Кристиано глубоко вдохнул:
– Даже я не могу найти оправдание тому, чему нет никаких оправданий.
– Ты наконец признаешь, что твое поведение было небезупречным?
– Мое поведение было отвратительным.
Его слова были неожиданными, но вовсе не они, а его неопрятный внешний вид убедил ее в том, что его привели сюда угрызения совести, а не его желание доказать свою правоту. Обычно Кристиано всегда безупречно выглядит, но сейчас его волосы растрепаны, а рубашка наполовину расстегнута, словно он одевался на ходу.
– Я рада, что ты наконец все понял, но это ничего не меняет. Возвращайся домой, Кристиано. Ты мне не нужен.
«Если он ей не нужен, я возьму его себе», – послышался у нее за спиной женский голос, но Лорел никак на это не отреагировала. Все ее внимание было приковано к мужчине, который смотрел на нее глазами, полными отчаяния.
– Дай мне шанс извиниться перед тобой надлежащим образом.
– Дай ему шанс, дорогая, – с улыбкой произнесла женщина средних лет из соседней очереди. – Если мужчина хочет попросить прощения, его ничто не остановит. Это довольно редкий случай. Выслушай его.
Все эти женщины видят только его привлекательную внешность и богатство, но ей этого недостаточно.
– Он умеет красиво говорить, – ответила ей Лорел.
– Тебе повезло. Мой муж не может выстроить нормальное предложение, если в нем нет слов «пиво» и «футбол».
– Что бы он мне ни сказал, на самом деле он так не думает.
– Это неправда, – возразил Кристиано, улыбнувшись разговорчивой женщине. – Спасибо вам за совет. Надеюсь, вы хорошо провели время на Сицилии.
– Да, очень. Спасибо.
– Мэм, ваш посадочный талон и паспорт, – сказала девушка за стойкой. Лорел протянула руку, чтобы их забрать, но Кристиано ее опередил.
– Мы задерживаем очередь. По крайней мере, мы могли бы продолжить этот разговор в другом месте.
– Мы не будем его продолжать.
– Тогда я перехожу к решительным действиям.
Не успела Лорел опомниться, как он притянул ее к себе и накрыл ее губы своими. Этот поцелуй отличался от тех, с помощью которых он незадолго до этого разжег в ней огонь. Это была отчаянная попытка убедить ее остаться.
Кто-то рядом с ними вздохнул. Лорел изо всех сил старалась игнорировать вспыхнувший внутри ее огонь желания.
– Это не извинение, – прошептала она, отстранившись.
– Я знаю, – хрипло произнес Кристиано. – Для начала мне нужно было привлечь твое внимание, и я не нашел другого способа. В последнее время у меня голова не работает.
Ему удалось привлечь ее внимание. Он умеет добиться своего.
– Прости меня, дорогая, – тихо продолжил он. – Мне жаль нашего ребенка. Жаль, что с тобой произошла та ужасная история. Прости, что меня не было рядом. Мне еще столько всего нужно тебе сказать.
Глаза Лорел защипало от внезапно подступивших к ним слез.
– Уже слишком поздно.
– Ti amo. Я люблю тебя, Лори. – Он взял ее лицо в ладони и посмотрел ей в глаза. – Я понимаю, почему ты мне не веришь, но я действительно тебя люблю.
– Не говори так.
– Буду говорить, потому что это правда. Я так сильно тебя люблю, что не знаю, как буду жить дальше, если рядом не будет тебя.
У нее внезапно задрожали колени, и она положила ладони ему на грудь, чтобы сохранить равновесие.
– Ты отлично справишься. Всегда справлялся.
– Это неправда. Последние два года я работал день и ночь, чтобы не думать о том, что тебя здесь нет.
– Когда я была здесь, ты почти меня не видел. Только по ночам.
– Возвращайся ко мне, и все изменится, – пообещал он. – Я изменюсь.
– Ты не изменишься, Кристиано. Во время одного из наших разговоров у тебя зазвонит телефон, и я опущусь на последнее место в списке твоих приоритетов.
– Этого больше никогда не будет. Отныне ты постоянно будешь занимать в нем первое место. Я усвоил этот горький урок.
– Ты не способен измениться.
– Дай мне шанс доказать тебе, что ты ошибаешься.
Никогда еще в зале отправления не было так тихо. Стоящие в очередях пассажиры, казалось, забыли о своих проблемах и ждали, чем закончится эта сцена.
– Люди так быстро не меняются, Кристиано. В тебе силен дух соперничества. Ты нацелен на то, чтобы сделать твой бизнес лучшим в его области. Ты борешься за меня только потому, что не привык проигрывать.
– Я не могу тебя потерять. Да, я вел себя ужасно, но, по крайней мере, дай мне шанс сделать для тебя что-нибудь приятное.
– Ты сделаешь мне приятное, если позволишь мне сесть в этот самолет. – Ей нужно поскорее отсюда убраться, пока она не поверила его пустым обещаниям. – Спасибо за извинения. Если тебе действительно жаль, что все так вышло, лучшее, что ты можешь для меня сделать, – это позволить мне вернуться к моей привычной жизни.
Он достал из кармана узкую бархатную коробочку:
– Я купил тебе подарок.
Украшения с бриллиантами. Как предсказуемо. Раньше он после каждой их ссоры дарил ей бриллианты.
– Прощай, Кристиано.
– Нет! – Он открыл коробочку, и она очень удивилась, потому что внутри оказался только старый ржавый ключ.
– Что это?
– То, что я купил для тебя два года назад. – Объявили посадку на лондонский рейс, и его отчаяние сменилось решимостью. – Я бы хотел, чтобы ты узнала, что он открывает, прежде чем решишь, что у нас нет будущего.
Лорел протянула руку и взяла ключ. Большой и тяжелый, он выглядел так, словно отпирал огромные ворота. Она не знала, где эти ворота и что находится за ними.
Кристиано воспользовался ее молчанием.
– Ты считаешь, что я все время думаю о работе и совсем не думаю о тебе, но, если ты поедешь сейчас со мной, я докажу тебе, что это неправда. Я понимаю, что ты не можешь вот так внезапно начать снова мне доверять, но почему бы тебе не остаться на Сицилии на несколько недель, чтобы я смог кое-что тебе показать?
Его подарок заинтриговал ее. Желание узнать, от чего ключ, объединилось с нежеланием продолжать выяснять отношения у всех на виду, и ее решимость ослабела.
– Я не обещаю остаться на несколько недель, но я готова задержаться здесь до тех пор, пока не узнаю, какую дверь отпирает этот ключ.
Ее слова были встречены аплодисментами и одобрительными возгласами толпы. Лорел вдруг почувствовала себя в ловушке.
– Не обольщайся. Это не означает, что я возвращаюсь к тебе. Это…
– Давай сначала выберемся из этой чертовой дыры, – пробормотал он с улыбкой, взял ее сумку, и восторженная толпа расступилась перед ними.