Но, чего не отнимешь у Джоша, он был очень добр к ней.
— Ты часто приходишь сюда? — вежливо спросил он ее, когда они шли к столу для пинг-понга во внутреннем дворике.
— Только во время каникул, когда мама не хочет оставлять меня одну дома. — Затем она весело добавила: — Мне так нравится здесь!
— Мне тоже! — У них была общая точка зрения по этому вопросу. — Вообще-то я живу в Лондоне, но часто приезжаю сюда, когда мои родители уезжают за границу.
Сэлли с любопытством разглядывала его.
— Почему они не берут тебя с собой? — Она не могла себе представить, что ее родители уедут, а ее оставят одну.
— Я сам не хочу ездить с ними.
Он сказал это твердо и быстро, но она успела заметить искру обиды в его глазах. Так Сэлли в первый раз столкнулась с его независимостью, которая впоследствии стала доминирующей чертой его характера. Она ощущала исходящую от него силу, и это привлекало ее к нему.
— А где ты живешь? Ты живешь в деревне? — спросил он ее во время первого сета.
— Мы живем в домике недалеко от почты. Наш домик, — гордо заметила она, — тот самый, у которого красная дверь!
Джош улыбнулся.
— У меня был приятель, который жил в таком же домике, но мне кажется, что дверь у них не была покрашена в красный цвет.
Потом он достал монетку из кармана.
— Может, бросим жребий?
Они сыграли два сета, и Джош позволил ей выиграть оба. Иначе как бы она смогла выиграть хотя бы одну игру? Она совершенно не умела играть! И хотя она почувствовала, что он с облегчением вздохнул, когда они наконец расстались, все равно решила, что Джош очень хороший мальчик. И это стало началом ее влюбленности в него.
Ее чувство росло, потому что вначале он был бесконечно мил с нею. Каждый раз, когда они встречались, он интересовался, как у нее идут дела; смешил ее шутками или рассказывал интересные истории. Они даже еще несколько раз играли в пинг-понг. Но он никогда не старался задерживаться в ее компании, и она никогда не принадлежала к его окружению. Она всегда была в стороне и наблюдала за ним.
Сэлли не возражала против отведенной ей роли. Когда приходили друзья Джоша — толпа громогласных и развязных подростков в возрасте тринадцати лет, — она тихонько сидела в сторонке и читала книжку, как правило, из собрания книг тетушки Мими по искусству. Она с удовольствием наблюдала за их шумными играми. Конечно, ей больше всего нравилось следить за Джошем.
Но все стало меняться, когда появились его подружки.
Иногда они приходили по одной, иногда целыми стайками. Они то и дело хихикали и, хлопая перед ним своими глупыми накрашенными ресницами, бегали за Джошем, как послушные собачки. И он, конечно, в полной мере упивался восхищением, которое внушал им. И тогда Джош уже почти не замечал Сэлли.
А она тихо сидела в уголке и делала вид, что раскрашивает книжку-раскраску. Но при этом внимательно следила за происходящим и видела, как Джош похищает сердце своей очередной подружки. Ему покорялись все! Сэлли все прекрасно понимала. Она уже научилась достаточно хорошо распознавать назначение их кокетливых взглядов. Обычно девочки не обращали на нее внимания. Она была для них ребенком. Но появилась одна девочка — синеглазая Люсинда, которая давно уже уехала из их деревни. Она почему-то сильно невзлюбила Сэлли и всегда старалась любым способом обидеть ее.
И вот в один прекрасный день Люсинда заговорила с ней.
— Кто эта мышка, что вечно прячется в уголке? — сказала она.
Сэлли очень хорошо запомнила эти «милые» слова. Джоша в этот момент не было в комнате, и Люсинда подошла к окну, где сидела Сэлли с карандашами и блокнотом. Она перестала рисовать и посмотрела прямо в чудесные синие глаза Люсинды.
— Я не мышка, — спокойно ответила она ей. — Меня зовут Сэлли!
— Сэлли? — начала издеваться Люсинда. — Какое плебейское имя! Ты деревенская девчонка, не так ли? Твоя мамаша работает здесь прислугой.
Сэлли до глубины души возмутили ее слова. Кто, такая Люсинда и что она так важничает?!
— Да, я живу в деревне, — ответила она. Сэлли прищурилась. — Но моя мама не прислуга. Она готовит самые изысканные блюда. Тетушка Мими говорит, что она готовит лучше всех в Англии!
— Тетушка Мими? Миссис Мур ведь не твоя тетушка. — Люсинда начала нападать на нее, якобы возмущенная подобной фамильярностью. — Она знает, как ты ее называешь?
— Конечно, знает. Я всегда зову ее — тетушка Мими.
— Ну ты и нахалка! Деревенская простушка, тебе не место в этом доме! — Синие глаза с презрением оглядели ее. — Мне кажется, она из вежливости терпит тебя!
Сэлли вдруг стало обидно и горько. Она всегда считала, что она нравится тетушке Мими и поэтому та так хорошо относится и добра к маленькой девочке.
Целую минуту она ничего не могла ответить Люсинде. И именно в этот момент в комнате появился Джош.
Люсинда с улыбкой повернулась к нему.
— А я болтала с Сэлли. Она показывала мне свои прелестные рисунки.
— Да, Сэлли рисует очень хорошо. — Джош подошел и встал рядом с ними. — Я ей говорил, что у нее талант. — Джош нагнулся, чтобы полюбоваться ее незаконченным рисунком. — Мне очень хотелось бы рисовать так же хорошо, как Сэлли.
Сэлли вспомнила, что она продолжала сидеть у окна, а они с интересом рассматривали ее рисунки. Она неожиданно подумала, что, может быть, слова Люсинды — правда. Может быть, тетушка Мими терпит ее из вежливости и то же самое относится и к Джошу? Может, только из-за хорошего воспитания он притворяется, что она ему нравится? При одной мысли ледяной холод сковал ей сердце. Затем она услышала хихиканье Люсинды:
— Ты можешь гордиться своими другими талантами, Джош. — Она игриво потрепала его по щеке. — Я с удовольствием их проверю в любое удобное для тебя время!
К полному ужасу Сэлли, Джош в ответ на высказывание Люсинды наклонился к ней и быстро поцеловал в губы.
— Ты и сама не страдаешь отсутствием талантов, — сказал он.
Потом они обнявшись ушли. Сэлли осталась одна, грустная и униженная. В первый раз за все годы, что она ходила к тетушке Мими, она почувствовала, что ей здесь не место, что ее здесь просто терпят. Она не принадлежит к их обществу, она среди них пария! Окончательно расстроенная, она дала себе клятву никогда больше не приходить сюда.
Конечно, она не сдержала эту клятву. Сэлли часто думала, что было бы лучше, если бы она осталась верна своей детской клятве. Если бы она ее не нарушила — никогда не разразилась бы эта страшная катастрофа.
Сэлли интересовалась книгами тетушки Мими по искусству. Многие годы она рассматривала их, внимательно изучая волшебные страницы. Она пила и не могла напиться нетленной красотой, заключенной в этих книгах. Но она изучила далеко не все книги. Некоторые из них, наиболее ценные, тетушка Мими берегла до того момента, пока Сэлли повзрослеет и начнет лучше разбираться в искусстве. И вот такой момент наступил, когда Сэлли исполнилось одиннадцать. Ее мама передала ей разрешение тетушки Мими пользоваться всеми, без исключения, книгами в библиотеке. Она не могла не обрадоваться этому разрешению: она ждала его многие годы!