— А ты?
— Пожалуй, да. Старик наш что-то плох.
— Тогда я не останусь, — заключил майор. Адриан помолчал, хотя знал: брат ждет, что он скажет. Он пока не знал, как начать, поэтому, чтобы выиграть время, огляделся вокруг.
— Мы тут с тобой когда-то здорово духарились.
— Хочешь удариться в воспоминания? Ты меня для этого сюда позвал?
— Нет... Если бы все было так просто. Майор швырнул окурок в воду.
— Я слышал, ты уехал из Бостона. Теперь в Вашингтоне?
— Да. Ненадолго. Все думаю, когда же мы встретимся.
— Вряд ли, — сказал, улыбаясь, майор, — наши пути не пересекаются. Ты работаешь на фирму?
— Нет. Можно сказать, консультирую.
— Это лучшее занятие для Вашингтона. — В голосе Эндрю послышались нотки презрения. — И кого же ты консультируешь?
—Кое-кого, кто весьма и весьма озабочен...
— А, группа местных потребителей. Что же, очень мило. — Это прозвучало как оскорбление. — Молодец.
Адриан внимательно смотрел на брата. Майор тоже не спускал с него глаз.
— Сейчас тебе лучше послушать, Эндрю. Тебе грозит беда. И я тебе не смогу помочь. Просто не смогу. Я хочу тебя предупредить.
— О чем это ты, черт возьми? — тихо спросил майор.
— Некий офицер в Сайгоне сделал признание нашим людям. У нас есть подробный отчет о деятельности группы восьми офицеров, которые именуют себя «Корпусом наблюдения».
Эндрю шарахнулся к стене. Его лицо исказилось, кулаки разжались, снова сжались. Он словно окаменел.
— Кто это «мы»? — еле слышно спросил он.
— Ты скоро узнаешь. Из судебной повестки.
— Повестки?
— Да. Повестка будет направлена из министерства юстиции, из управления по проверке деятельности профессиональных служб. Я не стану называть тебе конкретные имена адвокатов, но скажу, что твое имя открывает список членов «Корпуса наблюдения». Мы знаем, что вас восемь. Семь имен нам уже известны. Восьмой работает в Пентагоне. В отделе военных поставок. Мы найдем его.
Эндрю неподвижно стоял, прижавшись к стене. Он не шевелился, только желваки ходили под кожей. И снова он заговорил тихим спокойным голосом:
— Что же вы натворили? Что вы, сволочи, натворили...
— Остановили вас, — просто сказал Адриан.
— Да что ты знаешь? Что тебе наплели?
— Правду. У нас нет оснований не верить.
— Для повестки нужны доказательства.
— Нужен вероятный мотив. У нас он есть.
— Одно признание? Да это же чушь!
— Будут и другие. Но сейчас это не важно. Вам крышка.
Эндрю успокоился. Он заговорил, как ни в чем не бывало.
— Офицеры недовольны. Во всех гарнизонах офицеры постоянно выражают недовольство!
— Но не такими же методами! Граница между недовольством и шантажом отнюдь не зыбкая. Есть вполне четкая грань. И вы ее переступили.
— Кого это мы шантажировали? — быстро спросил Эндрю. — Никого!
— Вы вели записи, утаивали улики. Намерения очевидны. Все это изложено в показаниях того сайгонского офицера.
— Записей не существует!
— Перестань! Где-то они спрятаны, — устало сказал Адриан. — Но повторяю: сейчас это не важно. Вам все равно крышка.
Майор шевельнулся. Он глубоко вдохнул и расправил плечи.
— Послушай меня, — тихо и напряженно произнес он. — Ты сам не понимаешь, что делаешь. Вот ты сказал, что консультируешь каких-то озабоченных чиновников. Мы оба знаем, что это такое. Мы же Фонтины. Они же ни черта не боятся, когда у них есть мы.
— Я так не считаю, — вставил Адриан.
— Но это так! — закричал майор. И, понизив голос, продолжал: — Тебе незачем объяснять мне, чем ты занимаешься, это уже сделали бостонские газеты. Ты прищучиваешь больших боссов, монополистов, как вы их называете. Что ж, отлично. Ну а что же, по-твоему, делаем мы? Мы тоже их прищучиваем. Если вы разрушите «Корпус наблюдения», вы уничтожите лучшую офицерскую молодежь в армии, вы уберете тех, кто хочет вычистить весь мусор! Не делай этого, Адри. Лучше присоединяйся к нам! Я не шучу.
— Присоединиться к вам? — недоуменно переспросил Адриан. И добавил тихо: — Да ты с ума сошел. С чего ты взял, что это хоть сколько-нибудь возможно?
Эндрю, не спуская глаз с брата, отошел от стены.
— Потому что мы стремимся к одному и тому же.
— Нет.
— Да ты только подумай! Монополия, исключительное право, исключительные интересы. Ты талдычишь об этом на каждом углу. Я же читал твое заключение по делу «Теско».
— Это совсем другое. Одна крупная компания подбирает под себя производство и рынок в какой-то области, где нужен простор для конкуренции. Но вы-то к чему стремитесь?
— Ты употребляешь этот термин в отрицательном смысле, потому что ты так его понимаешь. Ладно. Пусть будет так. Но уверяю тебя: на дело можно взглянуть и с другого бока. Монополисты защищают свои интересы. Мы тоже защищаем интересы, только не свои. Нам самим ничего не нужно. Наши интересы — это интересы страны, и у нас огромные возможности. Мы занимаем такое положение, что можем что-то сделать. И я это делаю. Ради всего святого, не мешай мне!
Адриан отвернулся и отошел от брата по влажным скользким мостикам эллинга, уходящим в открытое море. Волны прибоя били в опоры эллинга.
—Ты, Энди, красиво излагаешь. Ты всегда был очень красноречивым, самоуверенным и упрямым, но теперь это не сработает. — Он взглянул на майора. — Ты вот говоришь, что вам ничего не надо. Думаю, что надо. Нам обоим что-то надо. Но то, чего хочешь ты, пугает меня. Я очень хорошо представляю себе, что в твоем понимании является «достойным». И, честно говоря, меня это страшно пугает. Этого твоего заявления о «лучших молодых офицерах», берущих под свой контроль военную промышленность страны, достаточно, чтобы я побежал в библиотеку конгресса и перечитал нашу Конституцию!
— Это дурацкая болтовня! Ты же их даже не знаешь!
— Я знаю, какими методами они действуют — и ты вместе с ними. И если тебе будет от этого легче, то, что ты сделал тогда в Сан-Франциско, было не лишено смысла. Мне это очень не понравилось, но я воздаю тебе должное. — Адриан стал возвращаться по мосткам. — Сейчас ты просто потерял голову, поэтому я тебя и предупреждаю. Постарайся спасти свою шкуру. Постарайся как можно изящнее выйти из игры.
— Ты меня не запугаешь, — зло сказал Эндрю. — У меня лучший послужной список среди офицеров. А ты кто такой? Получил какое-то вшивое признание от офицеришки, сбрендившего под бомбежкой в зоне боевых действий. Чушь собачья!
— Ну, тогда я тебе скажу открытым текстом. — Адриан остановился у открытой двери эллинга и повысил голос. — Через пять дней — в следующую пятницу, чтобы быть точным, — будет подписана повестка военной коллегии. До конца недели будут обсуждаться способы урегулирования. Тут есть что обсуждать. Но одно условие окончательно. Тебя отправят в отставку. Всех вас.