— Кто еще хочет уйти?
Ушли четверо, остальные остались. На будущее я теперь смотрел увереннее. Мы с уходом несогласных потеряли двести, почти триста бойцов. Но это была капля в море, пока мы держали периметр по лесу одним эшелоном. А нужно было в два, а то и в три, тогда незамеченным никто не пройдет. В общем идеальным количеством войск, подошедших моим планам, было десять тысяч, да и то активно бы воевали из них только треть, остальные должны быть на охране баз. Главное — это авиация!
«Ну а пока идет формирование новых подразделений нашей группы и штаб планирует налет на продовольственные склады, попробую-ка я полетать над лесом. Может, что увижу. Найти портал шансы есть всегда… Пойду озадачу Гаврилова насчет У-два, но сначала отдать штабу приказы по действиям группы на ближайшие два дня!»
Главное для командира что? Я считаю, правильно сформулированный приказ. Поэтому, посмотрев на озадаченно-ошарашенное лицо Иванова, вопросительно приподнял бровь и поинтересовался:
— Что вам непонятно, товарищ полковник?
Позади него стояли четверо из семи командиров оперативного штаба, адъютант записал мой приказ и подал на подпись. Быстро пробежав его глазами, расписался.
— Но, товарищ полковник… Это же…
— Нагло? Пусть так. Но я согласен с товарищем Меньшиковым, шансы есть. Рота красноармейцев, что к нам вышла вчера и находится под надзором особого отдела, подойдет просто идеально.
— Товарищ майор госбезопасности, я категорически настаиваю… — начал было наш начальник особого отдела старший лейтенант Кучера, который до этого занимал ту же должность в одном из полков сорок первой танковой.
— Я вас тоже понимаю, товарищ Кучера, но в данной ситуации согласен с капитаном Меньшиковым. Эту роту мы забираем и отдаем под его командование, — и, повернувшись к капитану, приказал: — Формируйте разведбат, людей вам уже хватает.
— Есть, — козырнул он.
— Но это же немцы?! — не удержался особист.
Он мне нравился своей въедливостью и профессионализмом. При первой же встрече не попросил, а потребовал удостоверение личности. Показал свое и сообщил, что такие дают не каждому. Проняло, особенно голограмма серпа и молота.
— Немцы, но поволжские. Не беспокойтесь, старший лейтенант, всю ответственность беру на себя. Не забывайте, что они с боями прорывались через немецкие порядки и вышли к нам с оружием в руках, а то, что практически вся рота состоит из выходцев Поволжья, так это кадровиков надо благодарить за такой подарок. Подготовьте соответствующие бумаги.
— Есть, — козырнул он.
— Вернемся к вам, — повернулся я к Иванову, — что вам в приказе непонятно? Сформулировал идею капитана Меньшикова я довольно внятно и четко.
— Но это авантюра какая-то.
— Знаю. И немцы знают, что на склады никто из наших не полезет, тем более, по словам нашей доблестной разведки, немцы уже включили эти склады в свой рацион. Так глядишь за пару месяцев там ничего и не останется. Так что действуем быстро. Главное с вашей стороны спланировать операцию, чтобы она прошла без сучка и задоринки. Поволжцев тоже включите в операцию; думаю, в немецкой форме и на трофейной технике они нам ой как пригодятся.
Похоже, Иванова и его людей захватила идея по тихому взятию складов. Через минуту штаб уже напоминал кипящий чайник. Кто-то куда-то бегал, и только десяток командиров у длинного стола, застеленного картами, задумчиво перекидывались словами, планируя будущую операцию.
— Знаете, товарищ майор госбезопасности, с вами мы работаем как-то по-другому. Как будто энергией от вас набираемся. Захват складов, которые охраняет минимум батальон, а скорее всего даже полк. Эта авантюра еще та.
Но смотрите на них, они уже верят, что это возможно, — развел руками шедший рядом особист.
На самом деле про будущий захват складов, кроме оперативного отдела штаба, никто не знал, секретность соблюдалась свято, и именно про штабных и говорил особист, правда, почему-то указывая и на простых бойцов. Мимо нас как раз в полной выкладке промаршировал стрелковый взвод. Формирование нашей группы шло полным ходом. Приказ на формирование я уже отдал. По моему плану, кроме летного состава, будет сформирован полный стрелковый полк военного времени, людей хватало, и пара отдельных батальонов. Людей на них пока не было, мы рассчитывали на окруженцев. Плюс разведбат, артиллерия из восьми батарей, минометчики. Про тыловые службы я уже не говорю, они, кстати, первыми оказались сформированы. Большинство окруженцев были именно тыловиками. На боевые части приходилось едва пятьдесят процентов, причем некоторая ее часть сейчас лежала в госпитале или лечились на месте. Благо госпиталь первым закончили строить.
— Странно слышать подобное, — пробормотал я несколько озадаченно.
— Моя работа наблюдать и анализировать. Вот взять хотя бы вашу утреннюю речь перед строем бойцов. Как вы прошлись по нашим ошибкам и как немцы бьют нас не стесняясь признавать очевидного. Я уже думал: попался вражина, точно против нас воюет, а тут вы произнесли пламенную речь, как нужно и должны мы бить врага. Как не надо привечать его и считать простых солдат такими же рабочими. Многое, что вы говорили, тянет на статью, один только ваш приказ по группе. Лишить политработников возможности влезать в дела командиров сделали вас не просто величиной, но на вас чуть не молятся.
— Вы это политработникам скажите, — хмыкнул я.
— Но вы-то уже сказали? Утром. Пусть каждый занимается своим делом. Вроде так? Я прав?
— Было дело.
— Этим вы если не настроили их против себя, то изрядно потеряли в авторитете. А это не очень хорошо, могут нагадить по партийной линии.
— Авторитетом мне еще не приходилось быть, — себе под нос буркнул я.
— Что?
— Я спрашиваю, сколько у нас немцев?
— А, сто семнадцать человек. Из остатков батальона они сформировались в роту, так и воевали.
— Понятно, с приказом о переводе их под командование Меньшикова не затягивайте, очень уж они нужны. Думаю, на них и ляжет вся тяжесть этой операции.
— Хорошо.
Гаврилов меня не обрадовал. У-2 еще не готов, в том смысле, что наши крупноголовые из радиороты не установили на него рацию, и порадовал меня сроком использования нашей авиации.
— Месяц активных боев, товарищ полковник. И все. Летать будет не на чем.
— Месяц боев? Вы как считали? Сколько вылетов в день?
— По четыре вылета в день.
— А ну это нормально, я на меньшее рассчитывал. Вы готовьтесь, работайте строго по плану. В течение пары дней вас пока никто трогать не будет. Как с аэродромами подскока?
— Это где по одному звену сидеть будут?
— Именно.
— Нашли четыре площадки, но пока к подготовке не приступили. Нужно разобрать самолеты и на машинах перевезти их туда, собрать и подготовить техническую часть.