– Нет, их тут нет. А что случилось?
Словак, словно после марафонской пробежки, хватал ртом воздух.
– Я не знаю. Они пропали.
Крестон нахмурился.
– Что значит «пропали»?
– Сам не знаю! Исчезли, и все! Мы находились на южном берегу, примерно в трех километрах отсюда. Профессор Гупта захотел сделать последние замеры нарастания ледяного покрова, а мы ему помогали. Профессор попросил меня сфотографировать кое-какие ледовые образования, а он сам и доктор Хасегава двинулись дальше, вокруг оконечности мыса. – Кроподкин снова перевел дух. – Когда я закончил и пошел за ними, их уже не было.
– Черт побери! Я тысячу раз говорил Адарану: всегда держитесь группой! У вас с собой было переговорное устройство?
– Да, – кивнул Кроподкин, – у профессора была рация.
Крестон перевел взгляд на Резерфорда.
– Вы что-нибудь слышали по местному каналу?
Англичанин отрицательно помотал головой.
– Так попробуйте вызвать их сами.
– Сию минуту.
Резерфорд исчез за дверью радиорубки.
Кроподкин тяжело плюхнулся на стул, стащил толстые рукавицы и находившиеся под ними шерстяные перчатки. Кайла Браун нервно передала ему бутылку с водой.
– Я прошел примерно с километр, – продолжал рассказывать он, сделав глоток воды, – я звал их, но ответа не было. И никаких следов. Тогда я начал волноваться и поспешил вернуться. Я подумал, что, возможно, мы каким-то образом разминулись.
– Они могли направиться в глубь острова или на ледниковые наносы, – сердито хмурясь, предположил Крестон.
– По местному каналу никто не отвечает, док, – крикнул из радиорубки Резерфорд.
Кроподкин перевел взгляд с доктора Крестона на Кайлу. На его лице читалась смесь тревоги и страха.
– И еще одно. В том месте, где они пропали, я обнаружил наполовину съеденного тюленя. Совсем свежего. Там побывал белый медведь.
– Вы уверены в том, что это был именно тюлень? – с дрожью в голосе спросила Кайла.
– В этом-то я уверен.
– Так, всем сохранять спокойствие! – жестко приказал Крестон. – Возможно, мы суетимся из-за пустяков. Но вместе с тем приближается ночь, и нужно что-то предпринять. Ян, возьмите второй передатчик, а я прихвачу аптечку. Мы также захватим сани, палатку и сухой паек. Кайла, я хочу, чтобы вы оставались в радиорубке – на тот случай, если нам придется сообщить на «Хейли», что у нас возникли проблемы.
– Но… – Девушка хотела что-то возразить, однако осеклась и коротко ответила на военный манер: – Есть, сэр.
Кроподкин вновь натянул перчатки и рукавицы.
– А я возьму из жилого домика ружье.
Из наушников лилась спокойная мелодия фолк-рока Элла Стюарта «Песок в твоих туфлях», а Смит дремотно смотрел на пружины верхней койки. Завтра должна была начаться активная фаза миссии, и накануне этого сон никак не хотел приходить. Но вот наконец Смит расслабился и уже был готов уснуть.
Однако сделать это ему не позволили. Раздался нетерпеливый стук в дверь.
– Что такое? – громко спросил он, сев на койке и сдернув с головы наушники.
Сквозь прорези в двери послышался взволнованный голос Валентины Метрейс:
– Джон, на острове Среда возникла проблема, и, похоже, серьезная.
Он скатился со своей койки и включил свет.
– Понял. Сейчас иду.
Смыслов уже спрыгнул с верхней койки и быстро одевался. Смит натянул комплект зимней одежды, ботинки, и через несколько секунд двое мужчин уже карабкались по трапу по направлению к радиорубке.
«Похоже, операция началась раньше времени», – подумал Смит.
К гулу моторов и вибрации – обычным для корабля звукам – в последнее время прибавились новые: скрежет и визг ледяных глыб, скребущих по корпусу «Алекса Хейли». Время от времени корабль вздрагивал, это означало, что лед попал под его гребные винты. Такое случалось все чаще и чаще.
На протяжении последних трех дней «Хейли» пробирался все дальше в глубь паковых льдов архипелага Королевы Елизаветы. По мере возможности корабль старался держаться открытой воды, но в случае необходимости проламывал носом ледяную корку, пробивался сквозь скопления льдин, огибал смутно очерченные в тумане айсберги и унылые, покрытые безжизненными скалами островки.
Капитану Йоргансону приходилось использовать все свое умение морехода, чтобы преодолевать путь, отделявший корабль от конечного пункта назначения, но с каждым днем делать это становилось все сложнее, и скорость продвижения сторожевика неуклонно уменьшалась. Дважды за последние сорок восемь часов Рэнди, взяв на борт одного из офицеров «Хейли», вылетала на «Лонг Рейнджере» на ледовую разведку.
Зима одерживала одну победу за другой.
Маленькая радиорубка уже была до отказа заполнена людьми, и Смиту со Смысловым пришлось буквально проталкиваться к контрольной панели. Дежурный радист, сгорбившись, сидел перед мощной рацией, крутя ручки настроек частот и громкости, а капитан Йоргансон перегнулся через его плечо и следил за манипуляциями радиста. Рэнди Рассел и Валентина Метрейс также были здесь, и на их лицах тоже были заметны следы недавнего пробуждения. Профессор Метрейс не успела собрать волосы в пучок, и они были распущены, достигая середины спины. «Ну что ж, – подумал Смит, – хотя бы на один вопрос ответ получен».
В дальнем углу радиорубки стоял, опершись плечом о стену, профессор Троубридж. Как и у остальных, вид у него был встревоженный, но еще и злой. Он словно считал, что кто-то намеренно втянул его во все эти неприятности, и негодовал из-за этого.
– Ну, и что у нас тут? – громко спросил Смит.
– Мы пока точно не знаем, – ответил Йоргансон, – но, похоже, незадолго до заката пропали двое членов научной экспедиции. Руководитель экспедиции сообщил нам, что организовал поисковую группу, но не считает ситуацию критической. А затем связь со станцией прервалась на целых пять часов.
– Может, вышло из строя их радиооборудование?
– В некотором смысле так оно и есть, подполковник, – ответил капитан и поднял глаза кверху, словно желая проникнуть взглядом сквозь толщу стальных переборок. – Если бы не плотная облачность, мы бы увидели сегодня ночью изумительное северное сияние. Солнечная вспышка во все вносит сумятицу. Даже спутниковые телефоны отказываются работать.
– И что же дальше?
– Когда связь с радиостанцией лагеря восстановилась, мы услышали сигнал бедствия, – продолжал пограничник. – Поисковая группа не вернулась, и она не могла связаться с ними.
– Она?
– Это девушка, аспирантка Кайла Браун. Судя по всему, в лагере осталась только она.