянутой:
— Звонит твоя сестра.
У нее округлились глаза. Он прошептала:
— Ты общаешься с Грейс?
— Докладываю о твоем состоянии.
— О падении?
Он кивнул.
— Честное слово, стоило упасть, чтобы вы наконец заговорили друг с другом.
Лаура поставила поднос на стол и взяла трубку:
— Привет, Грейс. Как дела? О, со мной все прекрасно. Даже лучше.
Она подмигнула Бишопу и отвернулась к окну.
Он положил немного джема на лепешку и откусил. Лучше не слушать разговор сестер. Бишоп вышел из кабинета и побрел по коридору. Его взгляд скользил по сюрреалистическим картинам, которые украшали стены. Потом он изучал кухню, полированные гранитные столешницы и блестящую кухонную утварь, которой Лаура так гордилась, когда готовила свои блестящие ужины «на скорую руку» буквально из ничего.