– Хорошее зрелище, хорошая фигура, – сказал Нолин, ничем не выдавая своих истинных чувств.

– У меня? – усмехнулся незнакомец.

– У вас ноги кривоваты. Занимаетесь верховой ездой?

– Вольной борьбой.

– Я не по этой части.

– Тогда спуститесь самостоятельно? – спросил незнакомец.

– А разве я кого-то просил о помощи? – буркнул Нолин.

– Все еще впереди. Попросите. Рубль за сто.

Характерное выражение. Сколько бы иностранец ни практиковался в изучении разговорного русского языка, он обычно применяет поговорки несколько нарочито, не к месту, с чрезмерной старательностью. Нолин прекрасно говорил по-французски, но выдавать себя за парижанина или лионца отваживался лишь в общении с иностранцами. Француз всегда раскусит француза, а русский – русского. Рыбак рыбака видит издалека…

Рубль за сто. Ясно как божий день. К бабке не ходи.

– Тут шею свернуть можно, – пожаловался Нолин, начиная спуск.

– Нечего делать, – согласился незнакомец. – Запросто.

За манеру улыбчиво скалиться и яркую майку Нолин окрестил его про себя Весельчаком. Хотя веселиться на пару с таким типом в безлюдном месте согласился бы разве что безумец. А уж при наличии компании, поджидающей у подножия утеса, любой пациент психиатрической клиники задал бы отсюда деру.

Нолин обругал себя идиотом. Он переоценил свои возможности. Да, он предполагал, что на пляже его поджидают сюрпризы, но рассчитывал, что сперва предстоит обычное общение с Жанной и ее молодцами. В процессе переговоров Нолин намеревался оценить выложенные перед ним карты, а потом уж сделать ответный ход. Однако происходящее напоминало банальный силовой захват. Это означало, что противник намерен прибегнуть к самым жестоким и эффективным мерам. Допрос, пытки, ликвидация. Ах да, потом еще нужно будет избавиться от трупа, но это Нолина уже волновать не будет. Потому что трупом суждено сделаться ему самому. Как пишут в протоколах, телом мужчины средних лет со следами насильственных действий.

– А тропинок тут нет? – спросил Нолин, опасливо прижимаясь к нагретому солнцем камню.

– Каких еще тропинок? – ухмыльнулся Весельчак, находящийся на том же камне, только выше.

До него можно было дотянуться. Нолин намеревался сделать это, не оборачиваясь. Он стоял на узком уступе, ощущая спиной плоскую шершавую поверхность валуна. Весельчак, спускающийся следом, сидел на корточках, готовясь спрыгнуть на уступ, как только тот освободится. Внизу их ждали трое молодых мужчин и Жанна в голубом бикини. Все четверо молчали, выжидательно задрав головы. Пятый участник спортивной команды – Весельчак – перекрывал путь к отступлению. Он был один, и он являлся слабым звеном.

– Не знаю, каких тропинок, – сердито буркнул Нолин. – Козьих хотя бы.

– Тут козы не ходят, – хохотнул Весельчак. – Одни козлы. Шевели копытами, Юра, не то по рогам схлопо…

Это был не самый подходящий момент для состязания в остроумии. Не дожидаясь окончания незатейливой шутки, Нолин вскинул руки вверх. Находясь спиной к противнику, он судил о его местонахождении по тени и не ошибся. Пальцы ухватили оба уха Весельчака, крепко стиснули, рванули вперед.

Нолин заранее торжествовал победу. Сейчас мужское тело пролетит над его головой и, кувыркаясь, покатится по камням на песок, к ногам сообщников. Пока они опомнятся и достанут спрятанное оружие, Нолин успеет вскарабкаться наверх и пуститься наутек. Даже если на дороге караулят американцы, столкнуться с ними безопаснее, чем оставаться здесь.

Прием не сработал. Потрясение, которое испытал Нолин, граничило с шоком. Вместо того чтобы, сопротивляясь, цепляться за камень, противник ласточкой нырнул вниз, но не упал, а совершил в воздухе невероятный кульбит и приземлился в метре от Нолина. Это была даже не кошачья – это была сверхъестественная ловкость. Вот только долго дивиться трюку не пришлось. Коснувшись ногами камней, Весельчак, не замахиваясь, ударил Нолина в линию соединения ноги с корпусом.

Он действовал средним пальцем. Со стороны никто бы не заподозрил, что подобный удар способен свалить взрослого мужчину, но Нолин ощутил его на своей шкуре в полной мере. Пронзившая его боль была ослепительной, оглушительной и ошеломляющей. Теряя сознание, он двинул противника локтем в лицо. Рука не встретила сопротивления. Не держась за камень, Весельчак легко отклонился назад, ушел от удара и опять пустил в ход свой твердый, как гвоздь, палец.

Вонзившись в бок под последним ребром, тот окончательно вывел Нолина из строя.

– А ведь предупреждали тебя, – усмехнулся Весельчак. – Говорил я тебе, что по рогам схлопочешь?

Давясь желчью, Нолин клонился вперед. Перед глазами плыли радужные круги, звуки и голоса доносились словно издалека, сил не было не то что для оказания сопротивления, но даже для того, чтобы сохранять равновесие.

– Держи его, – крикнула Жанна. – Свалится же!

– Да, альпинист из тебя никакой, – сокрушенно вздохнул Весельчак.

Нолин молча упал в пустоту.

2

Падение продолжалось целую вечность. Нолин кричал, но не слышал собственного крика. Круги перед глазами сменились темнотой, в которой вспыхивали и гасли бенгальские искры. Это означало, что он еще жив. Никто из перенесших клиническую смерть не делился воспоминаниями об искрах. Все рассказывали про пресловутый черный тоннель и яркий свет в конце. Но искры? И вода? Откуда она льется?

Нолин услышал собственный протяжный стон и разомкнул свинцовые веки. Окружающий мир был ярким, но мутным. Все двоилось, дрожало, не желало складываться в четкую картину. Нолин заморгал, стараясь избавиться от мутной пелены. Прямо над ним стояла Жанна с пластиковой бутылкой. Льющаяся оттуда вода сверкала на солнце. Нолин глотнул и ощутил солоноватую горечь. Вода была морская. Он лежал на песке. Рядом шумели океанские волны.

– Скажи Паше спасибо, – предложила Жанна.

С ее сложением можно было вполне обходиться без купальника. Узкие бедра и грудь чуть ли не нулевого размера. Фигура юной гимнастки. В сексуальных фантазиях мужчин такие девушки присутствуют крайне редко.

– За что спасибо? – спросил Нолин. – За то, что не убил?

– Не только не убил, но и не покалечил, – ответила Жанна. – И приволок сюда.

– Никто его об этом не просил.

Весельчак, оказавшийся Пашей, захохотал. Трое остальных мужчин поддержали его скупыми улыбками. Они не обладали сложением культуристов или военной выправкой, но излучали непрошибаемую уверенность в своих силах. Учитывая акробатические трюки, продемонстрированные Пашей на утесе, это были настоящие бойцы.

– Насчет просьб мы с тобой уже говорили недавно, – напомнил он. – Закончилось плохо. Смени пластинку, альпинист.

– Пошел ты…

Нолин сел. Мокрая одежда, облепленная песком, была тяжелой, как рыцарские доспехи. На зубах скрипело, в горле першило, в глазах рябило. Как следует оттолкнувшись от земли, он умудрился принять вертикальное положение. Бока болели, словно в каждый вогнали по тупому раскаленному штырю: один ниже, другой выше.