Первым делом вскочив, сбил пламя с рукава и быстро огляделся, пытаясь понять, куда я попал. На портал, то есть то место, где он должен был быть, глянул мельком. Ничего там не было, ни портала, ничего. Воздух да трава, поэтому я больше крутил головой, определяясь со своим положением.
Слегка оглушенный, взрывная волна все-таки догнала меня, не сразу понял, что стрельба, которая до сих пор стояла у меня в ушах, не прекратилась, а наоборот, еще больше усилилась. Были слышны даже пушки.
Заставив меня вздрогнуть, над головой пронесся не единожды виденный «мессершмит», через секунду тройка «лаптежников» со своими хорошо узнаваемыми неубирающимися шасси.
«Низко пролетели, к дождю».
— Фу-у-у! Я уж думал, опять куда-то в другой мир перенесся, — одновременно с мыслями облегченно выдохнул я.
Присев в тени старой березы, отряхнул голову, стряхивая мусор. Вокруг стоял чисто русский лес, и судя по звукам вокруг, находился я где-то в глубине. Не на опушке точно.
Первым делом осмотрел то место, через которое попал сюда. Ни портала, ничего подобного не было. Весь осмотр занял минут десять, за это время можно было подумать.
«Ошметки салона есть, однако обивки сиденья или чехлов нет. Подумаем… А что если я сам от испуга создал вокруг себя что-то вроде капсулы перемещения?.. Хм, тогда все сходится. После перемещения капсула исчезала, а через не успевший закрыться портал проскочили еще и эти ошметки. Хм. Вроде сходится!»
— Так что у меня с собой? — уже вслух пробормотал, проверяя карманы.
Был я в парадной форме, ну сейчас-то ее особо парадной не назовешь, после моих кувырканий. Фуражки не было, она лежала на сиденье рядом. У меня не было привычки ездить в ней, всегда бросал рядом, так что она осталась в машине. Царство ей небесное. Из оружия только пистолет. Причем под френчем. Почему-то на парадку сверху кобуру не надевают, можно только под нее. Достав ТТ, быстро проверил и сунул его в карман галифе. Пощупав голенище левого сапога, только поморщился. Порвано, жаль, хорошие сапоги.
В карманах, кроме запасного магазина, сунутого наспех, носового платка и чайной ложки, ничего не было. Удостоверения, немного денег и расческа не в счет. Все мои вещи остались в камуфляже, в многочисленных карманах. Знал бы где упасть, соломки бы подстелил. Мобила тоже осталась в машине на приборной панели. Да и вряд ли бы тут ловило. Вышки только в Москве и в Казани.
«Рация? А где рация?»
Пощупав пустой чехол, только сморщился, припомнив, что ее тоже положил рядом с телефоном, когда проверял связь.
Пока я проводил инвентаризацию всех четырех карманов, стрельба пошла на убыль. Звон в ушах прекратился, и слух возвратился в нормальное состояние, так что слышно было хорошо.
Насколько я знал, в данный момент наши войска используют политику маневренной обороны, уничтожая из засад кадровые части вермахта. Но все равно стоило поберечься. Как бы не нарваться. Тут главное что? Выйти к своим, предъявить удостоверение и ждать, когда меня вывезут.
Приведя себя в порядок, я осторожно двинулся в сторону полностью стихшей стрельбы.
На опушку вышел через полкилометра. Осмотрев открытое пшеничное поле с густыми дымами вдали, явно от горящей техники, только передернул плечами. Выходить мне категорически не хотелось, поэтому хотел было развернуться и углубиться в лес, как заметил несколько движущихся точек неподалеку. Присмотревшись, понял, что это люди, скрытно двигавшиеся к моему лесу. Только войти они в него должны дальше метров на шестьсот.
Шли они осторожно, приседая и замирая.
— Танкисты, что ли? — с легким недоумением спросил сам у себя. Продолжая выглядывать из-за толстой сосны, я разглядывал приближающихся бойцов. Теперь сомнения не было. Ребристые шлемофоны на головах, синие комбинезоны — у двоих были черные комбезы и пилотки — и два пулемета с круглыми блинами дисков наверху. Быстрый подсчет показал, танкистов оказалось восемь человек.
— Похоже, попались наши немцам на закуску, сплоховал Воронов, не уследил.
Приметив, где танкисты должны войти в лес, я быстро побежал им наперерез.
Пришедшая мысль-догадка заставила перейти на шаг, а после и совсем остановиться. Задрав голову, я с недоумением посмотрел на солнце, стоявшее в зените.
— Не понял?
Когда я ехал на дачу к Сталину, был поздний вечер, солнце только краешком светило из-за горизонта, а тут явно обеденное время. Да и жарило сильно. В Москве жара уже спала, прохладно становилось вечерами.
— Что-то все это странно, — пробормотал, осматриваясь, — непонятки какие-то. Может, тут широта другая? Да нет, чушь… Ладно, потом разберемся.
Тряхнув головой, последовал дальше, нужно посмотреть, что это за «танкисты».
Танкисты оказались настоящими, еще на подходе услышал командные нотки:
— …овалев, в охранение, остальным отдыхать. Через полчаса двигаем дальше.
Стараясь не выдавать своего присутствия, пригляделся к лежавшим людям. Это точно были наши. Командовал ими невысокий командир, звания не было видно, но то, что он контужен, было понятно, слишком громко командовал.
Один из бойцов поднялся и, подхватив пулемет, встал у опушки, тревожно поглядывая на дымы.
Выйти я не успел, часовой вдруг крикнул:
— Товарищ лейтенант, там наши!
— Уверен?
— Да. Товарищ лейтенант, вроде старшина был.
Подбежавший командир выглянул наружу, те из бойцов, кто еще мог встать на ноги после бега, тоже подошли, и всмотрелись в поле.
— Где?
— Вон там, в овражек они спустились. Вроде раненого несут.
Тут-то я и выбрал время, чтобы появиться. Специально громко хрустнув сухой веткой, на которую наступил, выходя на открытое пространство, и дождавшись, когда ко мне все обернутся, хмуро спросил:
— Кто такие?
Первым пришел в себя тот командир, которого часовой назвал лейтенантом. Подскочив ко мне, он вытянулся и, отдав честь, быстро затараторил:
— Товарищ майор госбезопасности. По приказу командира танкового батальона майора Степанова охранял автоколонну, следующую в тыл к железнодорожной станции Жеребьевка. По пути следования мы были атакованы моторизованным патрулем противника, в результате скоротечного боя все машины были уничтожены, мой танк подбит. Смогли выбраться из горящей машины, собрав вокруг себя уцелевших бойцов, отвлекая внимание противника, пошли на прорыв. При отходе из-за численного перевеса мы потеряли половину бойцов, но смогли вырваться. Доложил командир танкового взвода сорок первой танковой дивизии лейтенант Быков.
— Ясно, более подробно расскажете потом… Лейтенант, какое сегодня число?
— Двадцать пятое, товарищ майор госбезопасности.
— Какое? — не поверил я.