– Прими мои поздравления. Я знаю, как ты хотел открыть там филиал.
– Договор еще не подписан.
Он непременно будет подписан. В этом Лорел не сомневалась.
Между ними снова установилось неловкое молчание. Она знала, что они вызывают всеобщее любопытство, но из уважения к хозяину отеля никто на них не таращился и не шептался.
Внезапно ей захотелось узнать, был ли их разрыв таким же тяжелым для него, как для нее. Он привык двигаться по жизни, достигая все новых и новых высот. Интересно, как повлиял на него ее уход?
– А-а, вот ты где прячешься, Кристиано.
Сладкий запах духов заглушил аромат цветов. К ним подошла красивая девушка с миндалевидными глазами и чувственными губами. Эти губы растянулись в кокетливой улыбке, когда она, не глядя на Лорел, положила ладонь на руку Кристиано.
Лорел была ошеломлена, когда поняла, что ревнует. Она уставилась на изящную руку с красными как кровь ногтями. При этом ее охватила боль, словно эти ногти впились ей в сердце.
Затем ревность превратилась в ярость.
Женщины никогда не оставляли Кристиано в покое. Они флиртовали с ним, всячески пытались завладеть его вниманием. Он не считал это странным, потому что привык к этому с юных лет. Лорел помнила, каким потрясенным он выглядел, когда она отклонила его приглашение на свидание. Еще большее потрясение он испытал, когда она бросила его.
У нее лопнуло терпение. Она повернулась, чтобы уйти, но Кристиано оказался быстрее. Выбросив руку в сторону, он крепко схватил ее за запястье.
– Адель, ты, кажется, не знакома с Лорел.
– О. – Улыбка девушки дрогнула. – Привет.
– Это моя жена, – добавил Кристиано, и ее улыбка исчезла вовсе.
Лорел стояла как статуя, чувствуя, как кровь стучит у нее в висках. Почему он так сказал, хотя их брак существует только на бумаге?
Глаза девушки сузились, и она убрала свою руку:
– Уверена, вам есть о чем поговорить. – Одарив Лорел улыбкой, которая говорила «Я подожду, пока ты не исчезнешь из его жизни», она скользящей походкой направилась в другой конец террасы к смеющемуся Санто.
– Видишь? – отрезал Кристиано. – Я могу быть чувствительным.
Он намекал на тот случай, когда она, устав от его многочисленных поклонниц, флиртовавших с ним в ее присутствии, потеряла терпение и обвинила его в бесчувственности. В ответ на это он сказал, что она все принимает слишком близко к сердцу.
– Мне уже все равно, кто с тобой флиртует.
Лорел хотела, чтобы это было правдой, но в голове у нее вертелись вопросы о том, с кем встречался Кристиано последние два года. Мужчина вроде него не может долго оставаться один. Должно быть, поклонницы его атаковали, когда прошел слух, что он расстался с женой.
– Думаешь, я в это поверю? – ответил он, не обращая никакого внимания на женщин, которые смотрели на него с восхищением.
– Мне все равно, веришь ты или нет. Я говорю это не для того, чтобы бросить тебе вызов. – Осознает ли он, что все еще держит ее за запястье? И почему она не отдергивает свою руку? – Мне было бы безразлично, даже если бы у тебя был целый гарем.
– Тебе было бы легче, если бы у меня был гарем? Тебя бы совесть не мучила?
– Лично у меня совесть абсолютно чиста.
Судя по тому, как сверкнули его глаза, он понял ее намек на то, что это его должна мучить совесть. Он ничего не сказал, просто вздохнул. Было ли это свидетельством того, что он наконец признал свою причастность к их разрыву?
– Мы стояли у алтаря маленькой часовни в особняке, который принадлежал нескольким поколениям моей семьи. Я поклялся быть с тобой в радости и горести, в болезни и здравии. – Кристиано сдерживал свой гнев, но это не делало его менее опасным. – Ты дала мне те же обещания. На тебе было белое платье и вуаль моей бабушки. Припоминаешь?
Напоминание о самом счастливом дне в ее жизни подействовало на нее как удар под дых. Только по этой причине она не залепила ему пощечину.
– И это ты обвиняешь меня в том, что я нарушила брачные клятвы? Ты обещал быть со мной в болезни и здравии, Кристиано, – бросила она ему в лицо. – Нигде не говорилось, что на время деловых переговоров это не распространяется.
Разозлившись на него и на саму себя, Лорел воткнула ему в руку свой бокал, вырвалась и быстро пошла через всю террасу к лестнице, спускающейся к частному пляжу. Она чувствовала себя Золушкой, убегающей в полночь из дворца, потому что принц вел себя как негодяй. Даже если бы она потеряла обе туфли, это ее не остановило бы.
Неожиданно перед ней возник Санто и преградил ей путь:
– Куда ты собралась?
– Назад, на виллу Афродиты, – процедила она сквозь зубы, – но это не твое дело.
– Ты причиняешь боль моему брату. Это мое дело.
– Он большой мальчик и может сам о себе позаботиться.
В семье Феррара все очень внимательны друг к другу. О ней никто никогда так не беспокоился, но она им вовсе не завидует.
– Твое присутствие заставляет его терять голову. Я хочу тебя предупредить, Лорел. Если ты снова причинишь боль моему брату, я раздавлю тебя, как букашку. Mi hai capito? [3]
– Ti ho capito [4] , – ответила Лорел на безупречном итальянском. – А вот ты ничего не понимаешь, Санто, поэтому не лезь в мои дела.
Если ты причинишь боль моему брату…
А как быть с тем, что его брат причинил ей боль? Очевидно, это не считается. Возмущенная, она протиснулась мимо него, осознавая, что тем самым привлекла к себе внимание собравшихся. Несомненно, все хотели знать, что такого сказал Санто непокорной бывшей жене своего брата, что она убежала.
Уже стемнело. Ее путь к пляжу освещали маленькие лампочки, которые походили на сотни глаз, следящих за ее бегством. Ее грудь снова сдавило, и она сбавила шаг. Последнее, что ей сейчас нужно, – это приступ астмы. С того момента, когда ее самолет совершил посадку в аэропорту Сицилии, она постоянно испытывает стресс.
Наконец ее ноги погрузились в мягкий песок, а музыка и голоса превратились в монотонный гул в отдалении. Сняв туфли, она прошла еще немного, села на песок и обхватила колени руками. Простирающееся перед ней море было чернильно-черным, если не считать огоньки проплывающих мимо яхт. Плеск волн успокаивал, пробуждая воспоминания о счастливых временах. Но воспоминания не могут изменить настоящего. Феррара на нее злятся. А она злится на них, потому что они считают ее виноватой во всем.
Она приехала сюда из-за Дани, но для нее совершенно очевидно, что, когда ее подруга свыкнется с тем, что между Лорел и Кристиано все кончено, их дружбе тоже придет конец. Эта мысль привела ее в уныние. При этой мысли на глаза ее навернулись слезы. Она была идиоткой, думая, что ее дружба с Дани продолжится после того, что она сделала.