— Сделаем, Владимир Владимирович. Есть еще одна новость. Я получил ее перед самым совещанием.
— Что там?
— Сталин ответил на вопли правозащитников…
— Что опять?! Они и так уже более сорока человек под нож пустили, и они продолжают работать. Мы уже устали прикрывать их работу…
— Нет. Тут другое. Они ответили на Катынь…
— Это уже интереснее. Что?
— Вот. Этот документ отправлен не только полякам, но и во все СМИ. Копии, разумеется. Этот перехвачен нами, — передавая листок бумаги, ответил директор ФСБ.
Взяв листок в руки, премьер вчитался, после чего откинулся на спинку сиденья и задумался, передав документ Иванову. Прочистив горло, тот зачитал его вслух.
НОТА ПРАВИТЕЛЬСТВА СССР, ВРУЧЕННАЯ ПОЛЬСКОМУ ПОСЛУ В МИНСКЕ ЛЕШЕКУ ШЕРЕПКА 15 июля 2011 года через представителя правительства Республики Беларусь.
Господин посол,
Советское правительство доводит до Вас и Вашего правительства нижеследующее.
В ходе польско-германской войны, начавшейся 1 сентября 1939 года в нашей реальности, уже через 10 дней военных операций Польша потеряла все промышленные районы и культурные центры, и Варшава, как столица Польши, уже больше не существовала. Польское правительство распалось и не проявляло признаков жизни. Это означало, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым они прекратили действие договора, заключенного между СССР и Польшей, предоставленной самой себе и оставленной без руководства, Польша стала удобным полигоном для испытания всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство более не могло нейтрально относиться к этим фактам.
Советское правительство также не могло безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.
Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Что и было выполнено.
В результате этого в лагере польских интернированных военнослужащих под Катынью по состоянию на 30 июня 1941 года содержится 11 246 бывших офицеров польской армии.
В настоящее время СССР ведет кровопролитную войну с немецко-фашистскими захватчиками, на ведение которой уходят все возможные ресурсы нашей страны, и содержать такое количество иждивенцев нам затруднительно. Поэтому правительство СССР решило передать этих людей Вашей стране, так как эти иждивенцы являются Вашими соотечественниками, пусть и из другой реальности. По окончании войны мы предоставим им возможность вернуться на родину. В настоящее время мы не имеем возможности отправить их туда, так как там они будут расстреляны немецкими фашистами или помещены в концлагерь.
Проявляя добрую волю и руководствуясь самыми гуманистическими соображениями, мы готовы передать Вам всех иждивенцев без исключения, несмотря на то что среди них имеется значительное количество людей, запятнавших себя преступлениями против граждан СССР.
Для передачи иждивенцев польским властям мы готовы принять любое разумное количество представителей польского государства.
Мы требуем от Вашего правительства оплатить расходы на содержание и питание указанных выше иждивенцев. По состоянию на 23 часа 59 минут 30 июня 1941 года они составили 29 341 138 долларов 27 центов США Вашей реальности.
В других лагерях у нас содержится еще 30 232 польских интернированных военнослужащих по состоянию на 30 июня 1941 года. После передачи иждивенцев из катынского лагеря мы готовы передать Польской республике и их в полном составе на сходных условиях. По состоянию на 23 часа 59 минут 30 июня 1941 года оплата за их содержание составляет 79 399 299 долларов 99 центов США Вашей реальности. В случае отказа мы будем вынуждены отправить иждивенцев на работу в Сибирь.
Примите, господин посол, уверения в совершенном к Вам почтении.
Народный комиссар иностранных дел Союза ССР
В. Молотов 15 июля 1941 г.
(13 июля 2011 г. Вашей реальности.)
— Хм, жестко работают. Но это палка о двух концах, — покачал головой премьер.
Москва.
Дача Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.
1941 год. 24 июля. 13 часов 35 минут.
Четверо мужчин, сидевших за круглым столом, молча рассматривали друг друга. Вернее, трое — одного. Премьер-министр Российской Федерации сидел прямо, показывая армейскую осанку, положил локти на стол, придерживая правой рукой черную кожаную папку.
Сидевший во главе стола Иосиф Виссарионович, попыхивая трубкой, с интересом изучал премьера, явно составляя свое мнение по его внешнему облику. Нарком Берия, устроившийся справа от Сталина, тоже изучал гостя.
Президент Лукашенко, расположившись с левой стороны от Иосифа Виссарионовича, больше рассматривал папку с грифом «совершенно секретно», что лежала под рукой премьера. Его явно интересовала информация, которая в ней находилась.
Компьютер в углу кабинета тихо гудел вентиляторами, монитор в режиме ожидания ненавязчиво напоминал, что недавно здесь работали.
Неожиданный писк динамика на компе вывел всех из задумчивости.
— Извините, товарищи, это мне сообщение пришло по почте, — произнес Сталин с легкой улыбкой, с удовольствием наблюдая за вытягивающимся от удивления лицом премьера.
— Хм? Товарищ Сталин, у вас тут и адрес в Интернете есть? — поинтересовался премьер.
— Есть.
— Это хорошо, можно будет общаться и через него.
— Тут лучше старым добрым способом, через посыльных, мне уже доложили о ненадежности в сфере безопасности. Прослушать нас могут, — слегка покачав головой, ответил Сталин.
— Ясно.
Лукашенко лениво слушал разговор, новости об интернет-сети в Кремле для него секретом не были, так как это именно его специалисты еще за несколько дней до начала войны занимались установкой необходимого оборудования. Да и ему самому неоднократно уже приходилось общаться через веб-камеру со Сталиным. Случалось и в режиме конференц-связи. Более того, уже было создано несколько сайтов для ведущих наркоматов СССР и самого товарища Сталина, которые на данный момент уже работали в тестовом режиме, но об этом пока был информирован довольно узкий круг посвященных.
Александр Григорьевич едва сдержал улыбку, представив, как бы изумился премьер, узнай он о том, что около недели назад вступила в строй волоконно-оптическая линия связи, идущая из Москвы до Казанской Аномалии. В ее сооружении принимала участие довольно большая группа белорусских спецов, благо все необходимое успели завести буквально перед самым закрытием портала после пропажи Александра. Конечно, к этой работе дополнительно было привлечено больше сотни студентов старших курсов этого мира, обучающихся на радиотехнических специальностях. Они должны будут составить костяк только что рождающейся абсолютно новой отрасли советской страны.