Фелиция испуганно попятилась, не сводя с нее немигающего взгляда.
– На колени, тварь, – неумолимо проговорила Аннет. – И жри траву. Я тебе приказываю!
К моему великому изумлению, Фелиция медленно опустилась на четвереньки и принялась жевать траву. Взгляд у нее был тупой и отсутствующий, как у животного.
Мне стало жутко. Аннет же откинула голову и заливисто рассмеялась:
– Ты только погляди на нее. Ну до чего глупая рожа! Ну, хватит, вставай и не зырься на меня. Запомни, я – твоя хозяйка, и ты всегда должна мне подчиняться.
Этот всплеск психической энергии исчерпал ее последние физические силы, и она вновь бессильно упала на подушки. Фелиция отряхнула платье, взяла поднос и медленно побрела в направлении дома. Пройдя несколько шагов, обернулась и взглянула на нас через плечо. Меня поразили ненависть и презрение, которые сквозили в ее глазах.
Аннет умерла спустя полгода. Я в это время был в отъезде и не видел ее конца. Могу представить, насколько это было ужасно. Она отчаянно цеплялась за жизнь, как безумная боролась со смертью до последней минуты. Мне рассказывали, что она не переставала вскрикивать: «Я не умру, вы слышите? Не умру. Жить хочу, хочу жи-и-ить!»
Когда я увидел мисс Слейтер, она участливо спросила меня:
– Мой бедный Рауль, ты любил ее, не так ли?
– Да, тетушка. Всегда, с тех самых пор, как впервые увидел. Но что я ей мог дать? Давайте лучше не будем больше говорить об этом…
Мисс Слейтер была очень деликатной женщиной. Мы говорили обо всем, кроме Аннет. Естественно, разговор зашел о Фелиции. Она ее очень беспокоила. После смерти Аннет с нею произошел очень длительный нервный припадок и в ее поведении стали отмечать поразительные странности.
– Знаешь, Рауль, она учится играть на пианино.
Я, конечно, этого не знал и был немало удивлен такой метаморфозе. Фелиция и пианино! Это были совершенно несопоставимые вещи. Ведь кроме того, что у нее были руки как у грузчика, ей еще и медведь на ухо наступил.
– Говорят, у нее вдруг прорезались музыкальные наклонности, – недоуменно продолжала мисс Слейтер. – У меня это не укладывается в голове. Ты же знаешь, сколько трудов мне стоило научить ее читать и писать.
Я кивнул, подтверждая ее слова.
Через некоторое время я вошел в зал, где мы обычно занимались. Фелиция играла на пианино! Ее манера напоминала выступление Аннет в Париже. Я был шокирован своим открытием. Услышав мои шаги, она перестала играть, повернулась ко мне и посмотрела на меня умным насмешливым взглядом, столь характерным для Аннет. Я буквально остолбенел и подумал… Нет, господа, я не скажу вам, какая неожиданная мысль пришла мне в голову.
– А, это вы, мсье Рауль, – легко произнесла она.
Я сразу уловил необычную интонацию в ее голосе. Аннет всегда называла меня просто Рауль. Но Фелиция неизменно обращалась ко мне «мсье Рауль» после того, как мы стали взрослыми. В данный момент это обычное «мсье» звучало в ее устах откровенной насмешкой.
– Привет, Фелиция. Сегодня ты выглядишь как-то по-другому.
– Неужели? – задумчиво сказала она. – Странно, странно. Что это у тебя так лицо вытянулось, Рауль? Нет, определенно, отныне я буду называть тебя просто Рауль. Ведь мы выросли вместе. Жизнь дана для того, чтобы смеяться и наслаждаться ею. Давай вспомним бедную Аннет. Умерла, так и не насладившись жизнью. Как ты думаешь, она сейчас в чистилище? – И она хитро прищурилась, прочитав мое недоумение.
Вдруг она запела песенку, изрядно фальшивя. Я отчетливо разобрал итальянские слова и, признаюсь, очень удивился.
– Фелиция! – воскликнул я. – Ты знаешь итальянский?
– А почему бы и нет, Рауль? Я не так глупа, как вы думаете. Вернее, как я вас заставила думать.
У меня, видно, был настолько ошарашенный вид, что она рассмеялась.
– Но я совершенно ничего не понимаю… – начал было я.
– А я тебе объясню. Я – прекрасная актриса, хотя вы и не подозревали этого. Я могу одновременно играть многие роли, и притом мастерски.
Она вновь рассмеялась и быстро выбежала из комнаты, прежде чем я успел ее остановить. Перед моим отъездом я снова увидел ее. Она спала в большом кресле, храпя как пьяный извозчик. Я стоял и наблюдал за ней, опасаясь новой мистификации. Вдруг она вздрогнула и открыла глаза. Они вновь были тупы и безжизненны.
– Мсье Рауль, – механически пробормотала она.
– Да, Фелиция. Я уезжаю. Не сыграешь ли мне на прощание?
– Я, сыграю? Вечно издеваетесь над бедной девушкой, мсье Рауль.
– Но ведь ты играла только вчера утром.
– Чтобы я играла? Как может такая грубая, неотесанная девушка, как я, играть на таком тонком инструменте!
Потом она помолчала, как будто что-то туго соображая, и сделала мне знак наклониться поближе.
– Мсье Рауль, в этом доме творятся странные вещи. Кто-то играет глупые шутки. Например, переводит часы. Да, да! Я знаю, что говорю. Это все ее проделки.
– Чьи? – изумленно воскликнул я.
– Аннет, конечно. Этой злючки-колючки. Когда она была жива, она постоянно мучила меня. И даже теперь, когда умерла, встает из могилы, чтобы издеваться надо мной.
Я уставился на нее, ничего не понимая. Она была явно чем-то страшно напугана. Все ее тело била дрожь, а глаза вылезали из орбит.
– Она злая, испорченная, говорю я вам. Она вынимает хлеб из вашего рта, снимает с вас одежду и… забирает душу. – Вдруг она судорожно схватила меня за руки: – Я боюсь ее! Я постоянно слышу ее голос. Он звенит у меня не в ушах, а прямо в мозгу. – Костяшками пальцев Фелиция постучала себя по лбу. – Она унесет меня, унесет куда-то далеко. И что тогда со мною будет?
Ее голос поднялся до крика, до леденящего душу визга. Сейчас она была похожа на раздираемую хищником жертву. Потом она вдруг улыбнулась, и в ее глазах появился коварный блеск. Я невольно поежился.
– Если до этого дойдет, мсье Рауль, то я знаю, в чем моя сила. В руках, вот в этих руках.
Я никогда не обращал особого внимания на ее руки. Но сейчас, когда она протянула их ко мне, сжимая и разжимая узловатые мускулистые пальцы-пружины, меня прошиб пот. К горлу подступила тошнота. Должно быть, именно такими руками ее отец когда-то задушил ее мать.
Это была моя последняя встреча с Фелицией Болт. Вскоре я вновь уехал на заработки. На этот раз в Южную Америку. И вернулся лишь через два года после ее смерти, об обстоятельствах которой кое-что прочитал в газетах. А о подробностях я услышал только что от вас. Фелиция Третья и Четвертая, говорите? Да, она была прекрасной актрисой!